Дитя Пророчества (СИ) - Сыч Кира Васильевна

— А он не изменился. — с улыбкой заметил Гаррик, вглядываясь в лесную чащу, где, не трудясь прощаться, скрылся Киван.

— Глупо с моей стороны было думать, что долгие странствия и вместе пережитые невзгоды сплотили нас с ним, делая друзьями. — с легкой грустью и раздражением бросила Канни. — Он получил желаемое, сразив Тазока, и больше нас ничего не объединяет.

— Среди нас тебе не к кому питать недоверие. — разгадав невеселые мысли девушки, засмеялся Хаэр’Далис. — Мне от тебя уже не убежать, моя птица. — он игриво дернул ее за ухо, и Канни против воли хихикнула. — Твои брат и сестра более чем кто-либо заинтересованы в прекращении Войны Крови. А Гаррик и Аномен давно должны были заслужить твое доверие, ведь вы вместе прошли как испытания, так и вполне мирные времена, когда у них, будь на то желание, были все возможности и право пойти своим путем.

Канни согласно кивнула, с благодарностью и большой привязанностью оглядывая своих соратников.

До древнего храма группа добралась к вечеру следующего дня. Сгущались сумерки, однако останавливаться на отдых в подобном месте было бы неразумно. Лес постепенно поредел, и друзья зашагали по неровной каменистой дорожке, ведущей к темному провалу едва различимой в угасающем свете зловещей арки, очевидно, главного входа в некогда величественное строение.

Краем глаза заметив в тенях у входа какое-то движение, Хаэр’Далис замедлил шаг и негромко произнес всего два слова: «Каменная Кожа». Гаррик и Имоен немедленно последовали его примеру.

— Ты думаешь, это тебе поможет? — тотчас донесся до них голос, услышав который, Канни даже споткнулась от неожиданности.

— О…  отец? — пораженно ахнула Имоен, вглядываясь в темную фигуру, возникшую в проеме арки.

— Горайон?! — подхватила Канни.

Саревок внезапно схватил обеих сестер за плечи, не позволяя им приближаться к призраку.

— Да, это я. — пожилой маг степенно вышел из разрушенного храма, не сводя гневного взгляда со своих приемных дочерей. — Как могли вы забыть все, чему я учил вас? Как могли забыть меня?

— Что? — совершенно опешила головорез, делая шаг назад.

— Ты идешь по Фаэруну, оставляя за собой моря крови! — обрушился на нее Горайон. — Убивая тех, кого любишь. Сестру свою ты превратила в приспешницу зла. Воскресила и приняла в свои соратники это…  животное! — он презрительно кивнул в сторону Саревока.

— Отец, не говори так! — со слезами в голосе воскликнула Имоен.

Саревок молчал, кусая губы. Канни лишь недоверчиво качала головой. Повинуясь безотчетному инстинкту, Хаэр’Далис переключился на инфразрение. От увиденного тифлинг шарахнулся назад, со звоном врезавшись своими латами в щит стоявшего позади Аномена.

— Фукуро, это не Горайон! — крикнул он резко. — Это демон-тень!

Стоявшие впереди всех сестры моментально рванулись в разные стороны, оставляя монстра лицом к лицу с Саревоком. Не потеряв на раздумья ни мгновения, воин нанес чудовищный удар своим двуручным мечом. Перед пораженными взорами всех компаньонов, Горайона внезапно окутала сияющая огненная сфера, когда же свет померк, от призрака не осталось и следа.

— Это…  это был просто монстр, который принял знакомый нам облик, чтобы подобраться поближе? — подавленно пробормотала Имоен, однако Хаэр’Далис смущенно отвел взгляд.

— Это действительно был Горайон. — медленно и тяжело заговорил Саревок. — То, во что он превратился после смерти…

— Как такое могло приключиться? — недоуменно вопросила Канни, в то время как ее сестренка закрыла лицо руками, не в силах сдержать слезы.

— Ты до сих пор не знаешь, какой врожденный дар тебе преподнесла сущность Баала. — неохотно заговорил воин, обращаясь к Имоен. — Ты — аватар. — продолжал он, взглянув на Канни. — О своем же даре я узнал еще в юности. Я — Несущий Смерть. Удар, которым я сразил Горайона, отправил его душу не просто в царство мертвых, в этом случае он попал бы под покровительство божества, которому служил. Я отправил его во владения Баала, и это то, чем его сделал наш отец. Обратил в демоническую тень и заключил в этом храме, где она будет поджидать любого смертного путника, чтобы поглотить его душу. Этим же ударом я сразил его теперь, но в скором времени он вернется. Его темная сущность привязана к этим руинам. Нам следует поспешить.

