Порт-Артур (Том 2) - Александр Степанов

Стрелки и матросы бросились врукопашную, на плечах японцев ворвались в нижние окопы и выбили оттуда врага. Остатки японцев откатились к подошве горы. Атака была отбита. Тут только вернулся Буторин, придерживая раненую руку.

- Здорово же вы миной шандарахнули! Сразу японцы наутек пошли! - с восхищением заметил он и доложил:

- Комендант приказал вам действовать, как хотите.

К блиндажу подошел морской офицер, командовавший ротой, выдвинутой из резерва. Прапорщик, к своему удивлению, узнал в нем Акинфиева. Андрюша оброс бородой, возмужал и выглядел бодрым и здоровым.

- Какими судьбами ты оказался здесь? - спросил Звонарев.

- Ввиду опасного положения у Высокой нас утром перевели с Ляотешаня в Новый город, а оттуда направили сюда. А ты что делаешь? - Приятели разговорились.

- Надя перебралась в город. Она была очень удивлена порядком в квартире.

Афанасий не мог объяснить толком, что за барышня орудовала у нас, но мы догадались, что это была Варя, особенно когда он рассказал, как она командовала.

- Пожалуй, они еще встретятся сегодня, - задумчиво проговорил Звонарев.

- Ну так что ж? Моя жена очень будет рада с ней познакомиться.

- Варя резковата на язык и может иногда, даже нехотя, обидеть своей прямолинейностью.

- У Нади хватит такта остановить ее.

Офицеры вышли из блиндажа. Вечерело. Солнце быстро опускалось в море за Голубиной бухтой. С наступлением темноты обстрел совсем прекратился.

- Пойдем к нам обедать, - предложил Акинфиев приятелю.

Через полчаса офицеры подходили к домику. Первое, что они там увидели, были Надя и Варя, дружно накрывающие стол. Варя подробно рассказывала хозяйке о том, как следует расставлять посуду, свертывать салфетки, стелить скатерть. Та слушала ее с добродушной улыбкой.

- Вот и наши мальчики, - проговорила она, увидев в окно подходивших офицеров. Варя поморщилась, но смолчала.

Войдя в комнату, Звонарев представил ей Акинфиева.

- Борода вам не к лицу, - сказала Варя. - Она вас старит, а вы совсем еще молоденький, вроде Сережи, то есть Сергея Владимировича, - тотчас поправилась девушка.

Лейтенант удивленно посмотрел на нее.

- Расскажите лучше, как вы попали сюда, - вмешался Звонарев.

- Как мадемуазель Белая попала сюда? - перебила Акинфиева. - Около пяти часов, когда начали сильно стрелять на Высокой, я выскочила посмотреть на улицу, что там делается. Вернувшись же домой, застала гостью. И та, к как мы давно знаем друг друга, то вместе принялись за стряпню.

- Обед готов, прошу садиться, - объявила Варя, входя в роль хозяйки. Вымыли руки? Покажите, - обернулась она к прапорщику. - Все мужчины такие грязнули, что за ними надо смотреть, как за маленькими.

Завязался общий разговор. Офицеры рассказывали об отбитых атаках. Надя ахала и пугалась. Варя слушала молча.

- Неужели же сразу после обеда вы опять вернетесь в этот ад? - спросила Акинфиева.

- Им не привыкать к таким переделкам, по крайней мере, Сергею Владимировичу. Под Цзинджоу, да и в августовские штурмы на Залитерной, тоже временами приходилось туго, но в конце концов все обошлось благополучно, отозвалась Варя.

- Вы известная артурская героиня, готовая ежеминутно кинуться в бой, улыбнулся Акинфиев. - Надя же никогда на передовых позициях не бывала, а двадцать восьмого июля чуть не умерла от страха в двадцати милях от места боя.

- Не правда! Мы находились вблизи эскадры. Но даже издали было жутко смотреть на происходящий бой.

- На Высокой, наверное, есть перевязочный пункт. Хотите, мы на это время устроимся туда сестрами? - предложила Варя.

- Ой, нет! Я с ума там сойду от ужаса... Грохот, стрельба, кругом раненые; где-то впереди, в самом опасном месте - Андрюша и Сережа! Я не такая храбрая, как вы, - поспешила отказаться Надя.

- Нас, верно, к утру отведут уже в тыл, так как все атаки отбиты и вряд ли скоро повторятся. Сережа передаст свои минометы и тоже освободится, проговорил Акинфиев.

После обеда мужчины стали собираться обратно на позицию. Надя вытащила массу теплых вещей и пыталась укутать мужа. Варя занялась "продовольственным вопросом". Она до того нагрузила Звонарева бутербродами, термосом, судками, что он запротестовал.

- Не хотите? Нам здесь больше останется, а вы будете голодать ночью!

