Тайны морских катастроф - Роман Белоусов

Вот уже более двух тысячелетий район этот считается очень опасным, и недаром моряки окрестили его «Пожирателем кораблей». Словно гигантский молох, он пожирал свои жертвы, набивая ими свою ненасытную утробу. В эту ловушку попадали суда разных эпох и разных типов. Когда с помощью бура взяли образцы грунта Гудвинских песков, то в нем оказались полусгнившие остатки деревянных корабельных частей и ржавого железа.

В этом подводном кладбище покоятся корабли викингов и древних римлян, пиратские бригантины и торговые суда ганзейских купцов, испанские галионы знаменитой «Великой армады», посланной Филиппом на завоевание Англии, английские фрегаты и стальные корпуса современных судов. Как мухи в паутине, корабли вязли в песках мелей Гудвина, если из-за шторма, тумана или сильного течения они попадали в эту ловушку. Трех-четырех дней было достаточно, чтобы севший на мель корабль был поглощен зыбучими песками. «Пожиратель кораблей» не различал, была ли это небольшая шхуна или огромный лайнер — он без разбору засасывал их, словно скорлупки. Причем в старину в этом гиблом районе отсутствовали какие-либо опознавательные и предупредительные знаки. Что касается карт, то раньше на их достоверность нельзя было рассчитывать, да и как можно было точно определить и зафиксировать на карте мели, которые то и дело меняли свою форму.

Однако нельзя сказать, что в прошлом не предпринимались попытки обезопасить корабли на этом маршруте. Огромные убытки от гудвиновской ловушки несли английские купцы. Они обратились в XVI веке к королеве Елизавете I с просьбой построить в районе смертоносных мелей маяк. Но дело ограничилось сооружением на берегу, да и то в конце XVIII иска, деревянной вышки, на которой по ночам зажигали костер. В начале XIX века адмирал Кокрейн, лорд, отважный мореход и изобретатель, попытался на мелях соорудить каменное основание для башни маяка. Но пески не выдержали нагрузки.

Были и более смелые проекты. Один изобретатель предложил укротить «Пожирателя кораблей» при помощи «осушения зыбучих песков и превращения их в зеленый остров с деревьями и пастбищами». Причем на весь проект он запросил всего тысячу фунтов стерлингов — сумму смехотворную. Покрыть же расходы на строительство предложил за счет маячных сборов с судов, которые проходит мимо.

До конца XVIII века ситуация с маяками оставалась без изменения. Наступил новый, XIX век, а с ним начались и новые несчастья. В 1802 году на мель напоролся трехмачтовый парусник «Фрегейда», принадлежавший голландской Ост-Индской компании. Всего три дня потребовалось «Пожирателю», чтобы поглотить это большое судно с 454 пассажирами и командой. Два года спустя новая трагедия. В песках Гудвина завяз английский транспорт «Аврора», погибло 300 человек.

Общественность Англии потребовала от парламента обуздать наконец этого «Пожирателя». И только тогда Адмиралтейство поставило в районе отмелей плавучий маяк, предупреждавший о Гудвинских песках с севера. Маяк этот так и назывался — «Северный Гудвин». Позже в разное время появились плавучие маяки «Западный Гудвин», «Южный Гудвин» и «Восточный Гудвин». Они были оборудованы мощной сигнализацией, способной пробить любой туман. Но, несмотря на это, полностью укротить «Пожирателя кораблей» так и не удалось. На мелях продолжали гибнуть корабли, а однажды даже погиб маяк «Южный Гудвин». Казалось невероятным, чтобы сооружение, специально рассчитанное на экстремальные условия — сильный шторм и ураганный ветер, потерпело катастрофу. Спасся лишь один человек. А «Пожиратель» продолжал бесчинствовать. На глазах спасателей за какой-нибудь час ушел в песок английский пароход «Виолетта», а с ним вместе несколько сот пассажиров. В 1946 году погибла целая дюжина морских судов. Отчасти в этом были виноваты их капитаны. Они спешили не упустить время первого прилива и войти в лондонские доки с экономией во времени на целых два часа. При этом они шли наиболее опасным маршрутом, часто без лоцмана, даже ночью и во время тумана. Это только увеличивало число кораблекрушений и аварий. Так на мели оказался американский транспорт «Ларэй Виктори», спустя несколько часов он переломился пополам. Та же участь постигла в том же 1946 году американский пароход «Гелена Моджеска». Восемь буксиров пытались стащить судно с мели, но оно разломилось на две части. Вскоре на мели оказался итальянский грузовой пароход «Сильвия Онорато» и тоже раскололся пополам. Та же участь постигла французское судно «Аген».

Такое совпадение с разломом судов, как считают специалисты, не случайно. Первый прилив образует у средней части корпуса с одного борта насыпь, отлив же вымывает песок из-под носа и кормы. После многократного повторения такого чередования прилива и отлива нос и корма теряют под собой опору, провисают, и корабль разламывается. Если судно идет с грузом, оно погибает быстрее.

Существует карта с обозначением мест крушения кораблей, их названий и года гибели на мелях Гудвина за последние двести лет. Но точную цифру кораблекрушений и ущерба от них не знает, наверное, никто. «Если бы можно было поднять все суда, — писал английский журналист, — погибшие на мелях Гудвина в течение последних двух столетий, то полученной стоимости их, пожалуй, хватило бы, чтобы выплатить национальный долг Англии».

Очевидцы, те, кому довелось проплывать мимо злосчастных мелей, свидетельствуют, что во время отлива из воды торчат мачты, трубы и ржавые корпуса. Это зловещее кладбище ежегодно пополняется новыми жертвами ненасытного «Пожирателя кораблей». Вспоминаются слова писателя-морехода Джозефа Конрада: «Никто не возвращается с исчезнувшего корабля, чтобы рассказать нам, сколь ужасна была его гибель, сколь неожиданна и мучительна оказалась предсмертная агония людей. Никто не расскажет, с какой скорбью и с какими словами они умирали…»

В Атлантике, в 150 милях от берегов Канады, расположен остров Сейбл. Пустынные берега его покрыты песчаными дюнами. Группа английских яхтсменов побывала на Сейбле, и вот как они описывают его.

Когда гости вышли на берег, вдруг на вершине большой дюны появился вороной конь с развевающейся гривой. Он насторожил уши, посмотрел на них и бесшумно, точно призрак, исчез. Утопая в песке, они поднялись на дюну. Впереди зеленела долина, маленькие домики вдали, казалось, стояли в воде…

На Сейбле живет тринадцать человек и двести лошадей. Только три лошади приручены настолько, что на них можно ездить верхом. Остальные дикие, вольно скачут по всему острову.

Очертания и размеры Сейбла постоянно меняются. Сейчас он около 1,5 километра в ширину и 32 километра в длину, но раньше был куда больше. В 1633 году голландский моряк Иоганес Долит отметил на карте: «Сейбл имеет 40 миль в длину». На старинных португальских, итальянских, французских, английских картах размеры острова показаны по-разному.