У-Цзин: Семь военных канонов Древнего Китая (ЛП) - Сойер Ральф

Даже умирая, У Ци сумел применить успешную стратегию и отомстить уже после смерти, ибо он знал, что, пытаясь убить его, враги осквернят тело правителя и будут казнены.

Современные ученые, например, Ч.Гудрич, удивленные, видимо, присутствием в биографии таких компрометирующих материалов, как убийство У Ци своей жены, изучали его биографию внимательнейшим образом и пришли к выводу, что в основе ее — сплав недостоверного и не заслуживающего доверия материала, который был доступен придворному историографу. Мнения об исторических заслугах У Ци разделились, большая часть его биографических данных рассматривается либо как романтическое приукрашивание, либо как анахронизм или просто сомнительный материал. Однако поскольку в обширной литературе двух столетий, последовавших за смертью У Ци, он упоминается многократно, похоже, что У Ци действительно обладал приписываемыми ему способностями и был удачливым стратегом и командующим. Краткое рассмотрение наиболее значимых сведений из этой литературы не только позволит узнать о личности и характере, но и даст возможность понять те принципы и идеалы, которым он следовал.

У Ци, подчеркивавший, как и Шан Ян, главенство закона и необходимость изменений в управлении ради достижения могущества государства, выше всего ценил верность (прежде всего — верность слову). Изложенная в трактате «Хань Фэй-цзы» история вместе с комментариями самого Хань Фэй-цзы, так говорит об этом:

Однажды У Ци вышел из дома и столкнулся со своим старым другом. Он остановил его и пригласил на трапезу. Друг ответил: «Я приду. Я скоро вернусь и отобедаю вместе с тобой». У-цзы сказал: «Я буду ждать». К ночи друг все не приходил, но У Ци ждал его и не притрагивался к пище. На следующие утро он послал своего человека разыскать друга, и только когда т от пришел, он поел вместе с ним.

[Комментарий Хань Фэй-цзы]: «Когда верность проявляется в малом, устанавливается великая верность. Поэтому правитель собирает вокруг себя верных. Когда наградам и наказаниям не верят, запреты и указы не будут выполняться. Пример тому явил Вэй-гун, который, нападая на Юаня и Цзи Чжэна, спасал голодных. Поэтому У Ци ждал своего друга и не ел один».

Другой эпизод из «Хань Фэй-цзы» рассказывает, как У Ци расстался с женой из-за ее маленького проступка (а не убил, как говорится в «Ши цзи»). Его шурин объясняет этот поступок фанатичным подчинением закону:

У Ци, родом из Цзо-ши в Вэй, приказал жене соткать шелковую лепту. Когда он измерил ее и обнаружил, что она уже, чем должна была быть, он заставил ее переделать работу. «Хорошо», — сказала она. Когда лента была готова, он измерил ее снова, но она опять не была должного размера. У Ци был в ярости. Жена сказала: «Когда я начинала, я установила основу, она не могла измениться». У Ци прогнал ее. Она попросила старшего брата просить у У Ци возможности вернуться, но он сказан: «У Ци — человек закона. Он опирается на закон и потому может совершать большие дела в большом государстве. Поэтому первым делом он должен установить закон в отношениях с женой, а затем использовать его [в управлении]. Оставь надежду вернуться». Младший брат жены был в большой милости у правителя, поэтому она просила заступничества у правителя. У Ци не стал ничего слушать, он покинул Вэй и отправился в Цзин [Чу].

По другой версии, разрыв с женой произошел из-за слишком большого усердия жены, сделавшей больше — а не меньше — того, что хотел У Ци:

У Ци, показывая жене шелковую ленту, сказал: «Сделай мне точно такую же». Когда работа была закончена, он сравнил две ленты и нашел, что та, которую сделала его жена, исключительно хороша. У Ци сказал: «Я приказал соткать ленту, чтобы она была похожа на эту, по твоя получилась намного красивее. Как это так?» Жена ответила: «Материал один и тот же, но я старалась сделать ее лучше». У Ци сказал: «Это не то, о чем я прост». Он приказал ей сменить одежды и вернуться [в свою семью]. Ее отец просил [принять ее обратно], но У Ци заявил: «В семье Ци не бросают слов на ветер».

Такое объяснение вполне сходится с легистской идеей о том, что никто не должен выходить за рамки предписанной роли. Этот принцип военные стратеги провозглашали основной добродетелью, необходимой в боевых сражениях.

