Возмездие - Семен Цвигун

— Я приехал не для того, чтобы сводить старые счеты… Дело гораздо серьезнее. Под угрозой находятся секретные объекты имперского значения! — Вольф достает из портфеля, который принес с собой, бумаги и кладет на стол. — Здесь приказ о необходимости вашего полного содействия…

Генерал-полковник бегло просматривает бумаги.

— Подразделение авиаразведки… Полицейские части… Это я могу вам выделить хоть сегодня, — говорит фон Хорн. — Но бомбардировочную авиацию… танковый батальон и пехотный полк… Прикажете снять их с фронта, который и без того прогибается под непрерывным давлением русских?

— Я не намерен обсуждать приказы верховного командования, господин генерал-полковник. — Вольф поднялся.

Взглянув на надменно стоящего над ним Вольфа, фон Хорн снимает колпачок с автоматической ручки и подписывает бумаги.

— Благодарю, — коротко сказал эсэсовец, убирая бумаги в портфель. — Да, кстати… Ваш бывший заместитель генерал Шварценберг арестован сегодня утром гестапо… за участие в заговоре против фюрера 20 июля. — И, взглянув на фон Хорна, продолжил: — Надеюсь, у вас не будет из-за этого неприятностей, господин командующий? Хайль Гитлер!

Вольф, круто повернувшись, выходит из кабинета.

Фон Хорн некоторое время сидит неподвижно. Потом, не торопясь, берет из ящика несколько конвертов с письмами, встает, наливает рюмку коньяка. Выпив, генерал открывает сейф, достает какие-то документы и подходит к тлеющему камину. Сев в кресло, фон Хорн просматривает пачки бумаг и бросает их в камин. Пламя торопливо и жадно набрасывается на бумагу…

Кремль. Кабинет Сталина. Сталин, раскуривая трубку, ходит по кабинету. За столом сидят несколько военных, президент Академии наук, ученые, наркомы оборонной промышленности и среднего машиностроения. У карты — начальник Генерального штаба Антонов.

Голос диктора. «Личное и строго секретное послание от господина Черчилля маршалу Сталину. Благодарю Вас за Вашу телеграмму от 22 июля относительно Дебицы. Я очень рад, что Вы лично уделите внимание этому вопросу…».

Отложив бланк телеграммы, Сталин говорит:

— Черчилль настойчиво просит у нас информации об испытательном полигоне немцев в районе Дебицы.

— Правильное название этой станции — Дембица, товарищ Сталин, — говорит начальник Главного разведывательного управления.

— Ее координаты соответствуют тем, которые передал нам господин Черчилль?

— Соответствуют, товарищ Сталин.

— Хорошо. Продолжайте, товарищ Антонов.

Антонов показывает на карте местоположение Дембицы.

— По нашим сведениям, англичанам еще в мае удалось добыть в Польше часть невзорвавшейся ракеты Фау-2 и вывезти ее к себе…

Сталин усмехнулся в усы.

— Старая лиса… Черчилль… А нам — ни словечка об этом. Продолжайте.

— Еще до окончания операции «Багратион» в направлении ракетного полигона «Близна» в районе Дембицы был задействован отряд полковника Млынского. По сведениям, полученным от него и из других источников, немцы разрабатывают два вида ракет Фау. Первая массированная атака Лондона 16 июня произведена ракетами Фау-1. Фау-2 — это совершенно новый тип ракет — баллистическая ракета с большим радиусом действия.

— Именно эти ракеты испытываются на полигоне «Близна» в районе Дембицы, — поясняет начальник разведуправления.

— Продолжайте, — обращается Сталин снова к Антонову.

— В последнее время немцы готовят пуски ракеты Фау-1 с бомбардировщиков «Хейнкель-111»…

Сталин склоняется к карте. Рассматривает линию фронта в районе Прибалтики.

— Товарищ Воронов, какие приняты меры по защите наших городов, и особенно Ленинграда, от ракетного нападения?

Поднимается главный маршал артиллерии Воронов.

— В зоне ответственности ленинградской армии ПВО для действий против ракет выделено свыше ста батарей зенитной артиллерии и четыре полка истребительной авиации, оснащенных самолетами новейших конструкций и радиолокационной техникой…

Сталин мундштуком своей трубки проводит прямую от линии фронта к Кракову.

— Товарищ Антонов, поставьте задачу отряду полковника Млынского как можно скорее выйти в район станции Дембица, уничтожить полигон и склады ракет и по возможности постараться захватить один-два экземпляра для изучения и сопоставления их с нашими ракетами… Особое внимание надо обратить на те приборы и конструктивные особенности, которые необходимо знать для организации успешной защиты наших городов… Усильте Млынского. Пошлите к нему специалистов и передайте часть зафронтовой разведки, работающей в направлении «оружия возмездия»…

Лунная ночь. На широкой лесной поляне горят костры. Крутятся пропеллеры только что приземлившегося самолета.

