Остров Дронов 3. Ктида, или «Лёд в пламени» (СИ) - Александр Иванов

На самой грани слышимости что-то металлически стукнуло. Бард резко выпрямился и напряжённо застыл. Показалось, нет?

«Та-та-та…»

Сквозь вой ветра долетел слабый-слабый звук короткой очереди со стороны южного склона высоты. Чёрт возьми! Метель! Он швырнул Тетрадь на снежный пол, и нырнул в южный тоннель. Волчок, молча, метнулся следом. В стремительном темпе они проползли почти сто метров, влетели в южную ячейку наблюдения и синхронно высунулись из соседних бойниц. Так и есть! В полукилометре от поста наблюдения на высоте пятидесяти метров над ложбиной, борясь с сильными порывами ветра, висел неприятельский дрон-разведчик. И не просто так висел, а старательно выцеливал, несущегося зигзагами по затянутой снежными вихрями целине, его долгожданного друга.

Деваться тому было некуда — тяжёлый контейнер с боезапасом снижал подвижность и мешал ведению ответной стрельбы, поэтому эффективно отстреливаться он не мог. Отстегнуть и сбросить контейнер просто не успевал — притормозишь, убьют. Оставалось нестись из последних сил, резко менять курс и выжидать удобный момент для сброски груза. А там уже, как повезёт. Всю щекотливость ситуации прекрасно оценил и вражеский дрон, потому и не спешил применять самонаводящиеся ракеты, а стрелял из пулемёта короткими очередями — видимо хотел ранить и захватить в плен как трофей.

«Вот привязался, скотина к моему другу! Сейчас я тебе…» — пробив собой снежный потолок, Бард выскочил из укрытия и рванулся навстречу Метели, на ходу готовя оружие. Волчку он скомандовал «Сидеть!», всё равно тот не имел средств ведения боя с воздушными целями. Когда до атакующего дрона осталось чуть более трёх сотен метров, Бард тщательно прицелился и передал указания последней зенитной ракете. Та хищно повела носом, выпрыгнула из транспортно-пускового контейнера и, стремительно ускоряясь, дымным шлейфом унеслась навстречу обнаглевшему летуну. Тот дёрнулся, почуяв внезапно возникшую угрозу. Почуять-то он почуял, но вот сделать уже ничего не успел — не то расстояние, не те скорости. На фоне мутного тёмно-белёсого неба блеснула неяркая вспышка, хлопнул глухой разрыв, мгновенно рассосались на ветру обрывки дымного облачка и сверху посыпались слегка чадящие, кувыркающиеся обломки убитого разведчика.

«Получи, гад, за моего друга!» — злорадно подумал Бард, юзом подлетая к Метели.

— Ты чего по открытой местности шляешься? — завопил он своему неосторожному товарищу ещё издали. — Жить надоело? Где остальные?

— По тоннелю идут, а я к тебе торопился… и срезать решил, балда. Зря ты его, ракетой… — Метель оглянулся на дымящие обломки. — Надо было крылья отстрелить и парализатором обездвижить. В плен бы взяли, человеком бы ещё стал…

— Стой, — Бард внимательно его оглядел. — Что у тебя с рукой?

— А… Зацепил только что, дрон тупой, — беспечно махнув здоровой рукой, ответил тот.

— Давай сюда боезапас, и быстро дуем на резервный НП, — решительно скомандовал Бард.

— Да уж, надо быстро. Сейчас накроют. Наверняка он координаты успел передать, — Метель неуклюже, стараясь не задеть раненую конечность, отстегнул и снял тяжёлый боекомплект.

Бард перехватил у него контейнер, свистнул Волчку, и они со всей скоростью рванули вбок по склону в сторону запасного наблюдательного пункта, оборудованного ещё два дня тому назад. Тот, на котором он только что сидел, тоже был запасным. Первый, основной НП накрыли ещё вчера, после короткого, но очень интенсивного по применению разнообразного вооружения боя с группой вражеских лазутчиков, на которых они и потратили практически весь свой предыдущий боевой запас.

