Ричард Додридж Блэкмор - Лорна Дун - Ричард Блэкмор

— В том-то и дело! — воскликнул я. — Умница! И за­меть: за Джереми Стикльзом гналось всего-то навсего трое Дунов. Нет, если они сунутся, мы их побьем, непре­менно побьем. Да и дом наш они не подожгут, потому что крыша промокла насквозь.

Спать в этот вечер мы отпустили наших женщин довольно рано. С нами остались только Гвенни Карфекс и старая Бетти. Они могли пригодиться — при условии, что до того времени они не успеют повздорить.

После разговора с Лорной опасений за исход нашего де­ла у меня почти не осталось. Пока дома Дунов затопле­ны, вряд ли они пошлют против нас больше восьми, в крайнем случае десяти человек. На ферме их встретят восемь человек, включая меня и Джереми Стикльза, при­чем все хорошо вооружены, да еще плюс трое наших ра­ботников, да еще наш приходский священник и местный сапожник. (Эти были вооружены серпами и вилами.)

Господи, чего бы я только не дал, чтобы сойтись в эту ночь с Карвером Дуном и рассчитаться с ним за все! Я не собирался оставаться в доме или ходить дозором вокруг него, и потому спрятался в скирде, стоявшей на направлении, откуда вероятнее всего должна была последовать атака Дунов.

Долго я сидел в стогу сена, держа наготове свое луч­шее ружье и положив рядом здоровенную дубину, а затем тяжкий сон исподтишка навалился на меня, и, несмотря на все мои благие намерения, я крепко уснул.

Глава 35

 Дуны нападают

Непохоже было на то, что разбойники атакуют усадь­бу до восхода луны, потому что передвигаться во тьме по долине, залитой водой, было бы слишком опасно. И все же уснуть в засаде, устроенной Дунам, — с моей стороны это было непростительной оплошностью, и Дуны наверняка изжарили бы меня живьем в том же стогу, если бы в эту ночь Лорна последовала моему примеру. Она чуть косну­лась моей руки, и я, схватившись за дубину, вскочил, как встрепанный, готовый сокрушить на своем пути кого угодно.

— Кто это? — ошеломленно воскликнул я.

— Джон, дорогой, это меня ты собрался ударить этой штукой? — раздался рядом любимый голос. — Осторожнее, после твоего удара я уже никогда не оправлюсь.

— Это ты, моя девочка, — сердце мое, преисполненное нежности, застучало, казалось, на всю округу, — это ты не слушаешься меня и не спишь по ночам? Немедленно в дом! Спи и ни о чем не думай.

— Но разве я смогу уснуть сейчас, когда тебя могут убить под моим окном? К тому же, сейчас самое время ждать беды, потому что луна уже взошла. Если Дуны решились на злодейство, они наверняка уже в пути.

Лорна, как всегда, была права. Луна действительно сияла высоко в небе, высвечивая все окрестные долины, затопленные водой. Дальнейший сон означал верную ги­бель, причем не только для меня, но и для всех нас.

- Часовой, стоящий позади дома, спит крепким сном, — продолжала Лорна,— Гвенни сказала мне, что он храпит уже два часа. Я полагаю, пусть лучше девушки постоят в карауле: они не так устали, как мужчины. Уга­дай, где сейчас малышка Гвенни?

— Наверняка отправилась в Долину Дунов, — бухнул и наугад, неуверенный, конечно, что попал в точку, но убежденный в том, что у этой отважной корнуоллской девчонки хватило бы духа и не на такое,

— А вот и нет, — сказала Лорна, — хотя, сказать по правде, она собиралась сделать это. Сейчас она — на вер­шине дерева. Оттуда прекрасно видно, что делается в ок­руге на расстоянии до полумили. Как только Дуны по­явятся, она немедленно даст нам знать.

— Стыд-то какой! — возмутился я.— Мужчины спят, а девушки становятся солдатами! Сейчас я сам полезу на то дерево, а ты уж, пожалуйста, отзови Гвенни. Ступай в постель, дорогая, а я постараюсь больше не клевать но­сом.

— Джон, милый, не гони меня, — печально сказала Лорна, — бывали опасности и пострашнее этой, но мы с тобой все равно оставались вместе.

— Лорна, голубка, ну пойми, не могу я тебе позволить остаться тут. Не мо-гу. Какой из меня боец, если я все время буду думать о том, что ты стоишь под пулями? Ну хорошо, если не хочешь расставаться, давай запремся в погребе и пусть Дуны сожгут все остальное дотла.

Лорна засмеялась.

— Ты прав, Джон,— сказала она,— от меня здесь бу­дет больше вреда, чем пользы. Хорошо, я пойду домой, но спать я все равно не лягу. Обещай мне, что не станешь рисковать попусту, не пойдешь на Дунов в открытую и побережешь себя хотя бы ради меня.

— Можешь быть спокойной, Лорна: я буду вести огонь из-за стога сена.

