Легенда о яблоке. Часть 1 - Ана Ховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Софии оставался еще один год старшей школы, и она с нетерпением ожидала времени, когда отправится получать профессиональное образование в какой-нибудь далекий город, который примет ее с распростертыми объятиями, согреет своим гостеприимством, а может быть, и оставит навсегда.
Было пора возвращаться домой. Прощаясь с Беном, София тоскливым взглядом окинула его дом и вздохнула, всем своим видом выражая явное нежелание уходить.
Вечерняя прогулка среди дружественных дубов и можжевельника навеяла тоску и легкую грусть. Неприятными вспышками в сознании Софии возникли сцены из прошлого… Цветущий шиповник, раздражающий женский хохот и непристойная поза отца… На душе стало мерзко. Девушка остановилась и жалобно обняла себя за плечи, отчаянно нуждаясь в утешении и заботливом внимании кого-то близкого. Но зажмурилась и усилием воли запретила себе вспоминать о прошлом, чтобы окончательно не испортить настроения.
Однако на смену одним мыслям пришли другие. Шло время, и София с досадой замечала, что несмотря на то, как изменялось ее тело, менялись черты лица, приобретались новые привычки, – она все еще оставалась девочкой-невидимкой, дикой, непривлекательной. В школе ее отметки всегда были на несколько позиций выше, чем у других. Даже сестра была намного слабее в учебе. Но Софию по-прежнему игнорировали продвинутые одноклассники, подруги менялись одна за другой, не задерживаясь дольше месяца, а юноши, хоть больше и не кричали вслед обидные прозвища и насмешки, но отличались особым равнодушием.
Под влиянием среды ее задиристость и несговорчивость постепенно сменились неуверенностью, подавленностью. В ее поведении стало проявляться напускное безразличие, кажущееся непроницательному человеку высокомерием и гордыней, но это была всего лишь защитная реакция. Все реже София давала выход эмоциям, беспречинной раздражительности, она училась контролировать свои чувства, однако по-прежнему была несносна в общении с отцом.
Наступала юность, а сожаления о несбыточности желаний и упускаемом времени не отпускали Софию и замораживали волю. Ведь уже сейчас она могла жить по-другому. Но ничего в ее жизни не менялось.
Почти у ворот поместья Дьюго кто-то тихо окликнул девушку, и она мгновенно обернулась. Это был Крис Рискин. София мило улыбнулась. Его внешний вид напомнил ей о Брайане. Юноша выглядел бодрым, даже цветущим и был обворожителен. София мысленно гордилась знакомством с ним и радовалась их теплым отношениям, хотя надеялась совсем на другую симпатию с его стороны и одновременно стеснялась своих мыслей о нем. Тема женской привлекательности, как и мужская симпатия и внимание по отношению к Софии, была запрещена отцом. О признании дружбы между мужчиной и женщиной не могло быть и речи. И все же тайно ей удавалось красть минутки воображаемого счастья при встречах с Крисом.
Это чувство нельзя было назвать любовью или привязанностью, скорее, это было похоже на тоскливое сожаление по еще далекому женскому счастью, влюбленность в собственный вымысел, в мечту обладания чарующей властью над теми, чью любовь и внимание хотелось обрести. На сегодня все эти чувства выражались в восторженной симпатии к Рискину и в одержимости мыслью, во что бы то ни стало заполучить его внимание.
– Крис!– оживленно откликнулась София, продолжая нелепо улыбаться.– Где ты был утром? Я ждала тебя, чтобы выгулять Джинжер, а то папа загонял ее в своем диком табуне. Она выглядит такой изможденной. Твоя забота ей не помешала бы.
– Я встречался с братом. У него кое-какие проблемы. Надо было решить,– ответил Крис.– Завтра после школы я могу тебя встретить, и мы можем посвятить весь день твоей рыжей кобылке.
– Ура!– обрадованно выкрикнула София и тут же одумалась, что ведет себя слишком нескромно.– Наконец-то, моя Джинжер вздохнет спокойно.
София опустила глаза, чтобы не выдать своего истинного чувства от завтрашней встречи с Рискиным. Пристально разглядывая носы своих сандалий, она кивнула в сторону дома и сожалеющим тоном добавила:
– Мне пора. Я и так задержалась у крестного. А если еще отец узнает, – не избежать ссоры.
Крис понимающе пожал плечами.
– Завтра в 13:00 у школы?
– Окей.
София воодушевленно крутнулась на носочках и вбежала в ворота поместья.
На крыльце с сигарой в зубах хмуро стоял Ланц Дьюго. София сделала скучное выражение лица и пробежала мимо отца, скользнув в парадную дверь. Но за спиной послышался недовольный, требовательный тон отца:
– А уроки все выучены?
– Угу…– бросила в ответ девушка и взлетела вверх по лестнице в свою комнату, пропуская мимо ушей очередное ворчание.
Пыльные сандалии отлетели в угол комнаты. От переизбытка чувств и прилива энергии София порхала по комнате, одновременно переодеваясь и причесываясь, легкими движениями бросая в школьный рюкзак учебники и тетрадки и запихивая в рот кусок недоеденного утром пирога, при этом напевая что-то из собственного сочинения.
***
Первые лучи солнца не разбудили Софию. Она почти не спала всю ночь. Несмотря на это, на ее личике не отражались сонливость и усталость. Девушка была бодра, в приподнятом настроении. Такой ее застала Хелен, войдя в комнату, чтобы разбудить к завтраку и в школу заботливым поцелуем.
– Ты рано поднялась!– удивилась мать и ласково погладила ее по голове.
София приникла к плечу матери и, как беззащитный маленький котенок, потерлась щекой об руку.
– Мяу…
Губы Хелен расплылись в умильной улыбке.
– Моя девочка! Я так тебя люблю!
– А как я тебя!
– Тогда поспеши, тебе – еще в школу. Завтрак уже на столе.
– Я мигом…
– Сегодня я не буду готовить обед. Иду к отцу на пастбище, погляжу, как будут метить жеребцов. Давно там не бывала, посмотрю, как дела, да и, вообще, прогуляюсь.
– Хорошо, мам. А я тогда пойду после школы выгуливать Джинжер?
– Иди.
– Ура…
***
После школьных занятий София и Милинда ожидали Криса у ворот школы. Завидев парня издалека, София деловито окинула сестру взглядом и проговорила:
– Я пойду с Крисом на речку… прогулять Джинжер, а ты останься дома, сделаешь домашние задания, тогда прибегай к нам.
– Хорошо,– послушно ответила Милинда.
– А вот и Крис. Мы проводим тебя домой и заберем Джинжер. Только не задавай глупых вопросов, как в прошлый раз: «Что вы там будете делать» и тому подобные…
– Ладно. И все равно мне он не нравится…– искренне, но осторожно высказалась сестра.– Ему двадцать лет, а тебе всего пятнадцать. Не понимаю, как он может тебе нравиться?
– А он мне и не нравится!– стала оправдываться София.– Просто он единственный, кто не обижает меня.
Милинда недоверчиво
