Пещерная тактика - Алексей Переяславцев

Раскачки не было: уже утром следующего дня нас официально пригласили на громадную площадку. Половина ее была каменной, половина являла собой утоптанный грунт. Больше всего она походила на открытый стадион. Даже места для публики были предусмотрены.

Наставник предупредил нас заранее о правилах поведения. В частности, они запрещали какие бы то ни было разговоры с наставниками и членами других команд во время состязаний. Даже с судьями имел право говорить лишь капитан.

— Здравствуй, Стурр!

Я с трудом удержался, чтобы не подскочить от неожиданности. Это был голос Ррисы. Обернувшись, я убедился, что слух меня не подвел.

— И вам здоровья, Рриса.

Тут у голову стукнули мысли: матерью дракончика она быть никак не могла, наставником тоже; следовательно — судья. Вполне логично. Этот вывод я не замедлил высказать вслух:

— Насколько понимаю, вы судья?

Подумав, я добавил «Ваша честь».

Юная дракона проявила скромность:

— Младший судья соревнований по телемагии. Отмечаю попадания, очки считаю. С нарушениями работать пока не дают.

— Так это и хорошо! Нет оснований разбираться на судейской коллегии…

Гребень ее чести чуть — чуть дернулся.

— …и, надеюсь, разбирательств не будет, даже когда вы станете старшим судьей.

Комплимент подействовал. Но беседовать было некогда: кто‑то из судей объявил, что надо занимать места, потому что состязания по вычислениям скоро начнутся.

Не обошлось без толкотни и личных выпадов вроде:

— А ну, пусти!

— Это мое место!

— Где в правилах сказано, что твое?

Впрочем, наставники вкупе с судьями быстро навели порядок. Никто не препятствовал командам усесться компактно. Для меня это было суровой необходимостью. За нехваткой времени только и удалось, что шепнуть:

— Ну, команда, вы знаете, что делать.

Первые же слова судьи наполнили мою душу невыносимым самодовольством. Я угадал: арифметическая прогрессия. Не совсем та, что досталась Гауссу, но сходная.

И после этого для меня наступила самая трудная пора. Просчитать сумму — плевое дело, куда труднее не погореть на скорости расчета. Поэтому я пристально следил методами магии жизни за хвостом Согарра — он был самым быстрым в арифметике. Следить глазами было бы куда проще, но при рассадке судья указал мне на место впереди.

Есть! Хвост товарища по команде чуть опередил мою реакцию, но это было без разницы для команды и даже полезно для моей особы. Теперь можно оглянуться. Так… Суирра тоже рассчитала… Фаррир… Хьярра последняя, но она по резвости ума заведомо хуже всех остальных. Заинтересованные взгляды от членов других команд. Куда более пристальное внимание от наставников, в том числе от нашего. А уж как смотрят судьи…

К каждому из наших подбежал — именно так! — представитель судейской бригады и выслушал результат (шепотом, конечно). Я с некоторым усилием сдержал смех. Если б у кого одного получился такой стремительный расчет, этому члену команды, вероятнее всего, и пришлось бы отвечать. Но тут результат от всех нас. Это значит: допрашивать никого нельзя, кроме капитана. Ну так и есть, меня позвали.

— Как вам удалось так быстро решить задачу?

Особой вежливостью серо — коричневый судья не отличался. Его «вы» относилось не ко мне лично, а ко всей команде. Да еще интонации, да высокомерно поднятый гребень…

— Ваша честь, я изобрел быстрый способ решения предложенной задачи и научил всех.

— Почему тогда один член команды опередил тебя?

Тупой вопрос. Получите тупой ответ:

— Ваша честь, он считает быстрее меня.

До его чести дошло, что спросил он не о том. Но ошибка тут же оказалась исправленной:

— Откуда тебе известно об олимпиадной задаче?

— Ниоткуда, ваша честь. Но предложить именно эту задачу могли, поскольку ее решение требует длительных расчетов.

На этот раз судья проявил осторожность и не стал спрашивать, какие еще задания могли бы, по моему мнению, предлагаться на олимпиаде. И правильно.

— Судейская коллегия не имеет претензий к твоей команде.

— Благодарю, ваша честь.

— Вам всем надлежит покинуть площадку, дабы не мешать другим.

— Будет сделано, ваша честь.

Но вслед за командой потянулись и болельщики — тихохонько, поскольку все получили от судей совершенно недвусмысленное предупреждение относительно соблюдения порядка, да и наставник добавил от себя лично. Но уж за пределами зала второклассники оторвались по полной программе. В звуках, издаваемых драконочками, я уловил до слез знакомые интонации восторженного девичьего визга. Но и от дракончиков слышалось:

— Ребята, вы прямо чудо совершили!

— Стурр, ты их научил?

Глорр вопил едва ли не громче всех:

— Пятнадцать!!! Я считал: пятнадцать очков в первый же день!! Шестое место, считай, уже наше!

В первые пять минут наставник вообще не произнес ни слова. Но потом и ему удалось вставить реплику:

— Стурр, я знал, что тебе под силу поднять класс на высокое место. И ты это сделал!

Вот такое оставлять без должного ответа никак нельзя.

— Это не я, наставник, а команда. Мы все участвовали.

Истинно болельщицкий рев — ну чисто как на хоккее. Но времени не так много, как можно себе вообразить.

— Простите, наставник, но нам надо готовиться к заданию на вычитание.

Это услышали все и восприняли с пониманием.

Команда собралась в кружок. Я постарался согнать с морды и с гребня малейшие проявления радости.

— Вот что вы должны крепко уяснить себе, ребята: только что нам бешено повезло.

Многозначительная пауза. Она даст время догадаться, в чем именно повезло. А теперь эти догадки необходимо закрепить:

— Нам предложили то задание, которое я угадал. Вот почему мы смогли продемонстрировать наибольший отрыв. Но с вычитанием будет не так…

— Ты откуда знаешь?

— Не верю, что и на сложение, и на вычитание дали задание с одинаковым принципом. Скорее ожидаю задачу с числами в районе миллиона. Все помнят принципы работы с тысячами?

Будь то люди, вопрос был бы закономерен. Для драконов с их памятью он мог бы посчитаться оскорбительным. К счастью, мои подопечные приняли его за риторический.

— Почему‑то я в вас уверен.

Разумеется, эту фразу сочли за незамысловатую шутку.

— Кажется, кто‑то еще закончил расчет. Ну да, так и есть. Скоро нам разрешат зайти обратно. А теперь мелкая просьба…

Удивились все, хотя никто не выказал эту эмоцию слишком уж явно.

— …когда будем рассаживаться, пропустите меня назад. Мне нужно сидеть позади всех вас.