Кровавая лихорадка - Карен Монинг

Мы с ней сестры, нас сроднила месть. Я коснулась ее плеча и улыбнулась. Она удивилась, симпатия ей была непривычна. Шесть лет назад Дани было семь или восемь лет.

— Не знала, что они тут так долго, — сказала я, имея в виду Невидимых. — Я думала, что их только недавно освободили.

Она покачала головой.

— Ее убил не Нев.

— Но, я подумала что… те, другие, — я говорила завуалировано, помня слова Дани о ветре, — не убивают нас из-за… ты знаешь из-за чего.

— Из-за договора? Да херня все это. Они никогда не переставали нас убивать. Ну, может кое-кто и перестал, но остальные продолжали охоту на нас.

Остаток пути мы прошли молча, Дани везла свой велосипед. Она чувствовала себя не уютно разговаривая на улице. Мы обошли Темпл Бар и перешли через реку Лиффи.

Служба доставки БПИ, занимала светло-зеленое, такого же цвета что и брюки Дани, трехэтажное здание с высокими арочными окнами. Кое-где светло-зеленый цвет разбавляла вишневая окантовка стен. Над входом находилась вывеска, та же эмблема, что была и на рубашке Дани, но трилистник казался каким-то неправильным, не пропорциональным. Нечто в этом знаке ошеломило меня. Если вдруг, я случайно заметила его идя одна по улице, я бы тут же, без промедления, подхваченная каким-то неодолимым притяжением, вошла бы в это здания.

— Знак заколдован, — объяснила Дани, заметив, что я внимательно изучаю вывеску. Он действует только на таких как мы. То же самое делает и объявление в газете. Она уже давно собирает нас.

— Думаешь, что по ее мнению рассказываешь мне лишнее?

Насколько Дани предана ей? Ровена уже успела промыть ей мозги?

Минуту Дани обдумывала мои слова, и у меня внезапно возникла возможность понять ее сущность. Как и я, она тоже никому не доверяла. Никому вообще. Интересно почему.

— Топай к черному входу. — Озорная рыжая девчонка вскочила на велик. — Я опаздываю, а работа не ждет. Увидимся, Мак.

Сзади находилось множество бело-зеленых велосипедов, 4 мотороллера, и 10 грузовичков, на всех был изображен все тот-же неправильный трилистник. Если БПИ это прикрытие, то скажу вам, достаточно процветающее прикрытие.

Я поднялась по лестнице и постучала. Дверь мне открыла женщина в очках без оправы и копной блестящих коричневых волос лет примерно сорока, она впустила меня внутрь и ни говоря ни слова проводила на второй этаж, прямо к кабинету в конце коридора, тут она оставила меня одну. От своих ши-видящих чувств, я получила сигнал. За дверью находились или Эльф или Эльфийский ОС. Сомневаюсь насчет Эльфа, скорее всего Ровена держала под рукой меч Дани, или какой-нибудь другой артефакт.

Я открыла дверь и вошла в красивый кабинет: деревянный пол, стены оббиты деревянными панелями и огромный камин. Солнечный свет лился через высокие окна с бархатными занавесями. Каждый уголок освещен напольными и настольными лампами. Похоже, что освещение всего вокруг всеми доступными средствами это характерная черта всех ши-видящих. Мы ненавидим темноту.

За антикварным письменным столом сидела пожилая женщина, правда, сегодня она не казалась такой уж сильно пожилой. В те две наши прошлые встречи, она была одета во что-то бесцветное. Сегодня она была в бирюзовом костюме классического кроя и белой блузке и казалась лет на двадцать моложе, ближе к шестидесяти, а не к восьмидесяти. Ее серебристые седые волосы были заплетены в косу, которая подобно короне, была уложена на ее голове. Крупный жемчуг, мерцавший в ее ушах, на горле и запястьях, был одного цвета с ее блестящими волосами. Она была воплощением элегантности, являя собой важную начальственность, и хоть и была небольшого роста и хрупкого телосложения, как сказал бы мой отец — энергия из нее так и пёрла. Подозреваю, что она умышленно играет мрачную старуху на публике, очень удобный образ; люди жалуют стариков особой невидимостью, будто не замечая их, они игнорируют такое же существо внутри себя, которое с каждым оборотом часовых стрелок подкрадывается все ближе и ближе.

Очки на цепочке украшенной бусинками покоились на ее груди. Стоило мне появиться она тут же надела их на свой острый нос. Линзы увеличивали размер, усиливали цвет и жесткость ее острых голубых глаз.

— МакКайла. Входи же. Присаживайся. — оживленно затараторила она.

Я коротко кивнула и вошла в комнату. «Интересно, где она держит меч», — подумала я, осматривая кабинет.

Здесь определенно находится нечто Эльфийское.

— Ровена.

Она сверкнула глазами, и я знала, ей не понравилась моя фамильярность. Это хорошо. Я хотела, чтобы отношения наши были на равных, а не как наставника и ученика. Повернувшись ко мне спиной, она упустила свой шанс стать моим учителем. Мы, довольно долго, молча, смотрели друг на друга. Первая говорить я не собиралась. Это была первая наша битва, и думаю, не последняя.

— Садись, — снова сказала она, указывая на стул у ее стола.

Я не двинулась с места.

— О, Мария милосердная! Девушка, да усади ты свой зад, наконец. — пролаяла она. — Мы твоя семья.

— Да неужели? — Я прислонилась к двери и скрестила руки на груди. — Там, откуда я родом, семья не бросает друг друга в трудные времена, а ты поступила так со мной дважды. Почему ты тогда вечером в пабе сказала мне идти и умереть? Ты собираешь ши-видящих. Почему не меня?

Склонив голову на бок и опустив взгляд, она произнесла, взвешивая и осторожно обдумывая каждое слово:

— Это был тяжелый день. Я потеряла троих своих. И тут появляешься ты, практически выдав себя. Святые угодники! Сколько еще из наших ты могла выдать, если бы тебя не остановили.

— Очевидно, что я даже не подозревала кто я и что я такое.

— Очевидно было что ты была очарована Эльфом. Я уже говорила тебе, я решила, что ты Прайя, одна из их наркоманок. Откуда мне было знать, что это твой первый увиденный Эльф, или что ты не знаешь о своих способностях? Мы не в силах помочь Прайям. После того, как они становятся зависимыми, они больше не принадлежать себе, а разум фактически покидает их. Я никогда не пожертвую десятью, чтобы спасти одну.

— Я была похожа на безумную? — требовательно поинтересовалась я.

— Вообще-то, да, — равнодушно ответила она. — Похожа.

Я вспомнила ту ночь, свою первую ночь в Дублине. Смена часовых поясов, огромное горе, горечь одиночества, все разом навалилось на меня, и вдруг я вижу то, что в принципе, не должно существовать. Наверное выражение на моем лице было слегка… ошеломленное, может быть даже глупое. И все же…

— А музей? Там ты тоже меня кинула, — обвинительно заключила я.

Она скрестила руки и облокотилась на спинку стула.

— Мне показалось, что ты заключила союз с Эльфийским принцем, и снова, я решила, что ты прайя. Ты раздевалась для этого существа. Что еще я могла подумать? Только тогда, когда ты начала угрожать ему копьем, я изменила мнение. Кстати, про копье, мне нужно на него посмотреть. — Она встала, и с необычной, для старухи, ловкостью обогнув стол, встала передо мной и протянула руку.