«Вот так мы и живём, — думал Бард, стремительно перебирая ногами, — бегаем с позиции на позицию, стреляем, воюем, захватываем врагов, теряем друзей… Эх! Тетрадь оставил. Надо будет позже вернуться… Когда отгремит удар».

Сверху послышался нарастающий шелестящий радио-отзвук — гостинчики летят. Гиперзвуковые ракеты воздух-поверхность с дежурных вражеских стратофайтеров. Бард про себя усмехнулся — некоторое время назад он назвал бы их высотными драконами. Но «некоторое» время прошло, и теперь он точно знает, что реально представляет собой его противник. От этих «огненных шаров» одно спасение — вовремя смыться куда-нибудь в убежище. Что они сейчас и делают…

Друзья подбежали к затянутой рыхлым снегом узкой ледяной шахте входа, сгруппировавшись, пробили своими телами маскировочную снежную пробку, и с воплями кубарем понеслись по, уходящему вниз, скользкому крутому жёлобу. А наверху в этот момент глухо стукали разрывы пиролитовых ракетных снарядов, затухающей дрожью отдаваясь в могучем теле многовекового ледяного массива. Кувыркаясь и периодически прикладываясь головой о твёрдые хрустальные стенки, Бард не к месту подумал, как это красиво смотрится со стороны — ярко алые, затмевающие тусклое Солнце, пышно-сочные кусты разрывов пиролитовых зарядов, мгновенно прорастая, ослепительно вспыхивают на сверкающем ледяном боку высоты «1221». И лёд не выдерживает жара адского пламени, и течёт водяными кипящими струями, и шипит перегретым паром высокого давления. И камень коренных скал тоже не выдерживает и оплавляется, и долго ещё затем светится в резко наступившем сумраке тусклым бардовым светом и, остывая, трескается, осыпаясь мутным стеклянным крошевом на застывающий и тоже быстро мутнеющий лёд…

Бард вылетел из входного тоннеля и смачно врезался в стенку центрального грота. Приподнялся, чтобы встать, но тут же был сбит, подоспевшим вслед за ним Метелью. Чертыхаясь, они поднялись, на ноги, и вновь упали, сбитые догнавшим их Волчком. Смеясь и вопя, они некоторое время барахтались, пытаясь разобраться в путанице своих рук и ног. И Барду внезапно показалось, что Волчок не просто механически вопит, а смеётся и радуется так же, как и они, но затем, подумав, решил, что ошибается — обычный робот не может испытывать никаких эмоций. Даже такой обаятельный и симпатичный. Жаль. А как хорошо бы стало, проявись в нём разум на самом деле! Но, максимум на что хватало бедного Волчка, так это на простую привязанность. Что, собственно, тоже было удивительной редкостью.

Наконец все поднялись и занялись взаимным осмотром на предмет возможных повреждений. Ничего серьёзного не обнаружилось, кроме уже известной раны руки Метели, нанесённой ему вражеским разведывательным дроном. Рана оказалась тяжёлой, и восстановить руку собственными силами не представлялось возможным. Поэтому Бард просто притянул её к корпусу страховочным тросом, чтобы не болталась как плеть и не мешалась, и посоветовал другу не обращать на неё внимания. Тот хмыкнул и саркастически-язвительно поблагодарил доктора за своевременную, квалифицированную помощь. «Доктор» манерно фыркнул и поспешил уверить пациента в том, что располагает ещё одним тросом, коим может, по знакомству, притянуть тому голову к нижней задней части торса, дабы впредь не болталась также и не несла невесть что. Затем они оба слегка похихикали над собственным остроумием, и неспешно занялись неотложными делами — разобрали доставленный боезапас и перезарядили Барду все его опустошённые боевые системы. Особенно тот обрадовался новым ракетам — без них он чувствовал себя совершенно беззащитным. После перезарядки настроение его немного улучшилось, и он сказал, энергично потирая руки: