Ловец Душ - Марина Ефиминюк

Дверь отворилась с глухим скрипом, на нас пахнуло теплом и мешаниной из кислой капусты и пота. В людской, залитой жиденьким светом, был ужин. Во главе стола на высоком стуле-троне восседал тщедушный старикашка, по бокам – конюхи хлебали кашу деревянными ложками, а дородная повариха подливала в глиняные стаканы компот. Наше появление взволновало пустовавшего от постояльцев «Черного оленя», как камушек тихую заводь. Стройная горничная в кружевном чепце, спускаясь по лестнице со второго этажа, от радости едва не уронила медный кувшин.

– Авдотий Тимофеевич, гости пожаловали! – помимо своей воли вскрикнула она.

Людская всполошилась, а тщедушный старичок бросил на нас быстрый взгляд и процедил:

– У нас на постой только по специальной договоренности.

– В убыток себе, значит, работаете? – любезно поинтересовался Савков, виртуозно выуживая из сумки тугой кошель.

«Интересно, откуда у нечесаного колдуна взялась большая деньга?» – удивилась я про себя.

Золотые решили все. Через несколько минут нам был оказан весьма любезный прием. Девицу, в лице Давидыва, препроводили в лучший покой, а меня, отрекомендованную «служкой важного господина, путешествующего налегке», не захотели даже на лестницу пускать.

– Вы бы, милсдарь, оставили пацаненка-то в людской ночевать, с конюхами. Чай, не барчонок, не отлежит бока, на лавке ночуючи? Я за него всего грош возьму, – предложил хозяин.

Клянусь, у Савкова в этот момент было такое довольное лицо, что только мой яростный взгляд не позволил ему согласиться на привлекательное предложение.

– Аннушка, – позвал хозяин, – проводи господина в его покои.

Давешняя горничная, скоренько сменившая изгвазданный передник на чистый, подтянув ленты чепца, повела нас на второй этаж, бессовестно виляя тощим задом.

– Я вам сейчас водичку принесу, – захлопала она длинными ресницами на Савкова, открывая дверь большим ключом.

Николай широко улыбнулся, заигрывая с дурехой.

– Да уж, принесите! – хмыкнула я и, толкая колдуна плечом, вошла в комнату.

– А глаза у вашего мальчишки какие злющие! – прошептала она и побежала на кухню за водой.

В спальне была одна узкая койка, круглый стол с двумя стульями, таз для умывания, на стене висело крохотное попорченное зеркальце. На полу лежал симпатичный домотканый половичок.

Савков остановился посреди комнаты, раскачиваясь с пятки на носок, и, кажется, заполнил собою все небольшое пространство.

– Чего встал? – бросила я ему через плечо, осклабившись, и поставила на стол свечу. – Здесь только одна кровать, или решил разделить ее со мной?

Раздались твердые шаги, и тихо закрылась дверь. Я осталась одна. Через какую-то минуту без стука вошла горничная. Она удивилась отсутствию «важного господина», грохнула на стул рядом с медным тазом кувшин с горячей водой и молнией вылетела в коридор, а я наконец-то смогла заняться собственным туалетом.

Ужинать в людской мы отказались наотрез. Денис, наряженный в деревенское платье и дорогущий чепец, прихваченный в замке Лопатова-Пяткина, осторожно поставил рядом со свечой моего дорогого Астиафанта. На изящном расписном боку вазы заиграли блики, а я едва не пустила слезу от умиления. «Хххосподи, я ждала этого момента долгих три года, и теперь мой Астиафант поблескивает рядом со мной! Да только ради него стоило залезть в этот проклятый замок!» Тут же появился Савков, причесанный и гладко выбритый, одетый в камзол из дорогого, расшитого золотом сукна. Я сначала его и не узнала вовсе. Потом присмотрелась: ан нет– он, только порядком похорошевший и посвежевший.

Сейчас Николай напоминал скорее придворного колдуна, но не ведьмака, тем паче кочующего.

Это тревожило и наводило на весьма неприятные мысли. Что, если Ловец Душ нужен был не лично Савкову, а какому-нибудь высокому чину, и Николай – простой исполнитель чужой воли? Тогда это попахивает государственным заговором с виселицей. Нет, виселицей и так воняет на все королевство, но за убийство купеческого сынка, а не за политический переворот.

Горничная принесла поднос с едой, расставила тарелки и стала прислуживать, низко наклоняясь к Николаю, чтобы ненароком продемонстрировать глубокое декольте.

– Мы сами, – осекла ее я, одарив пронизывающим взглядом.

Девушка вскинулась и, побледнев, испуганно глянула на Савкова, ища заступничества. Тот развалился на ветхом стуле, скрестив руки на груди, и пожал плечами. Горничная сначала растерялась, а потом выскочила в коридор, мерзавка, до неприличия громко хлопнув дверью.

Мы смотрели друг на друга: я, Давидыв и Савков. Кто бы еще три недели назад мог подумать, что мы будем мирно сидеть за одним столом и вести светскую беседу? Три вершины треугольника, три разные точки, соединенные причудливыми изломами судьбы.

– Ну что ж, – я подняла стакан с горьким пивом, – за наше освобождение, – и, не дождавшись остальных, сделала большой глоток. – Кстати, вы не видели моего демона?

– Эта зверюга еще с тобой? – ухмыльнулся Николай.

– Была со мной, – поправила я, – а теперь куда-то пропала. Жаль, он был милый.

Давидыв бросил на меня убийственный взгляд и даже покачал головой, вспоминая страшную лающую и лязгающую острыми клыками нежить.

– Что собираешься теперь делать? – Савков ловко разрезал мясо и отправил в рот крохотный кусочек.

От таких манер мой приятель покраснел и стал нарочито громко чавкать.

– Собираюсь вернуться в Торусь, – я помолчала, разгадывая реакцию Савкова, – чтобы отдать вторую часть Ловца Арсению. Арсений – помощник главного мага государства, – заметила я для пущего эффекта.

Савков никакого интереса не проявлял, будто его нисколько не волновало, в чьи руки попадет заклинание.

– Ты сделаешь глупость, тебя же разыскивают по всей Окии, – только и пожал он плечами.

– Эта, как ты сказал, «глупость» позволит мне спокойно проехать через королевство в Серпуховичи!

Савкова вдруг перекосило, он подавился и отчаянно закашлялся, брызнув на платье Дениса пиво.

– Куда ты собралась? – с трудом выдавил он, вытирая салфеткой мокрый подбородок и слезящиеся глаза.

– В Сегпуховичи, – Давидыв недовольно промокнул салфеткой мокрый корсаж.

– Ты что, с ней? – прохрипел Савков, тыча в меня пальцем.

Денис делано пожал плечами и бросил безразличным тоном (очевидно, наш ночной разговор на заснеженном поле сильно задел его мужское самолюбие, если, конечно, такое сохранилось под тремя женскими юбками):

– Нет, у меня дгугие планы, я гешил в Тульяндию гвануть. Завтга сюда Митгофанка пгиедет, я ему голубя пустил с запиской, а потом и гванем.

– В Тульяндию? – Ужас на багровом лице Николая граничил с настоящей паникой. – Ххосподи, вы чего, других королевств не смогли на карте найти? Чем вам, к примеру, не нравится Калужия?