На прощанье Надя долго целовала мужа. Варя и Звонарев ограничились энергичным рукопожатием.

Когда офицеры ушли, Надя предложила Варе ночевать у нее. Девушка отказалась.

Они дружески расстались.

Первая половина ночи прошла спокойно. Под покровом темноты несколько сот человек работали над восстановлением окопов, блиндажей, проволочных заграждений. Звонарев с Гурским занялись установкой новых минометов и выяснили возможность сбрасывания под гору шаровых мин.

После полуночи небо затянулось тучами, заморосил мелкий, по-осеннему холодный дождик. Воспользовавшись этим, японцы без артиллерийской подготовки, без единого выстрела и крика кинулись в атаку. Застигнутые врасплох, русские, отбиваясь только кирками и лопатами, были смяты и, в беспорядке кинувшись из нижних окопов, остановились лишь на самой вершине.

Полная темнота делала невозможным применение артиллерии.

Только с рассветом удалось разобраться в обстановке.

И опять заговорила осадная артиллерия, подготовляя новый штурм Высокой.

Решительной атакой японцы овладели соседней горой Длинной и оттуда начали обстреливать во фланг позицию на Высокой.

Поражаемые бесчисленными снарядами с фронта и пулеметами с фланга и тыла, роты русских быстро таяли.

В самом начале бомбардировки осколком был выведен из строя последний миномет, и Звонарев со своими солдатами вернулся к штабу Ирмана. Отсюда, как на ладони, было видно все поле сражения. Слева, в мертвом пространстве, накапливались новые резервы атакующих. Складки местности укрывали их от артиллерийского огня крепости. Это обстоятельство особенно беспокоило Ирмана.

- Эти резервы можно обстрелять из полевых орудий слева, со стороны Голубиной бухты, - предложил Звонарев.

- Но их придется выдвинуть далеко вперед за наше сторожевое охранение, а это опасно. Заметив, японцы могут их немедленно уничтожить. А впрочем, попробуйте рискнуть, - согласился полковник.

- Слушаюсь! - вытянулся прапорщик.

- Желаю успеха! Я дам вам взвод скорострельных пушек. С ними вы зайдете в тыл противнику и обстреляете его скопления у подошвы Высокой горы.

Подозвав к себе утесовцев, Звонарев спросил, согласны ли они идти с ним.

- С вами - хоть к черту в пасть! - первым высказался Блохин. К нему присоединились Ярцев и Юркин.

В распоряжение Звонарева были предоставлены два орудия второй батареи четвертой артиллерийской бригады и несколько канониров в качестве номеров.

Прапорщик решил вести орудия лишь на коренном уносе, чтобы было менее заметно. Пушки замаскировали тюками сена, и они стали похожи на простые телеги с фуражом. Для уменьшения шума при движении колеса обернули соломой.

Звонарев повел орудия далеко в обход и вышел почти к Голубиной бухте.

Здесь русские и японские позиции разделяла пологая долина почти в четыре версты шириною. По дну ее, среди зарослей уже засыхающего гаоляна, вилась узенькая проселочная дорога. Японцы и русские косили тут гаолян на топливо и сено для лошадей. По молчаливому соглашению обе стороны не обстреливали этих отрядов фуражиров. Поэтому орудия, замаскированные под повозки, не привлекли к себе внимания японцев.

Вскоре взвод миновал последние русские заставы и оказался между враждующими армиями. Звонарев с Блохиным шли шагах в ста впереди, внимательно оглядывая местность. За ними, чуть погромыхивая, двигались пушки. Шествие замыкали пять человек.

Вскоре их обстреляли свои же.

- Вам глаза, что ли, позастило, аль вы не видите, в кого палите! - начали ругаться артиллеристы.

Не в меру рьяные секреты поспешили прекратить огонь. Наконец взвод добрался до небольшого перевала, откуда были хорошо видны все японские тылы у Высокой. Во впадине на половине горы собралось до двух полков, готовящихся к штурму. Было ясно видно, как японские солдаты и офицеры, лежа и сидя на земле, подкрепляли свой самурайский дух - коньяком. Из тыла к ним беспрерывно подходили все новые и новые резервы. К вершине горы ползли разведчики.

- Живо с передков! - скомандовал Звонарев.

Орудия осторожно сняли и на руках выкатили из высокого гаоляна. Отсюда до цели было около полутора верст. Блохин и Ярцев стали за наводчиков, Юркина же оставили при передках, чтобы в случае нужды поскорее их подать к орудиям.

Ничего не подозревая, японцы заканчивали последние приготовления к атаке.

Раздался резкий и протяжный звук военного горна. Солдаты вскочили и сплошной массой двинулись на гору. Прапорщик, стоявший несколько поодаль за кустарником, торопливо скомандовал: