Северный пес - Светлана Крушина

И застал там живописную картину.

Посреди двора валялся котел, брошенный ночью Мэнни, а рядом с ним стояла Укон — руки в боки, — и Нинель, с плотно сжатыми губами и лицом, не обещающим ничего хорошего. Одной рукой она удерживала за воротник Мэнни; глаза у него были на мокром месте, щеки горели, как от оплеух, но он стоял ровно, не вырывался. Грэм невольно потянул из ножен меч, но тут же вспомнил, с кем имеет дело, и разжал пальцы.

Он не спешил выходить вперед, чтобы его заметили, стоял в тени и наблюдал.

— Тебе что было велено? — вопросила Нинель с леденящим холодом в голосе. — Кажется, тебе было сказано отчистить этот котел так, чтобы он сиял, как солнце! И чтобы не вздумал ложиться спать, пока дело не будет сделано. Почему ты ушел спать?

Мальчишка молчал, упрямо сжав губы. Он мог бы легко оправдаться, упомянув вчерашний разговор с Грэмом, но почему-то не стал этого делать. Впрочем, неизвестно, приняла бы Нинель такое оправдание.

— Мне кажется, ты заслуживаешь хорошей порки, — поджала губы Нинель. — Давненько ты не встречался с розгой, не правда ли?

Как Мэнни не крепился, упоминание розги его напугало. Он вскинул глаза, губы его вздрогнули. Грэм понял, что мальчишка сейчас разревется. И неудивительно, ему ведь всего семь лет! Пожалуй, пора было вмешиваться.

— Что за шум? — поинтересовался Грэм сухо, вполголоса, выходя в центр двора. — Нинель, что ты собралась делать с мальчишкой?

— Выпороть его, — отозвалась Нинель возмущенно. — Чтобы в следующий раз неповадно было!

— Если ты про это, — Грэм пнул носком сапога котел, — то я освободил его от работы. Так что отпусти парня.

— Что значит — «освободил»? Какое ты имел право…

— Забыла уже? Такая короткая у тебя память? Запомни, Нин, отныне я распоряжаюсь всем и всеми в доме. Я здесь хозяин, а не ты и не твоя матушка. Кроме того, я не позволю, чтобы моего племянника использовали для черной работы. Да еще и стегали розгами. Я ясно выражаюсь?

— Бастард! — прошипела Нинель. Непонятно, кого она имеет в виду, Грэма или Мэнни, да это и неважно было. Главное, что мальчишку она отпустила. — Забирай это отродье! Вы с ним два сапога пара!

— Возможно, — холодно ответил Грэм и взглянул на мальчишку. Тот стоял, едва заметно подрагивая, и не шевелился. — Иди сюда, — сказал он мягче. Мэнни послушался сразу, подошел. — А вы, дамы, можете идти по своим делам. Укон! Я хочу, чтобы ты нагрела воды. И побольше.

Нинель, вскинув голову так высоко, что вряд ли теперь видела что-то, кроме низкого осеннего неба, удалилась со двора. Вслед за ней ушла и Укон, так и не произнеся ни слова. Грэм и Мэнни остались вдвоем.

Что ж, подумал Грэм, стоит все-таки заняться тем, ради чего я сюда пришел. Он до сих пор так и не согрелся, и его била дрожь.

— Пойдешь к Укон, — повернулся он к Мэнни. — И вымоешься как следует. Переоденешься. У тебя есть другая одежда?

— Нет, сударь…

— Прекрасно. Придется позаимствовать у Моргана. Тебе будет великовато, ну да ничего… Но это я сам. А раз так, пожалуй, подожди меня, если хочешь. Посиди где-нибудь тут.

— А что вы собираетесь делать, сударь? — с интересом спросил Мэнни.

— Увидишь.

Грэм скинул кожаную куртку, рубаху, на нем остались только штаны, высокие сапоги и тонкие перчатки, которые он не снимал почти никогда. Обнаженную кожу обжег холодный ветер, но он знал, что это ненадолго, скоро ему станет жарко. Вытянул из ножен меч, вскинул его над головой, замер в стойке. Мэнни смотрел круглыми глазами. Грэм прикрыл глаза, глубоко вздохнул и затанцевал по двору. Длинный клинок пел в его руках, рассекая воздух, размазываясь в нем. В течение последних двух лет каждый день у него начинался с такой вот пляски, в виде разминки, а нередко ею же и заканчивался, если приходилось идти в бой. Впрочем, это было уже не совсем то же самое.

Наконец, он остановился, тяжело дыша. Он уже не мерз, по коже стекали струйки пота. Вот теперь можно начинать день.

— Здорово, — тихо выдохнул Мэнни за спиной.

Грэм обернулся и встретился взглядом с сияющими глазами мальчишки. Наверное, тот ничего подобного никогда не видел.

— Я тоже… хотел бы так уметь, сударь! — ужасаясь собственной наглости, почти прошептал Мэнни.

— Если хочешь — значит, сумеешь, — серьезно сказал Грэм и, подойдя, потрепал его по густым взлохмаченным волосам. Такие же черные волосы были и у Роджера… Только испачканные в крови, а не в саже. Нет, подумал он. Не надо об этом вспоминать. Хватит с меня страшных ночей…

Одевшись, Грэм спрятал под одежду латунную гравированную бирку, подхватил с земли меч, опоясался перевязью. Здесь не было смысла ходить при оружии, но многолетняя привычка оказалась неистребима.

— Пойдем, парень. Сделаем из тебя человека.

Мальчишка не возражал.

В холле они наткнулись на Элис, занимающуюся утренней уборкой. При виде Грэма она шарахнулась в сторону так, словно сам Борон сошел на землю, и только что не пробормотала "чур меня". Грэм вздохнул. Все-таки, Элис была излишне нервной женщиной.

— Элис, — он решил приступить к делу без лишних слов. — Отвлекись-ка и послушай меня. Возьми вот этого господина и отмой его хорошенько.

— Мэнни? — не поверила Элис.

— Его. Горячая вода должна быть у Укон. Да поживее, я хочу, чтобы он стал похож на человека к завтраку. И вот что: одежды у него на смену нет, так договорись с нянькой Моргана, чтобы та выделила пока все, что нужно. Понятно? А когда закончишь с этим, уберись в моей комнате. Чтобы она стала похожа на спальню, а не на прибежище призраков. И еще приготовь ту маленькую спальню, которая расположена рядом.

— Но княгиня… — пробормотала Элис.

— Что — княгиня? — прищурился Грэм. — Не в курсе?.. Ничего, я сам поговорю с ней, — кстати, а ведь и впрямь пора, подумал он. Нинель, конечно же, уже рассказала ей о моем прибытии, но надо же и лично засвидетельствовать почтение. — Уже сегодня. Да! Когда помоешь мальчишку, приведи его ко мне в комнату.

Жестом Грэм отпустил потерявшую дар речи Элис, и та поспешила удалиться, уводя за собой Мэнни. Сам же он поднялся в свою комнату, чтобы сменить пропыленную одежду и побриться.

Его смена одежды была ничуть не лучше той, что надета на нем: такая же простая рубаха, черные шерстяные штаны. Куртку, усеянную заклепками, он бросил на кровать, в замке она ему не понадобится. Здесь, конечно, не жарко, особенно осенью, но все же не настолько холодно, чтобы носить ее. Покончив с процедурой переодевания, Грэм решил, что с бритьем придется обождать, поскольку ни воды, ни бритвенных принадлежностей в обозримых окрестностях не наблюдалось. Что ж, придется походить с бородой, благо не привыкать.