Самолет встречают полковник Млынский, майоры Алиев и Хват. Чуть позади них — вестовой Млынского сержант Ерофеев и бывший матрос, а ныне разведчик старшина Лукьянов.

— Товарищ полковник, — обращается к Млынскому летчик, — срочный пакет из Москвы! И пополнение…

Первым по трапу осторожно спускается худой, немолодой уже человек в очках и в мешковато сидящей форме.

— Это пополнение наведет ужас на фрицев, — усмехается Ерофеев.

— Инженер-майор Шумский, Виктор Иванович… — здоровается тот с Млынским.

— Здравствуйте.

Следом из самолета появляется плотный крепыш с довольно тяжелым чемоданом. Поставив чемодан, коротко докладывает:

— Капитан Озеров, командир разведгруппы «Зарево».

— Мы вас еще в Белоруссии ждали, — говорит, здороваясь с капитаном, Млынский.

— Дела задержали, товарищ полковник, — отвечает, не вдаваясь в подробности, капитан.

— Старший лейтенант Иванов прибыл для дальнейшего прохождения службы! — докладывает полковнику высокий рыжеволосый молодец, на котором туго натянутая шинель, кажется, вот-вот расползется по швам.

— Вот Ваня так Ваня… — улыбается Ерофеев.

Началась погрузка больных и раненых польских партизан и красноармейцев в самолет. Руководила всем врач отряда Ирина Петровна Быстрова.

— Ирина, сами справитесь? — подходит к ней Млынкий.

— Справимся, Иван Петрович, спасибо. Хотя некоторых наших бойцов приходится чуть ли не силой…

— Пожалуйста, не ходи без шинели — ночи прохладные…

— Слушаюсь, — улыбается Ирина Петровна.

Мимо них проносят носилки с раненым Милевским. Рядом с ним — Ванда.

— Не волнуйся, татуся, — говорит она. — Все будет хорошо…

Млынский склоняется к партизану.

— Счастливого пути, товарищ Милевский…

— Спасибо, за дочкой тут приглядите.

— Добре. Выздоравливайте и возвращайтесь скорее.

В шалаше из плотно сложенного елового лапника довольно просторно. На патронных ящиках, заменяющих стол, горит керосиновая лампа. Алиев подкручивает фитиль, чтобы стало немного светлее.

Млынский вздыхает, глядя, как Хват разворачивает карту.

— Да, задачка. В двухдневный срок выйти в район станции Дембица… Кто там? — спрашивает он, услышав какую-то возню около шалаша.

— Я! — послышался голос Ерофеева, а затем появился и он сам.

— Людей разместили?

— Так точно. Разместили, накормили, сопли утерли и спать уложили.

— А нас покормишь?

— Хоть бы чаю дал, — говорит Алиев.

— Какой-то олух чурок сырых набросал в самовар… Дымят, шипят, а не греют.

— Гм, гм, — прокашливается Алиев, с трудом сдерживая улыбку и глядя на Хвата.

— Шишками надо было растапливать, — смеется Млынский.

— Не было, — разводит руками Хват.

— Шишек в лесу он найти не мог… — ворчит Ерофеев.

— Будь другом, отойди от шалаша, Ерофеич, — говорит Млынский. — И смотри, чтобы близко никто не подходил.

— Есть!

— После боя на переправе немцы всполошились, наверное, — говорит, склонясь над картой, Хват. — А у нас на пути еще несколько мелких речушек и две железные дороги… Без стычек с немцами не обойтись.

— Ни в коем случае, — возражает Млынский — Переполошим все СД — они нас на нюх не подпустят к полигонам Дембицы. Надо попросить братьев поляков шум-нуть немного в сторонке… Связные их еще не ушли?

— Ждут, — сказал Хват.

— Шумского необходимо срочно переправить к Карасеву-Деннерту в Краков.

В Кракове, на площади перед костелом, — большая толпа военных и штатских. В толпе — Шумский, в костюме и в шляпе. Рядом с ним — Ванда. Вдоль тротуара шпалерами стоят солдаты.

Музыка заиграла бравурный марш. Мимо трибуны, на которой стояли генерал-полковник фон Хорн, группенфюрер Вольф и несколько генералов, пошли строевым прусским шагом подразделения недавно мобилизованных солдат. Среди них — пожилые люди, подростки. Следом наползала колонна танков и бронетранспортеров…