Дом вдали от мира - Арндис Тораринсдоттир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дайте парню прийти в себя, — сердито сказал папа.
Странное дело, но бабушка его поддержала.
— Нам ничто не помешает обсудить дело без мальчика, — отрезала она.
Папа и бабушка сидели бок о бок, и мне показалось, что их отношения как-то изменились.
— Так вот… — начала свою речь Эйрун. И, приободрившись, продолжила: — Подсудимый Вал обвиняется в краже ложек и теннисных мячей. В том, что испачкал коридор, напал на курицу, из-за чего бедняжке пришлось покинуть гараж и поселиться у нашего Финна-Продавщицы. И, в конце концов, он зашёл слишком далеко. Взрыв! Взрыв и похищение человека. — Эйрун буквально купалась во внимании, как будто была звездой телеэфира. — У нас есть все основания передать это дело властям c Большой земли. А до тех пор, пока это невозможно, обвиняемый будет сидеть в тюрьме. Безопасность Высотки превыше всего!
— Парень не отправится в тюрьму, — решительно заявил папа. — Он всего лишь ребёнок. Ребёнок, которому было очень трудно, который попал в сложные обстоятельства и не справился с ними. Я готов указать на множество законов и правил Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Бабушка покашляла.
— Атли прав, — сказала она, похлопывая по плечу Эйрун. — А теперь, когда Вал, насколько мне известно, указал, где спрятаны все пропавшие вещи, наказание можно смягчить.
— Ух ты! Так, значит, Рудольф нашёлся? — Я посмотрела на Ворона, который улыбался от уха до уха и хлопал в ладоши.
— И ты это говоришь после того, как он похитил твою внучку? — взвыла Эйрун. Затем она повернулась к папе. — Атли, давай начистоту. Дрёпн ведь твоя единственная дочь. Разве ты считаешь, что, когда какой-то парень оглушает твою дочь и похищает её в бессознательном состоянии, это в порядке вещей?
— Он меня не оглушал, — вмешалась я, хоть мне и не хотелось защищать Вала. — В момент взрыва я упала и, наверное, ударилась головой о камень. Он не думал, что так получится.
Магнеа вытерла глаза белоснежным носовым платком. Всё её лицо покрыли пятна, волосы растрепались.
— Мой милый Вал, — всхлипнула она. — Много не скажу. — И она замолчала. Наверное, впервые в жизни Магнеа действительно не стала говорить много. — Я и не знала, что ему так плохо.
— Ребёнок должен понести наказание, — рявкнула Эйрун.
— Ты не посадишь парня в тюрьму, — повторил папа. — Об этом не может быть и речи.
— Я поняла тебя, Атли, — резко оборвала его Эйрун. — И что ты предлагаешь делать?
— Да, действительно, — заговорила бабушка, — что ты предлагаешь, Атли? Это ведь твоя область. Я имею в виду эту… Психологию. Не науку о паразитах, конечно.
— О, а Сайвар Блошник как-то рассказывал мне о червяках, которые живут в мозгу у человека и вызывают изменение его личности, — вставила слово я. — Быть может, это как раз именно тот случай?
Тут все угрюмо уставились на меня, помолчали, а затем продолжили разговор. Никто не поддержал мою версию.
— Я поговорю с ним, — сказал папа и улыбнулся. — Я понимаю, что он чувствует. Ему нужно научиться давать выход своим эмоциям. А также ему нужно найти инструмент, чтобы проработать свои проблемы.
— Инструмент? — встрепенулась бабушка. — Не лопатой же он будет работать?
— Нет, мама, — вздохнул папа. — Я имею в виду не лопату.
— Хорошо. — Эйрун решительно подняла палец. — Отпускаю парня под твою ответственность, Атли. Но малейший проступок с его стороны, малейшая шалость, пусть даже нервный срыв у ещё одной курицы, — и он вернётся под стражу.
Тут встрепенулась уже я. Вал не имел никакого отношения к нервному срыву той курицы! Дурно ли я поступлю, если утаю правду? Или лишний пункт в длинном списке проступков Вала уже ни на что не повлияет?
Я ведь не хотела ранить маленькую куриную душу! Но, с другой стороны, у птицы и до встречи со мной были не все дома. А ведь в итоге всё вышло как нельзя лучше. Наш Финн-Продавщица обзавёлся домашней любимицей и теперь не выглядит таким несчастным. Да и курица больше не клюёт других животных в хлеву. Все остались в выигрыше.
Я подняла руку.
— Я об этой… О курице… Мне нужно поговорить с Зуб… То есть с Ветеринарным врачом. Он её осматривал. Но она не жертва нападения. Просто у неё такой характер.
— А зачем тебе говорить с Зубным врачом? — спросил папа. — У тебя болит зуб, милая?
— Да нет, — бабушка не дала мне ответить. — Помолчи, Дрёпн! — Это всё не имеет отношения к делу. Забудем, что у тебя там было с этой курицей. Мы все знаем, что ты очень любишь животных. И теперь курица по имени Дрёпн очень счастливо живёт в магазине.
— Что? Как, ты сказала, зовут курицу?
— А ты не знала? — ухмыльнулась Эйрун. — наш Финн-Продавщица понял, что лучше имя и не придумаешь для такой любопытной, вредной курицы, которая не соблюдает никакие правила.
Я открыла рот.
— Помолчи, Эйрун! — рявкнула бабушка. — Не говори глупостей. Курицу назвали в твою честь, Дрёпн, так что ты должна этим гордиться. Всё получилось как нельзя лучше. Не все люди живут на острове, не всем курицам нравится жить в гараже.
Все закивали, как будто бабушка произнесла что-то очень мудрое.
— А некоторым людям лучше живётся в городе, чем на острове, — добавила я.
Все посмотрели на меня.
— Магнеа, — сказала я, — будет замечательно, если мой папа поговорит с Валом. Но как вы думаете, он мог бы поехать учиться на Большую землю?
Магнеа вздрогнула от неожиданности.
— Вот мне бы не хотелось оказаться запертой в доме, полном людей, которые сердятся на меня за испорченное Рождество и взрыв на станции водоснабжения, — продолжила я. — Ну и как вы говорили, остров хорош не для всех.
— Магнеа, иди с Атли, поговорите с Валом вдвоём, — сказала бабушка. — Если, конечно, ты этого хочешь.
Магнеа ещё немного попричитала, потом встала, и они с моим папой отправились в больницу к Валу.
* * *
После того как они побеседовали с Валом, тот получил наконец разрешение переехать на Большую землю, о чём он так сильно мечтал.
— Но мы не хотим, чтобы парень уехал отсюда как изгнанник, — подчеркнул папа. — Он должен знать: ему тут всегда рады. Мы не хотим, чтобы он просто исчез, потому что не может больше смотреть в глаза жителям Высотки. Это ведь не жизнь.
— Конечно, — сказала мама. Она ласково взяла папу за руку и погладила его по плечу. — Это ведь не жизнь.
Бабушка издала смешок, похожий на ржание, и покачала головой.
Вечером мы все ужинали в столовой. Магнеа толкала перед собой тележку с подносами. Было непривычно
