Религии народов современной России. Словарь - М Мчедлов

Начиная с Бориса и Глеба древнерусская церковь инициирует культы князей, значительное число к-рых отличает русский месяцеслов от греческого, где мало св. мирян. Прославляя св. князей, церковь формировала идеал русского властителя (хотя никто из московских великих князей не был причислен к лику святых). Попытки канонизации первой христианки Ольги и крестителя Руси Владимира были предприняты, видимо, уже в 11 в., но как проявление «религиозного национализма», увязанного со стремлением к церк. самостоятельности, были заблокированы греч. патриархией и ее ставленниками среди высших русских иерархов. Культ этих святых установился на Руси явочным порядком в домонгольский период. К чину св. князей причислен неизвестный летописям Константин Ярославович Муромский (память 21 мая), прославившийся искоренением язычества на своей земле (ум. 1205). За геройские подвиги, как защитник русской земли, был прославлен Александр Невский. Несмотря на древнее житие, составленное в форме воинской повести вскоре после знаменитых побед (кон. 13 нач. 14 в.), он был канонизирован лишь Макарием в 15471549 вместе с др. княземМихаилом Тверским, выступившим против московского князя Юрия Даниловича и поддерживавших его татар, а затем мученически погибшим в Орде в 1318.

Кроме княгини Ольги были канонизированы еще 11 женщин. Наиболее известны из них княжна Ефросинья Полоцкая (ум. 1173), отвергшая притязания женихов и постригшаяся в монахини; Анна Кашинская (ум. 1368), жена канонизированного князя Михаила Тверского; жена Дмитрия Донского Евдокия-Ефросинья (ум. 1407), а также несколько др. княгинь, основавших монастыри и закончивших жизнь инокинями. Популярные уже с древнерусского времени муромские святые Петр и Феврония олицетворяли в русском К. с. семейную гармонию и супружескую верность. В Новгороде местночтимой святой считалась княгиня Анна, супруга Ярослава Мудрого, и новгородская девица Гликерья, у гроба к-рой в 1572 происходили чудесные исцеления. К св. мирянам следует отнести такую группу святых, как юродивые, к-рых по месяцеслову известно 36 чел. В притворном безумии они обнажали суровую правду, особенно в отношении власть имущих. Их подвиг заключался в аскетическом попрании тщеславия и всяких материальных благ, в проповеди христ. заповедей, в прорицании будущего. Наибольшую известность имели св. юродивые: новгородец Николай Качанов (14 в.), Прокопий Устюжский (16 в.), москвичи Василий Блаженный и Иван Большой Колпак (16 в.).

Наиболее многочисленную группу русских святых составляют монахи и затворники. Образцом русской аскетической святости стал второй из канонизированных отечественных святых — Феодосий Печерский (ум. в 1074). Культ его установлен в 1091–1108.

Нестор, составивший «Житие Феодосия», в нач. 11 в. сформулировал одну из наиболее радикальных мировоззренческих концепций, противопоставлявших духовный и плотский планы бытия, как онтологически несовместимые. Правда, в самом «Житии» соблазн полного отрешения от мира, политики и культуры преодолен. Типичные для агиографического произведения житийные штампы не вытеснили реальной биографической основы, в к-рой мало чудесного и много правдоподобного. Присутствует нехарактерное для житий описание детства. Культ Феодосия пропагандировал аскезу строгую, но доступную, лишенную крайностей чрезмерного истязания плоти. Достаточными считались пост, лишение сна и постоянные труды. В отличие от отшельников Афона, в подвигах уединения стремившихся к личному спасению, Феодосий дает пример служения миру. Труд оказывается жертвой Богу, пользой об-ву, а монашество не является способом изоляции от мира. На онтологическом принципе несущности материального, формировавшем пренебрежение ко всему мирскому и плотскому, основано нестяжательство Феодосия и его последователей (Сергия Радонежского, Нила Сорского, Паисия Ярославова). В образах этих святых, отвергавших наказание и насилие, воплотился русский идеал любви и милосердия, исключающий необходимость как мирской, так и божественной казни.

В дальнейшем церковь отошла от отечественного идеала заземленной святости. В житиях большинства из почти 30 почитавшихся к 13 в. монахов, прославленных «Киево-Печерским патериком» (11–13 вв.), уже практически нет отражения живой действительности. Образы святых в большинстве образцово трафаретны и насквозь пронизаны мистикой чудес.

Важное место в пантеоне русских угодников занимают святители, почитающиеся за особые заслуги перед церковью в деле христианизации (Леонтий Ростовский, Иоаким Корсунянин в Новгороде), в храмостроительстве (Евфимий Новгородский), в утверждении авторитета духовной власти (Нифонт Новгородский, Кирилл Туровский, Иоанн Новгородский), в искоренении ересей (Дионисий Суздальский, Г еннадий Новгородский, Иосиф Волоцкий).

