Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев

— Оставь меня, амиго, — простонал Боб.

— Это я, — негромко произнес Роджер.

— Они меня все-таки достали, — всхлипнул Вильяме, — этот проклятый снайпер все еще сидит там, на крыше.

— Ничего, здесь уже много людей, — успокоил его Роджер.

— Роджер, — позвал его Боб, — ты меня прости. Я ведь действительно не думал, что они посмеют совершить такое. Мне было так страшно, я ведь дружил с Генри.

Робинсон поднялся, вытащил из кармана пистолет Боба Вильямса и, достав обойму, передал его стонущему на полу раненому дипломату.

— Скажи им, чтобы тебя обязательно охраняли в больнице, — сказал на прощание, — учти, эти ребята явятся за тобой и туда. Ни в коем случае не оставайся один.

Боб слабо улыбнулся.

— Врача, — закричал Роджер, — врача, здесь раненый! И пока подбежавший пожарник оказывал первую помощь Бобу Вильямсу, Роджер уже вылезал через окно. Он спускался по пожарной лестнице и спиной чувствовал взведенный курок снайперской винтовки. Только оказавшись внизу, он позволил себе немного расслабиться. Подъезжали все новые и новые автомобили с полицейскими и пожарными. Он начал боком отходить в один из переулков. И когда наконец рядом никого не оказалось, побежал. Через полчаса он был в номере своего отеля.

Глава 24

В Гаване их встречали словно членов правительства. Ни для кого не было секретом, что Инес Контрерас — самый близкий человек и друг семьи Кастро. Встречать ее в аэропорт приехала сама Вильма Кастро, супруга Рауля Кастро. Женщины сердечно расцеловались, начались взаимные расспросы. Инес представила своего «мужа» — Гильермо Урбьету, врача Жоакина и дочь погибшего Альфредо. После этого два поданных прямо к самому самолету автомобиля увезли семейную чету и сопровождающих в специальную летнюю резиденцию, которая была заказана для Инес Контрерас.

Вильма Эспин Гильойс де Кастро была не просто супругой второго человека в государстве. Она сама по праву считалась одним из самых влиятельных политиков Кубы, была членом Политбюро ЦК Компартии Кубы и членом Государственного Совета страны. Вот уже более тридцати пяти лет она возглавляла Федерацию кубинских женщин, являясь вице-президентом Международной демократической федерации женщин.

Она родилась в очень обеспеченной семье, ее отец был крупнейшим промышленным магнатом Кубы. Но, как и семья Кастро, принадлежащая к высшим слоям кубинского общества, она с юных лет боролась против реакционной диктатуры Батисты, твердо определив свой жизненный путь.

Можно смело утверждать, что семьи братьев де Кастро и их жен принадлежали к самым богатым и самым известным фамилиям страны. Но если Жуана Диас Балат, супруга Фиделя, эмигрировала после революции и разошлась во взглядах со своим известным на весь мир супругом, то Вильма Кастро, наоборот, всегда была верным другом и настоящей поддержкой младшего из братьев.

Когда братья Кастро совершали свой романтический и героический штурм казармы Монкада, они не знали, что творят новую историю Кубы. Все участники нападения были арестованы и осуждены. Но в память об этом революционном событии на Кубе возникает «Движение 26 июля», и одним из самых активных его участников становится окончившая Гаванский университет, квалифицированный инженер-химик Вильма Эспин Гильойс. Чтобы как-то отвлечь ее от слишком революционных идей, родные посылают Вильму на учебу в Массачусетский технологический институт. Но спокойная учеба не для Вильмы. Она приезжает на Кубу и участвует в подготовке восстания 30 ноября 1956 года в Сантьяго-де-Кубе, а затем уходит в горы вместе с партизанами воевать против ненавистной диктатуры.

Она сражается в рядах повстанческой армии под командованием Франка Паиса, становится его ближайшим помощником. После смерти Паиса армией командует Рауль Кастро, позднее ставший министром вооруженных сил страны. Старший из братьев, Фидель, явно благоволит к супруге своего младшего брата. Может быть, воспоминание о собственной жене, не сумевшей понять идеалы революции и эмигрировавшей с Кубы, становится для Фиделя постоянным напоминанием о собственной драме. И потому он так по-братски относится к Вильме, сумевшей понять идеалы братьев Кастро, и не просто понять, а разделить их убеждения и их взгляды.

