Ловец Душ - Марина Ефиминюк

Ох ты! Да тут вся банда в сборе, назревает крупный разбор полетов!

– Это было какое-то помутнение, я даже не помню, как… – он запнулся, – как… отъел ее!

Мама родная! Я почувствовала, как на моем затылке зашевелились волосы. Куда мы попали?! Теперь меня обуяло одно-единственное желание: схватить моего дорогого Астиафанта, оседлать замечательную лошадку из графских конюшен и исчезнуть из этого замка! Только как это сделать?

– Это не помутнение, а полнолуние! – окрысилась Соня. Я вжала голову в плечи, ожидая новой волны вопля, но его не последовало. – Куда ты дел свой амулет? Ух, я придушить тебя готова! Где я теперь возьму новое тело для выпи?

В зале воцарилось тоскливое молчание. Соня, всхлипнув, вдруг зашлась омерзительным плачем, похожим на крик маленького обиженного ребенка.

– У нас есть новое тело, – вдруг спокойно произнес граф.

Меня бросило в жар, да так, что вспотели и спина, и подмышки, и даже ноги в туфлях. Отчего-то я сразу поняла, кого он имел в виду!

– Я достану ее вам! – произнес Александр Михайлович.

Так и ОН здесь! Отче наш, что же это в мире такое делается? Хотя, может, ясноокий перешел в армию нежити, чтобы самому выжить? Простите за каламбур. Послышались приближающиеся шаркающие шаги. Я затаила дыхание и попыталась осторожно отодвинуться. Нога Александра Михайловича практически наступила на полу моего камзола. Я что было силы закусила губы и сжалась в комочек, надеясь сохранить инкогнито при этом разговоре. Ясноокий скрылся за почерневшим телом высохшей пальмы. Через секунду его костяные каблуки стучали по паркетному полу бальной залы.

– Хорошо, – граф прервал общее молчание, – чья сегодня очередь искать проход? – Раздался легкий хруст перемалываемых под сапогами листьев.

– Я устал от этого, – глухо отозвался Евсей.

– Совсем скоро трещина проявится, и дракон сможет прожечь полог. Скоро мы выберемся.

Только через долгое время я позволила себе выглянуть из-за кадки. Зимний сад уже был пуст, здесь лишь спали деревья да пряталась я.

Прижимая к себе вазу, я ворвалась в комнату Дениса и обомлела. Рядом с высокой кроватью, закатив глаза, лежал Александр Михайлович и выглядел совсем… хм… мертвым? Над ним склонились Савков и Давидыв. Последний, одетый в ночную сорочку, пытался прощупать на сухом запястье ясноокого пульс. Я громко хлопнула дверью. Мужчины одновременно вздрогнули и повернулись в мою сторону. На лице каждого проявились сначала испуг, потом облегчение, а дальше – и вовсе злоба. За испуг.

– Так он пришел за тобой, а не за мной?! – воскликнула я и, громыхая засовом, поспешно закрыла комнату от сторонних и нежелательных наблюдателей.

– Что значит «пришел за ним»? – буркнул Савков и снова вернулся к созерцанию медленно остывающего трупа.

– Вы что, его убили? – Я ткнула пальцем в сторону тела. Светлый камзол на животе мертвого стал бурым, лицо белым, а ногти – почти черными от запекшейся под ними крови. Меня замутило. В комнате начал сгущаться трупный запах, как будто ясноокий умер много дней назад.

– Нет, пгиласкали, – обозлился Давидыв, брезгливо отбрасывая от себя руку. – Откгываю глаза, а он стоит гядом со мной, оголив нож. Ну я и тгахнул по нему заклятием.

– Каким заклятием?

– У твоего приятеля призмы с заклятиями были припрятаны под подушкой, – объяснил мне Савков. – Он его заклятьем ударил, а у нежити сердце не выдержало.

– Какое сердце? – пролепетала я, ровным счетом ничего не понимая.

– Больное! – рявкнул Денис, поднимаясь. – Это было заклятие от мелкой нечисти. Все время с собой ношу.

Савков бросил на белое восковое лицо ясноокого последний взгляд и тоже встал.

– Так он нежить? – дошло до меня. Я судорожно сглотнула подступивший комок: – Он же ясноокий! Был.

Мужчины промолчали, лишь хмуро переглянулись.

– Надо его спрятать, – отрезал Николай.

– Пора отсюда сваливать! – пришла я в себя. Сунула Денису в руки пыльную вазу и стала расстегивать пуговицы на камзоле Александра Михайловича. Давидыв с удивлением рассматривал моего несравненного Астиафанта, крутя его как пустой ночной горшок.

– С вазой поаккуратнее, – прорычала я, морщась от того, что приходится ощупывать рыхлый труп. – В общем, граф говорил о каком-то пологе, накрывающем замок и, очевидно, близлежащие земли. Его может прожечь только дракон и таким образом открыть путь на свободу.

Савков тихо хмыкнул:

– Интересно, где мы найдем дракона?

– В подвале. – Я как раз добралась до пропитанной кровью рубахи ясноокого. Расстегнула первую пуговицу, а потом просто рванула ворот, оголяя волосатую грудь и стараясь не смотреть на почерневшую рану чуть ниже.

– Мы не Хранители, – отозвался Савков. – Как мы сможем управлять гадиной?

– А вот как! – Я подняла болтающийся на цепочке цилиндр и продемонстрировала ошарашенному колдуну.

– Но ведь прочитать заклинание сможет…

– Я могу, – перебила я его.

– Значит, и первую часть прочитала? – оскалился Савков.

– Сомневаешься, друг разлюбезный? – усмехнулась я, развинчивая трубочку.

Если бы я сразу почувствовала во всем этом подвох, то, возможно, история и закончилась бы гораздо раньше. Но нет, в тот момент я думала лишь о том, как выбраться из этих пугающих стен и снова стать свободной. Лучше быть разыскиваемой преступницей, чем жертвой кровожадной нечисти.

На маленькой желтой бумажке было начертано: «Стань повелителем драконов!»

Мысленно я соединила фразы: «Кто управляет драконом, тот управляет всем миром, стань повелителем драконов!» Ну в общем-то все понятно.

– Что там написано? – услышала я возбужденное бормотание Савкова, бросила на него ироничный взгляд и повесила кулон себе на шею.

В следующее мгновение как будто неведомая сила ударила меня по лицу. От толчка я распласталась на полу, а когда открыла удивленные глаза, то почувствовала магию. Мой дар вернулся ко мне с прежней силой, будто лопнул невидимый кокон, отделяющий меня от колдовства. Нахлынули странные запахи, по углам стали слышны тихие шорохи и чьи-то едва различимые болезненные стоны. Стены истекали ручейками воняющей жасмином тяжелой магии. От тела покойного исходила зеленоватая дымка, растекавшаяся по полу и будто щупальцами обвивавшая наши ноги. Я непроизвольно сделала шаг назад, заклубившись, дымок ринулся за мной.

– Батюшки! – только и выдавила я, морщась от омерзения.

Савков не мог сдвинуться с места, все время смотрел туда, где у меня под рубахой прятался тонкий розовый кулон-цилиндрик.

– Пагень, – прошипел Денис, запихивая в дорожную сумку мою бесценную вазу, – пегестань так глазеть на нее, иначе мы с тобой поговогим по-мужски!