Одним из наиболее известных и почитаемых русских святых является преподобный Сергий Радонежский. С именем св. Сергия связывается возрождение нестяжательства и подвижничества иноков в миру. Его ученики уходят в леса, на освоение новых земель, на жертвенное учительное служение людям. Своим духовным авторитетом Сергий освятил начавшуюся борьбу за свержение татарского ига, даже благословив монахов на пролитие крови. Отечественное монашество в большей части заботит не столько личное спасение, сколько спасение мирян через служение им. Эти принципы воплощены в подвижничестве учеников Сергия, осваивавших русский Север. Они внесли огромный вклад в церк. монастырское строительство, обеспечившее мощнейший рывок в развитии отечественной культуры. В рамках этой культуры сложился особый тип русской монашеской святости. Напр., Кирилл Белозерский (ум. 1427) основатель одноименного монастыря, в продолжение традиции Феодосия Печерского исповедовал идеал общественного служения и послушания, запрещая чрезмерную аскезу как самоцель. Он прославился как наиболее строгий последователь нестяжания. Как и Кирилл, отказ от землевладения и собственности проповедуют св. Дионисий Глушицкий и св. Дмитрий Прилуцкий. Эстафету нестяжательства переняли Нил Сорский (14331508) и идеолог нестяжания Паисий Ярославов. Нестяжатели северного пустынножительства избрали средний путь между анахоретством и киновией, соединяя аскезу с полезным трудом. Особое чувство меры в стремлении гармонизировать духовное и материальное было основой убеждений нравственной достаточности добродеяния и умеренности во всем, в т. ч. и в отношении зла. Поэтому нестяжателям чуждо наказание инаковерия и инакомыслия. Вместо насилия предлагается убеждение собственным примером. Независимость от мира давала право судить и учить мир. Культ Зосимы и Савватия Соловецких воплощал в себе образец культурно-хозяйственного подвига. Наметилась тенденция стяжания церк. имуществ. Идеологом силового вразумления шатких в вере и одновременно яростным сторонником церк. стяжания был св. Иосиф Волоцкий (1439–1515) — строгий законник и примерный хозяйственник, известный как искоренитель ереси «жидовствующих». Сначала он был канонизирован как местночтимый, а в 1591 как общерусский святой. Это особый тип святого. Милостыня, к-рую он творит, проистекает не из сострадания, а из чувства исполнения формального христ. долга. Внушение чувства страха и покорности, привносившееся в общественное сознание культом этого святого, явно дисгармонирует с установками на любовь, всепрощение и личный пример канонизированных церковью нестяжателей. Как видим, церк. канонизация игнорировала различия идейно-религ. традиций. Нил Сорский, видимо в силу лояльности к еретикам, только в 18 в. стал местночтимым святым, а общерусская его канонизация была санкционирована Синодом в 1903. С победой в сер. 16 в. иосифлянского формализма ученики Волоцкого возглавляют церковь, но из их среды кроме самого Иосифа не выходит ни одного святого.

И при господстве в руководстве церкви иосифлян осн. типом св. подвижника остается пустынножитель: Нил Столбенской (ум. 1555), Антоний Сийский (ум. 1558), Никандр Псковский (ум. 1582). Практически полностью отсутствуют в месяцесловах канонизированные представители белого духовенства. Исключение составляют Максим Тотемский (ум. 1650) и Симеон Малопинежский (ум. 1585).

С 18 в. право канонизации переходит к Синоду. Начиная с эпохи Петра I новая канонизация почти прекращается и вновь активизируется при Николае II (7 новых святых), затем после перерыва, связанного с тяжелыми для церкви послереволюц. годами, последние соборы Русской Правосл. церкви инициируют новый виток канонизации. Поместный собор Русской Правосл. церкви 1988 канонизировал новых святых: великого князя Московского Дмитрия Донского (1350–1389), иконописца Андрея Рублева (13601430), преподобного Максима Грека (1470–1556), митрополита Московского и всея Руси Макария (1482–1563), издателя «Добротолюбия» схиархимандрита Паисия Величковского (1722–1794), блаженную Ксению Петербургскую (18 нач. 19 в.). В 1994 Архиерейский собор РПЦ 1994 принял решение о канонизации в лике святителя митрополита Московского и Коломенского Филарета (Дроздова; 1782–1867); в лике священномучеников, пострадавших от безбожной власти (в сонме новомучеников Российских), протоиерея Иоанна Кочурова (1871–1917) и протопресвитера Александра Хотовицкого (1872–1937). Архиерейский собор РПЦ 1997 причислил к лику священномучеников Патриаршего местоблюстителя митрополита Крутицкого Петра (Полянского; 1862–1937), митрополита Серафима (Чичагова; 1856–1937) и архиепископа Фаддея (Успенского; 1872–1937).