Серые земли-2 (СИ) - Карина Демина

Теперь‑то Яська знает, что городок этот невеликий, что и городом стал не так давно, а был прежде военным поселением да факторией заодно уж. Но тогда она, впервые позабыв о тревогах, глазела. Все‑то казалось удивительным, невозможным.

И пожалуй, она почти поверила, что жизнь и вправду сложится.

— Она нас привела в дом… сняла на время… а сказала, что это ее. И мы удивились тому, какой этот дом. Из белого камня. Два этажа. А ни хлева, ни огорода даже… цветочки растут. От цветочков‑то в хозяйстве какая польза, — Яська окончательно успокоилась и теперь рассказывала тихо, на Евдокию не глядя. Верно, замолчала бы, только давняя история требовала того, чтобы поделиться ею. — Нам по целой комнате дали… своей комнате. Представляешь?

Евдокия покачала головой.

Не представляет. У нее‑то всегда имелась собственная комната…

— И там кровати… и ванная… мы на нее глазели, как… как не знаю, на что… мы спали прежде на лавках, мылись в кадушке… а тут и служанки… помыли, волосья расчесали, намазали чем‑то для блеску. И кожу намазали, и сидели мы так… Настька вовсе решила, будто она уже королевна… женихов перебирала. Мол, за старого идти не хочу… за вдового… а нужен красавец, и богатый, чтоб при доме своем, и чтоб дом этот был не хуже, чем у свахи… и не только дом. Чтоб коляска имелась на выезд… и чтоб платьев ей купил дюжину. Дурища…

Яська вздохнула.

— А эта слушает да кивает… потом говорит так, что, мол, есть у нее один жених подходящий весьма. Благородного происхождения… и дом огроменный, и слуг — сотни, и колясок ажно десять, а платьев так вовсе Настьке будет покупать каждый день новое.

— Она поверила?

— Колдовке тяжело не поверить. Но и… Настька хотела. И жениха этого, и дом, и жизнь такую, чтоб как у королевишны сказочной… вот и загорелась. Сваха‑то сказала, что сначала карточку Настькину сделают, отправят жениху, а вот если понравится она, тогда и свидание устроит.

Яська потерла глаза.

— Режет что‑то… соринка, наверное, попалась… карточки сделали. Настькину в платье таком… красивом платье… и волосы еще кудельками уложили. В волосах — цветочки… она и вправду красивой стала, глаз не отвесть. Меня же просто. Но я не в обидках была. Пускай… а потом карточку жениха показали. Красивый. Чернявый такой. Носатенький. Сразу видно — благородный… ну и Настька сразу загорелася, мол, что любовь энто… глупость какая… любовь… но вся извелась, ответа дожидаючись. Вдруг да не понравится ему Настькина карточка? А он ответ написал предлинный. Сваха читала… мы‑то грамоте не обученные были… тогда… а в письме том поклоны, извинения и пожелания всякие… и значит, пишет, что карточка Настькина его очаровала, что ни есть, ни пить не будет, пока не встретится с нею. А к карточке букетик из руж, огромнющий такой… Настька от него и письма этого вовсе разума лишилась.

А Яське было даже завидно, что сама‑то она не способна вот так, безоглядки, влюбиться, довериться… и верно, исключительно из зависти шептала она Настасье, что не бывает такого.

Не женятся баронеты на крестьянках.

В полюбовницы взять — это еще быть может, а вот законным браком…

— Он объявился третьего дня после письмеца своего, — Яська кусала губы, не зная, как рассказать о том, какую неприязнь, ненависть даже, испытала, увидев этого человека. И тогда‑то ей неприязнь сия казалась совершенно пустою.

Красавец?

Отнюдь. На карточке баронет гляделся куда солидней. А тут… невысокий, какой‑то иссохший весь, будто бы перекореженный непонятною болячкой. Он широко улыбался, не стесняясь желтых своих зубов.

К ручке Яськиной припал.

Сказал, что, мол, счастлив премного свести личное знакомство. И в глаза глянул… и дыхнул… гнильем дыхнул… тогда‑то и поняла Яська, что и вправду болен баронет, а вот чем… небось, у благородных людей болячков множество превеликое, не то, что у мужичья,

Но Настасью она упредить решила.

А то мало ли… вдруг и она занеможет…

Только разве ж Настасья слушала?

— Пустое, — отмахнулась она, не спуская с баронета влюбленных очей. Верно, в них‑то он всем был прекрасен, и рябым лицом, которое густо мазал белилами, да все равно оспины проглядывали, и вывернутыми губищами, что лоснились, будто намасленые. И волосами реденькими, которые зачесывал набок да смазывал бриллиантином…

Баронет ходил аккуратненько, как‑то по — бабьи и с прискоком.

Разговаривая — слегка шепелявил.

А порой и в словах путался. Еще он премерзенько хохотал, от смеха его Яську аж передергивало, да только… кто она такая?

Будушая баронетова сродственница.

— Ах, дорогая Яслава, — баронет обратился к Яське, — вам не стоит переживать. Я лично займусь вашим жизненным обустройством. Для меня важно счастие сестры моей ненаглядной Настасьи…

Ненаглядная Настасья пунцовела, что дикая шипшина.

А Яськина неприязнь к барону только крепла.

Вот не верила она и все тут.

Меж тем баронет преподнес Настасье кольцо с зеленым камнем, самолично на ручку надел да еще и добавил, что любовь его столь велика, что никаких сил ждать нету. Оттого и завтра же свадьба состоится.

— Жреца пригласил. Мне еще подумалось, что это за свадьба такая, когда жреца в дом зовут… нормальные‑то люди идут в храм, чтоб перед ликом богов клятвы принесть. А этот… нет, жрец солидным был, толстым таким, с рожей круглой. И голос громкий, хороший. Молитвы так пел, что и я заслушалась… и подумывать начала, что, может, не так все и плохо. Баронет? Пускай себе… небось, не из первых, оно и к лучшему. Главное, что видно — не бедный человек. Настасье и наряду подарил, и колечко, и бусики из розовых камушков… любит ее, ручки вон целует. А что хворый… так ведь то посочувствовать человеку надо. Ему, небось, тяжко жить, хворому‑то… и не оттого ли жену он ищет простую, которая капризами кобенится не станет. Настасья вон и красавица, и умница, и хворого обиходит… хорошо бы, конечно, детки пошли, но ежель боги не дадут, тот тут уж… авось и помрет рано, тогда Настасья еще кого сыщет, такого, чтоб и вправду по сердцу…

За эти мысли и сейчас было стыдно, хотя, боги знают, что не желала Яська баронету зла. А что думала про смерть, так ведь все люди смертны, а особенно те, у которых нутро гнилое.

— После того, как их мужем с женою объявили, баронет заявил, что, дескать, первая ночь брачная должна состояться в фамильном его имении. Что он просто обязанный новую баронессу семье представить… Настасья разом сникла, небось, она про семью и думать не думала. А он только вьется, успокаивает, мол, такая раскрасивая раскрасавица всем по сердцу придется. Все ее уже любят, ждут… и надобно поспешить, чтоб успеть до темноты. Заложили бричку… сваха‑то с нами не поехала, а мне велела за сестрицею следовать неотступно. Мол, ныне я не просто так, а компаньонка самой баронессы… Настасья мигом надулась, глядит сверху вниз, ручкой машет… я бы за нею и так поехала, куда ее, дурищу этакую, одну отпустить… знала бы, как оно будет, силком уволокла бы…