— Ты чудовище! — сквозь слезы воскликнула Имоен.

— Мы можем как-то помочь ему? — спокойно спросила Канни, но Аномен отрицательно мотнул головой.

— Чтобы исправить такое свершение, надо быть самим Баалом. — сумрачно, но без раскаяния заявил Саревок.

— А…  почему ты одним-двумя такими ударами не разделался со всей моей группой при нашей первой встрече? — задумчиво поинтересовалась головорез, с уважением глядя на брата.

— Удар, Несущий Смерть, требует огромных сил и предельной концентрации. Ведь и ты не ходишь на базар в образе Убийцы. — с легкой насмешкой отозвался воин. — На момент нашего с тобой противостояния я глупо израсходовал почти все свои силы. Я был тогда слишком самонадеян, рассчитывая легко справиться с твоими союзниками и без божественной помощи.

— Однако для душевных бесед вы выбрали неподходящее место. — шепотом подал голос Гаррик. — Я слышу чьи-то шаги в руинах!

Все компаньоны мгновенно замерли, чутко прислушиваясь, однако приближавшееся существо, очевидно, не думало таиться. Из темной арки медленно вышла древняя старуха, тяжело ступая и опираясь на узловатый посох.

— Вы пришли! — скрипучим голосом возвестила она. — Наконец, пришли могучие сыны и дочери Господина. Я знала, что этот день придет, знала!

— Это не призрак. — тихо шепнул тифлинг своей подруге.

— Ты живешь здесь? Среди мертвых? — настороженно спросила Канни, и старуха негромко рассмеялась.

— Сколько вопросов у вас! Я отвечу на все. Меня называют ведьмой этих лесов. И я знаю, зачем вы здесь, знаю! Из-за моего мальчика, не так ли? Моего Яго-Шуры, глупца, предателя! Вы хотите мести? Я тоже! Лесная ведьма поможет детям Господина! — женщина безумно расхохоталась.

— Ты хочешь отомстить Яго-Шуре? — головорез немного нервно отступила назад. — За что?

— Когда-то великой священницей Баала была я. — уже спокойнее заговорила ведьма. — Но он погиб, и мне пришлось учиться выживать. Я украла одного из его детей и вырастила в этом самом храме. Нового Владыку Убийства хотела я воспитать! Старая глупая женщина! — она с досадой хлопнула себя по лбу, отчего седые космы упали на ее морщинистое лицо, заслоняя безумный блеск глаз. — Разве не растила я его как родного? Разве не учила его древним ритуалам? А он бросил меня здесь гнить! Я научила моего мальчика, как извлечь из груди собственное сердце, и он усвоил мои уроки, о да! Его сердце омывает магический огонь, и пока оно бьется, мальчик неуязвим. Мальчик бессмертен! Пронзи его сердце, Дитя Пророчества, и чары спадут. Ох, как удивится он! Смертельно удивится! Лесная ведьма почувствует. Почувствует вкус мести!

— А…  где мне искать его сердце? — осторожно поинтересовалась Канни, с опаской озирая безумную колдунью.

— О, мой Яго-Шура ведь сын бога. — осклабилась старуха. — Другие великаны поклоняются ему самому как божеству. Они воздвигли в его честь целый храм в горах. Надо думать, сердце хранится там, под охраной его последователей. Иди же, дитя, пролей кровь моего вероломного мальчика!

Девушка с любезным поклоном попятилась прочь от ведьмы, словно опасаясь заразиться безумием. Остальные столь же осторожно подались назад. Старуха смотрела им вслед, продолжая смеяться.

Обнаружить местоположение горной крепости великанов оказалось проще, чем друзья ожидали. Как только группа выбралась к полудню следующего дня из дремучих чащ Тетирского леса и оказалась у подножия гор, им немедленно встретился патруль великанов. Четыре неуклюжих и уродливых монстра, каждому из которых даже Саревок, самый высокий из компаньонов, доходил разве что до пояса. Огненные великаны, самые крупные и могучие среди представителей этой расы, однако же, были не разумнее гоблинов, вдобавок, крайне грузны и неповоротливы. Помимо всего, рассчитывая на свою невероятную силу, чудовища не считали нужным носить доспехи, и друзьям, пусть и не сразу, удалось без особенных затруднений справиться со столь непривычным противником. Оставалось лишь двигаться на голоса и шум, производимый другими великанами, коими эта местность просто кишела, и к раннему вечеру компаньоны увидели перед собой исполинские ворота храма, врезанные прямо в гору. Не без оснований полагая, что свои основные силы Яго-Шура стянул под стены Сарадуша, друзья открыто вступили в цитадель. На входе их встретили всего двое караульных, и Канни с изумлением отметила, что даже вооружены они были простыми дубинками.