Они разместились в прекрасных номерах летней загородной резиденции, которую отделение международного туризма Кубы сдавало для богатых иностранцев. Инес и ее супругу отвели большую спальную комнату, к явному неудовлетворению Бернардо, не представляющего, как он будет жить рядом с этой женщиной. Жоакин, осмотревший ногу, заявил, что все идет нормально и Бернардо скоро поправится. На вопрос, зачем нужно заказывать новое инвалидное кресло, марокканец засмеялся и сказал, что с этим креслом Бернардо поправится в два раза быстрее.

В первый вечер они ужинали в компании с Вильмой Кастро и почти не разговаривали друг с другом. Бернардо с ужасом ждал, когда наконец ужин закончится. Он представлял себе, как он будет прыгать на одной ноге, пытаясь снять брюки или доковылять до ванной комнаты, и настроение сразу портилось.

Поздно ночью они вернулись в свои апартаменты. Большой трехкомнатный номер был приготовлен для молодоженов. После традиционных пожеланий спокойной ночи все разошлись по номерам. Когда за всеми закрылись двери, Бернардо подъехал к телевизору, достал пульт, включая его. По телевидению уже не передавали ничего, местные станции заканчивали свою работу довольно рано, и он с раздражением выключил телевизор. Затем, развернувшись на своем кресле, подъехал к холодильнику, открывая его. Инес следила за ним молча, ничего не говоря.

— Хотите что-нибудь выпить? — спросил Бернардо.

— Нет, — покачала она головой, — мне кажется, вы напрасно так нервничаете.

— Что вы имеете в виду?

— Я оставлю вас в спальне одного. Можете не беспокоиться, я не стану вас стеснять, могу переночевать и на диване в гостиной.

Он улыбнулся, потом расхохотался. Следом за ним засмеялась и она.

— Согласитесь, это смешно, — сказал наконец Бернардо, — чувствовать себя в таком дурацком положении.

— Не нужно так все утрировать. Достаньте лучше что-нибудь выпить. Там должен быть какой-нибудь сок, хотя здесь и есть некоторые сложности с другими напитками.

Он достал пакет с вишневым соком, осторожно открыл его, разлил в два стакана, подъехал к женщине, протянул один стакан Инес.

— Здесь нет вашего вина или вашего шампанского, — с улыбкой сказал он.

— Не нужно так все усложнять. — Инес села на небольшой диван, прямо рядом с ним. — Конечно, вам неприятно, что у вас такая рана, но ничего страшного не произошло. Мы проведем здесь всего несколько дней. Насколько я могу судить, за это время ваши люди сумеют переправить в Сальвадор необходимое оружие.

— Откуда вы это знаете? — удивился Бернардо.

— Мне звонил Мануэль, — ответила женщина, — он сказал, что мы пробудем на Кубе всего несколько дней, до четвертого — пятого июня. А потом можем спокойно возвращаться обратно в Мексику. За это время они сумеют сделать все необходимое.

— Почему вы не сказали мне об этом раньше?

— Он просил сообщить вам об этом уже на Кубе. Может, он беспокоился за наши отношения, думал, что вы можете сорваться и не поехать на Кубу, точно не знаю. Но в любом случае нам нужно провести здесь не так много. Вы вполне можете потерпеть.

— Что мне еще остается делать, — пробормотал Бернардо.

— Вам не кажется, что вы опять недостаточно вежливы? — спросила Инес. — Вы остаетесь здесь с таким видом, словно отбываете наказание.

— Простите, мне, наоборот, кажется, что я вас стесняю.

— Не будем об этом говорить.

— Но согласитесь, что в моем дурацком положении можно просто сойти с ума.

— Согласна, но это не значит, что нужно быть таким меланхоликом. Постарайтесь все-таки успокоиться.

— Будем считать, что я уже успокоился. Хотя странно, что вы, женщина, уступаете мне спальную комнату. Может, я лягу на диван?

— Не будем об этом, идите лучше спать.

— А вы не хотите спать?

— Я пойду навещу Габриэлу. Несчастная девушка, у меня сердце болит, когда я о ней думаю.

— Вам не кажется все это странным? — тихо спросил Бернардо.

— Что именно?

— Мое нелепое ранение в Мадриде. Это непонятное убийство Альфредо. Никакой логики в действиях противной стороны. Так не бывает. Кто-то целенаправленно идет по нашему следу, убирая близких вам людей.

— Возможно, — согласилась Инес, — но здесь, на Кубе, у этих убийц нет ни единого шанса. Они просто не смогут въехать в страну.

— Не уверен, — пожал плечами Бернардо, — я сейчас подумал как раз об этом. Нужно проанализировать, кто был с нами в Мадриде и кто был на вашей асиенде.

— Вы хотите сказать, что это все-таки сделал один из моих людей? — нахмурилась Инес. — Мне кажется, вы относитесь к ним с некоторым предубеждением.