Другое требование стратегов — нерушимость наград и наказаний, ибо она воплощает доверие к административной системе. Успешное воодушевление людей предполагает не только использование и наград, и наказаний, но и абсолютную уверенность в том, что они неизменны в каждом конкретном случае. У Ци твердо верил в силу «двойной рукояти», как определил это Шан Ян, и особенно в способность наград явить собой самый сильный стимул для людей, такой, который побудит их рисковать жизнью. Хотя обучение, организация, тренировка и взывание к чувству стыда должны предшествовать овладению духом людей, следующий эпизод показывает, что залог успеха и достижения цели— вера людей в полководца и его слово:

Когда У Ци находился на посту Защитника Западной реки, [у государства Цинь] на границе была маленькая сторожевая башня. У Ци хотел напасть на нее, ибо она приносила много вреда крестьянам. Однако нужды для собирания закованных в доспехи войск не было. Тогда он установил у северных ворот ось экипажной повозки и издал указ: «Тот, кто сможет вынести ее через южные ворота, получит в награду лучшие земли и прекрасный дом». Вначале никому не удавалось выполнить это, но, наконец, кто-то смог передвинуть ее. Когда он вернулся [от южных ворот], У Ци вознаградил его в соответствии с указом. После этого он положил огромный мешок с красными бобами за восточными воротами и издал указ, который гласил: «Тот, кто сможет вынести его через западные ворота, будет награжден, как и первом случае». Люди соревновались, чтобы выполнить это. Тогда У Ци отдал приказ: «Завтра мы атакуем башню, кто первым вскарабкается па нее, получит чин дафу[62] и будет награжден лучшими землями и домом». Люди сражались за то, чтобы вскарабкаться на башню, и взяли ее в одно утро.

В биографии, включенной в «Ши цзи», говорится, что У Ци учился у Цзэн-цзы; однако поскольку это хронологически невозможно, это, вероятно, был сын Цзэн-цзы Цзэн Шэнь, у которого У Ци учился три года. Если сведения Сыма Цяна достоверны и Цзэн Шэнь действительно стал презирать У Ци за нарушение долга сыновней почтительности — главной заповеди проповедовавшегося Цзэн-цзы конфуцианства— У Ци, возможно, бросил учебу ради военных штудий, к которым изначально питал склонность. Однако повсюду в «У-цзы» он выступает в защиту политики, основанной на четырех фундаментальных конфуцианских добродетелях: гуманности, справедливости, нормах поведения и Дао Неба. Здесь явно учитывается новая реальность периода «Борющихся Царств», когда правители государств в большой степени зависели от согласия населения участвовать в любом военном предприятии. Знаменитая (хотя, возможно, и вымышленная) дискуссия с У-хоу во время плавания вниз по Западной реке, упоминаемая в других текстах, убеждает, что У Ци верил в добродетель больше, чем в простое стратегическое преимущество. В другом диалоге с правителем сразу по восшествии того на престол У Ци говорит о «доступности правителя» и о том, что он должен твердо держать в руках власть и не позволять знати бесчинствовать:

У-хоу спросил У-цзы о первом годе правления. У Ци ответил: «Сказано, что правитель государства должен быть при начале осторожен». «Как следует быть осторожным при начале?» «Сделать его прямым». «Как сделать его прямым?» «Сделать мудрость просвещенной. Если мудрость не просвещена, как вы сможете воспринять прямое? Прислушивайтесь ко всему и выбирайте из услышанного так, чтобы сделать мудрость просвещенной. Поэтому в древности, когда правитель впервые собирал двор, каждый из дафу произносил речь, каждый чиновник был принят, а если простой народ просил о приеме, его выслушивали. Если знатные спрашивали о чем-то, они неизменно получали ответ, и не было отказа никому, пришедшему из любой из четырех сторон света. Это называется "не быть закрытым и удаленным". В вознаграждениях древние поступали так, что не был обделен никто, а в наказаниях они были предельно точны. Правитель должен был проявлять гуманность. Он думал о выгоде правителя и искоренении бедствий народа. Это можно назвать "не терять людей". Сам правитель должен был быть пряный, ближайшие министры — избранными. Дафу не мог управлять более, чем одним ведомством, а управление людьми не возлагалось только лишь на один клан. Это можно назвать "не [терять] равновесие между властью и силой". Вот в чем смысл "Вёсен и осеней” и основа первого года правления».