— Вот это правильно, дорогой. И на дерево тебе, по­жалуй, лезть не надо.

— Ладно, не полезу, иначе Дуны сразу заприметят ме­ня. А теперь иди и больше не отвлекай меня. Чем дольше ты пробудешь в доме, тем вернее я тебя уберегу.

— Пусть тебя убережет Господь, любимый,— сказала Лорна и побежала домой. Я закинул карабин за плечо и решил не присаживаться и уж тем более не ложиться до самого утра: мне было стыдно за свою беспечность.

Я обошел стога, заглянул на конюшню и уже было со­брался окликнуть Гвенни, а эта воструха уже успела слезть с дерева и предстать передо мною.

— Дуны, десять человек, переправились через реку, — затараторила она. — Сейчас крадутся вдоль живой изго­роди. Кабы мне ружье, я бы залегла у ворот и подстрели­ла бы ихних никак не менее трех, молодой человек.

— Ладно, хватит болтать, Гвенни. Живо дуй домой и предупреди мастера Стикльза и остальных ребят, а я ос­танусь тут и покараулю у стога.

Может, с моей стороны было неправильно придавать стогам столь важное значение, но подпустить к ним Дунов, чтобы они потом бахвалились, что сожгли все наше се­но,— эта мысль привела меня в бешенство. Поэтому я опять притаился за скирдой клевера, держа в руках кара­бин и дубину.

Разбойники, сняв ворота с петель, въехали в усадьбу так спокойно, словно их сюда пригласили. Они тут же открыли конюшню и, выведя оттуда наших добрых лоша­док, поставили на их место своих — некормленных, исху­давших. В этот момент я заметил наших солдат, ожидав­ших в тени дома сигнала открыть огонь. Джереми Стикльз, делая предостерегающие жесты, сдерживал нетерпение подчиненных, чтобы действовать наверняка, когда против­ник подойдет поближе.

— Эй вы, твари ленивые,— донесся глухой голос Карвера Дуна, — двое — вперед: посветите нам, когда мы на­чнем резать им глотки. Запомните одно: любого, кто до­тронется до Лорны, убью на месте. Она принадлежит мне. Здесь есть еще две девицы, с ними делайте все, что угод­но. Да, кстати, мамаша, я слышал, по-прежнему довольно аппетитная бабенка. Долго мы терпели обиды этих крестьян. Убивайте всех — мужчин, женщин, детей, а потом сожжем это проклятое место дотла.

Пока он говорил, я поднял ружье и прицелился прямо в его сердце. Вот он, у меня на мушке, весь в моей власти. Нажму на курок — и нет Карвера Дуна, Был да вышел весь. Ну, что же я медлю? Что медлю, чего жду?..

Нет — хотите, верьте, хотите, нет,— не смог я нажать на курок. Не смог — и все тут. Никогда не отнимал жизни у человека, никогда не наносил ему телесного ущерба, не считая пустяковых синяков во время борцовских состязаний. И потому я опустил карабин и припод­нял дубину, считая, что ее удар будет более милосердным.

В это время двое молодых разбойников двинулись с горящими факелами к тому месту, где стоял я. Один, остановившись в ярде, не более, от меня, собрался было поджечь стог, и пламя его факела выхватило меня из темноты. Не раздумывая, я ударил его дубиной по локтю и ясно услышал, как хрустнула сломанная кость. Взревев от боли, разбойник выронил факел и упал на землю. Напарник его, все еще не видя меня и не понимая, что происходит, с удивлением уставился на него, и тогда я, вырвав факел из рук второго разбойника, ударил его этим факелом прямо по физиономии. Он бросился на меня, но я одолел его одним борцовским приемом, который знал с детства, и, сломав ему ключицу, уложил его.

Этот небольшой успех так воодушевил меня, что я уже хотел было выйти из укрытия и вызвать на поединок Кар­вера Дуна, однако вовремя вспомнил, что сей благород­ный джентльмен отнюдь не благородный рыцарь и в от­вет на мой вызов попросту пристрелит меня. Что вся моя сила против силы свинца и пороха? Кроме того, я вспом­нил, что обещал Лорне; кто ее защитит, если негодяи раз­делаются со мной?

Пока я колебался, внезапный сноп огня озарил наш дом и густой коричневый дым навис над полем сражения. Это шестеро солдат, дождавшись, когда Дуны, освещае­мые лунным светом, подойдут как можно ближе, разом открыли огонь по приказу Джереми Стикльза. Двое не­годяев тут же упали, сраженные наповал, остальные за­мерли каждый на своем месте, не зная, что предпринять - о такой встрече они не помышляли ни сном ни духом.

Долее оставаться в своем укрытии я уже был не в си­лах. Я вышел из-за стога, перебежал через двор и дви­нулся к самому Карверу Дуну, которого узнал по его гро­мадному росту. Я схватил его за бороду и воскликнул: