Сценарист (СИ) - Син Айкава

Тсую присоединилась к нам:

— Да, мы действительно прошли через многое вместе. И я не сомневаюсь, что наша сила в единстве.

Серо, с неподдельной энергией, заявил:

— Конечно я с вами, ребята! Вместе мы непобедимы!

Каминари решил не оставаться в стороне:

— Мы — класс 1-А, верно? Тогда давайте действовать как настоящая команда, и достигнем невероятных высот вместе!

Все в классе атмосфера напряжения медленно уступала место облегчению и радости. Уверенность в своих силах и поддержка со стороны друзей дарили каждому из них чувство, что ничего не может остановить их.

Однако в это мгновение взгляды многих устремились к Бакуго, который до сих пор молчал, не высказывая своего мнения. В его молчании была некая напряженность, словно он боролся с чем-то внутри себя.

Секунды тянулись, словно вечность, пока он молча смотрел в пол. В конце концов, он медленно поднял глаза и встретил наши взгляды. В его глазах проглядывалась смесь сомнения, гордости и решимости.

— Ну что ж, — прозвучал его голос, на этот раз немного смягчённый. — Если вы все согласны вновь объединиться, то я мешать не буду. Я в деле.

Все тут же улыбнулись и начали радоваться. Кацуки же от такой реакции почувствовал лёгкое раздражение.

— Но только не ждите, что я буду с вами в обнимку петь песенки о любви и дружбе, поняли? И только попробуйте затянуть меня в свой блядский хоровод.

Бакуго есть Бакуго. Даже в такие моменты он не перестаёт быть самим собой.

Но никто не был против.

— Спасибо вам, ребята, — со счастливым лицом и слезами на глазах произнёс Мидория.

* * *

— Собственно, на этом история подходит к концу, — улыбнулся Киришима, смотря на своего собеседника, что сидел по другую сторону костра от него.

Пламя трепетало, словно танцуя под мелодию ночного ветра, создавая игру света и тени на лице молодого путешественника. Звуки леса плавно сливались в единый хор: шепот листвы, шелест травы, мелодичное пение соловья, которое переливалось из темноты. Ночь была настолько тихой, что каждый звук казался особенным и проникновенным.

Где-то вдали слышались редкие шорохи животных, которые уже привыкли к присутствию людей. Луна, высоко возвышаясь на небе, бросала свой серебристый свет, словно даруя мягкое освещение всей округе. Темные силуэты деревьев, как стражи ночи, тянулись к небу, словно пытаясь дотянуться до звезд.

— История-то, конечно, интересная, — прервал звуки природы своим голосом собеседник Эйджиро, — но я попросил тебя рассказать о последних событиях, а ты мне тут всю свою биографию вывалил, о которой я не просил, да и нужного рассказал совсем малость.

— Прости, старик, — расхохотался красноволосый. — У меня просто давно не было собеседника, которому я бы мог обо всём этом рассказать.

— И ты решил поговорить об этом со мной? — недоумевал второй. — Мне кажется, что со мной ты вообще не должен был делиться подобным.

— Нет лучше слушателя, чем тот, кто на эту роль не подходит.

— Не очень понимаю смысл твоей фразы.

— Такой человек выслушает всё, что ему говорят, не вычленяя ни одной детали истории.

— Почему же?

— Потому что с самого начала у него нет цели как-то исказить услышанное.

Между собеседниками возникла небольшая пауза. Второй пытался тщательно обдумать то, что ему сказал Киришима, но его ум так и не смог увидеть в этом разговоре хоть какую-то логику.

— Из тебя бы вышел очень хреновый философ, Киришима, — оставил свои попытки что-либо собеседник красноволосого.

— Возможно, — не стал отрицать Эйджиро. — Но я живу не для того, чтобы говорить, а для того, чтобы делать. Мои речи могут быть глупы, но поступки должны быть взвешенными, рациональными и обдуманными, но что самое главное — они должны приносить пользу людям. Я считаю, именно такой долг должен быть у каждого героя.

Собеседник никак не стал с ним спорить, ибо особого смысла в этом не было. Какая-никакая, но истина в его словах всё-таки имелась, потому и против возразить было нечего.

— Что же, свою часть я выполнил, — решил перейти к другой теме Кириширма. — Теперь я хочу задать тебе вопрос.

— И какой же? — с долей интереса спросил второй.

— Что привело тебя ко мне, Айкава?

Син на мгновение задумался, его взгляд утонул в пламени костра, словно он искал в нем ответ на вопрос друга. В его глазах мелькнуло что-то невыразимое, словно таинственный и обжигающий огонь коснулся его души. На лице его возникла лёгкая улыбка, словно в этот момент перед его глазами промелькнули воспоминания былых дней, когда не было ни конфликтов, ни злобы, ни вражды, ни возможной надвигающейся смерти, что ожидает его в битве с главным врагом всей его семьи.

— Если я скажу тебе, что случайно наткнулся на тебя, ты же мне не поверишь? — без какого-либо злого умысла поинтересовался юный злодей.

— Быть может, другому человеку я бы поверил, но точно не тебе, — дал свой ответ молодой герой. — У тебя никогда не бывает чего-то просто так.

— Когда я успел заслужить такую репутацию? — с наигранной обидой в голосе произнёс Айкава.

— За последний год ты заслужил такую репутацию, что герои не рискнут брать тебя живым, Син, — голос Киришимы слегка похолодел. — И прямо сейчас я нахожусь в неком смятении: то ли мне стоит сразу атаковать тебя и попробовать задержать, то ли мне просто выслушать тебя. Чувство справедливости подсказывает мне, что я должен последовать первому варианту, но душа требует сначала дать тебе шанс выговориться. Быть может, от тебя я услышу что-то, что изменит моё мнение о тебе.

— Боюсь, что даже если бы я спас тысячу людей, ты бы ни за что не изменил своё мнение обо мне, как и все остальные люди, что стали свидетелями или жертвами моих деяний, — ухмыльнулся Син. — Всё-таки я теперь не обычный подросток, что сбился с пути, а злодей, который виновен в смерти многих профессиональных героев и гибели сотен обычных людей. Таких людей, увы, не прощают, сколько бы хороших поступков он не совершил.

— Значит, ты пришёл ко мне не для того, чтобы попросить прощения, — заключил Эйджиро. — Должно быть, у тебя есть ко мне какой-то более важный разговор, не так ли?

— Об этом можно было догадаться сразу, но тебе показалось, что наиболее важным будет рассказ о твоей жизни и последующие высказывания с нотками осуждения в мою сторону, — слегка раздражённым голосом проговорил Айкава.

Устав от сидячего положения, Син встал на ноги и прошёл немного в сторону, после чего обратил свой взор на звёзды, которые этой ночью были особенно яркими. Несколько длительных мгновений он держал тишину, но совсем скоро вновь заговорил:

— Сначала я хотел поговорить с тобой, чтобы понять, есть ли в твоём разуме присутствие тени, но прямо сейчас я вижу, что ты смог избавиться от неё. Это на вас так Мидория повлиял? Или же ты сам смог справиться? — спросил длинноволосый.

Киришима посмотрел на огонь. Полностью слова собеседника он не понимал, общий смысл уловить смог.

— Если ты имеешь в виду те странные ощущения гнева и злобы по отношению к тебе и ко всему вокруг, то с этим мне удалось справиться самостоятельно. Другие же смогли излечиться от этого с помощью Изуку и его яркой речи, — дал свой ответ Эйджиро. — Мне же удалось справиться со всем этим при помощи тренировок с этой скалой, — он указал на названный объект пальцем. — Ей удалось привести меня в чувства, — слабо улыбнулся он. — Это было чьё-то влияние, не так ли? Будто бы нами управлял кто-то другой, настраивая на нужную ему волну.

Син слегка сжал кулаки, глубоко вздохнул и обратил свой взор на собеседника с ноткой удивления, будто бы не ожидал, что Киришима сможет сам прийти к такому выводу без чьей-либо помощи.

— Один человек возомнил себя Богом, способным управлять людскими жизнями и судьбами. Он… видел во мне лишь оружие, что способно выполнить задачу всей его жизни, но для стопроцентного успеха меня было необходимо поместить в определённую среду, чтобы я напитался ненавистью, гневом и болью, что сформировало бы ту личность, что была ему нужна, — дал расплывчатый ответ юный злодей. — Этот человек хотел, чтобы всё шло по его сценарию, потому не чурался контролировать каждого человека, что так или иначе участвовал в моей жизни. Как ты понимаешь, вы просто стали жертвами обстоятельств, оказавшись со мной в одном классе. Не будь вас в моей жизни, страдали бы другие.