Глупая сказка - Евгений Дубровин

– Сын-то… как?

– Случайность. Глупость. В ту роковую пятницу они как решили… Чтобы их знакомый шофер инкассаторской машины к вокзалу подбросил, на электричку. С рюкзаками да байдаркой по трамваям трудно… Три пересадки надо делать… А с такси, сами знаете, как… Вот они и договорились с шофером. Тот уже освободился. По пути шофер говорит: «Слушай, Ген, я забегу, мне купить кое-что надо».

Остановились они возле гастронома. Геннадию Васильевичу тоже что-то надо было, вот они и пошли вдвоем, а сын в машине остался. Заходят они, значит, в этот гастроном. И вдруг какой-то знакомый «под градусом» узнает шофера и орет на весь магазин: «А, привет инкассатору! За выручкой приехал? Или за бутылкой? Чего ж вы это машину с деньжищами на улице бросили? Вот головы! Небось там миллиончик лежит! Ха-ха!»

А неподалеку один тип стоял, медяки пересчитывал в кармане. Он и усек этот разговор. Актером звали. Так, бросовая личность… Водка да девки на уме. Осветителем в театре работал. Мнил себя гением. Неизвестно только, на каком основании. Все в артисты рвался. Ну, иногда включали его в спектакль по какой-нибудь мелочи, слово там какое-нибудь скажет и уйдет. Есть такие роли. Но не в этом дело…

Как потом выяснилось, у Актера в этот вечер такая драматическая ситуация сложилась. Бабник он был, но одна девушка нравилась по-настоящему, однако в руки не давалась. Обхаживал он ее чуть ли не целый год, а ничего не получалось. И надо же такому случиться – именно в тот вечер, в пятницу, она позвонила ему по телефону и сказала: «Ты дома? Я сейчас приду к тебе. Мне надо посоветоваться». (Потом стало известно, что ей кто-то там сделал предложение, и она была в растерянности: партия выгодная, но уж больно старый…) Актер заметался после звонка. Дело в том, что в это время в его квартире (у него от театра была однокомнатная квартира) находилась компания таких же забулдыг, как и он. Кто спал, кто танцевал. В общем, как сказал бы мой брат, была полнейшая вакханалия. Актер очутился в критическом положении. Привести девушку в этот сброд нельзя, уйти с нею куда-нибудь, бросить квартиру – тоже рискованно: все настолько пьяны, что могут дом сжечь. Тогда он решил закрыться с ней на кухне… Я потому вам так подробно рассказываю… От каких иногда ничтожных деталей зависит наша жизнь… Итак, на кухню… Но где взять спиртное? (Без бутылки актер разговора с девушкой не представлял.). Все давно вылакано, у забулдыг за душой ни копейки. На столе валялись лишь полбатона да мятые помидоры. Сам Актер в расчете на близкую получку истратил все деньги. У него оставалось лишь три рубля сорок восемь копеек. В гастрономе же продавалась тогда только «Экстра». А она стоит четыре рубля двенадцать копеек. Обратите внимание на эти цифры. Убийство произошло лишь из-за шестидесяти четырех копеек.

Да, так вот Актер обшарил висевшие на вешалке пиджаки своих собутыльников, ничего там не нашел, и пошел в гастроном, рассчитывая встретить там кого-нибудь из знакомых и занять рубль.

Если бы удалось занять рубль, мечтал Актер, то останется еще на сто граммов сыра или даже на селедку. Он мотался по магазину целых полчаса, до приезда девушки оставалось совсем немного времени, а никто из знакомых не появлялся. Актер дошел даже до того, что встал у кассы и смотрел, не уронит ли кто монету… Это он сам рассказывал на суде… Девушка должна была приехать через пятнадцать минут… Актер был в отчаянии. Наконец он решил просто броситься через прилавок, схватить бутылку и рвануть со всех ног… Будь что будет… Не забывайте, что он пил с утра и почти уже ничего не соображал.

Возможно, он так бы и сделал, но тут-то и раздался тот самый возглас знакомого шофера. Из всего пьяного выкрика Актер понял лишь то, что машина с деньгами стоит возле магазина и что там никого нет. Конечно, машина закрыта… Это Актер сообразил сразу, поэтому, выходя из магазина, он прихватил с собой кирпич, который подкладывали к двери, чтобы она не хлопала.

Возле гастронома стояло несколько машин, но все это были «Жигули». Актер же, хоть и был пьян, сообразил, что до сих пор «Жигули» почему-то инкассаторами не использовались. Поэтому он сразу направился к «Москвичу»-пикапу. Там сидел мальчик. «Инкассаторская?» – хрипло спросил Актер. «А вам какое дело?» – ответил мальчик. Наверно, ему не надо было так отвечать. В этом ответе уже содержалось полупризнание.

Сначала, по словам Актера, он не хотел совершать преступления, а просто потребовал у сына Геннадия Васильевича рубль.

«Слышь, дай рубль!»

«Отстаньте от меня!»

«Дай, иначе хуже будет!»

«Нет у меня рубля!.. Отойдите, сейчас придут люди и вас заберут».

Это окончательно убедило Актера, что перед ним инкассаторская машина.

«Давай деньги, щенок!» Актер схватил мальчика за плечо. Тот нажал на сигнал. На звук никто из прохожих даже не обернулся. Двое разговаривают, кто-то случайно нажал на руль.

Мальчик стал отталкивать Актера. Во время борьбы Актер случайно заглянул внутрь машины и увидел на заднем сиденье два огромных зеленых рюкзака. Актер не готовился к ограблению, он вообще не был вором и не знал, как выглядят инкассаторские сумки. В его пьяной голове пронеслось, что это и есть набитые деньгами инкассаторские мешки.

Он поднял с асфальта кирпич, который принес с собой, и изо всей силы ударил мальчика в правый висок. Тот не успел даже вскрикнуть.

Актер лихорадочно открыл заднюю дверцу, схватил один из мешков, который был поближе, надел его на спину и зашагал к дому. У него хватило сообразительности не бежать. Да за ним никто и не гнался. Все произошло очень быстро, народу возле не было. Кроме того, мальчик упал от удара влево на руль, кровь стекала вниз, волосы у него были длинные – курчавые белокурые волосы, – закрыли рану, и со стороны казалось, что мальчишка набегался за день, устал и спит. Когда вернулись Геннадий Васильевич и шофер, мальчик был уже мертв. Он умер сразу…

– Убийцу быстро нашли?

– Нет… Я уже говорил, что никто не видел, как он ударил кирпичом и вытащил рюкзак. Ну, а так как он шел по улице не спеша, на него никто не обратил внимания. Мало ли людей ходят по улицам с рюкзаками? Актер не сомневался, что в рюкзаке деньги. Он незаметно пронес его на кухню, спрятал под стол, потом встретил девушку и провел с ней на кухне весь вечер. Взять из рюкзака деньги и сходить за водкой Актер не решился. Только утром, раскрыв рюкзак, он вместо денег обнаружил сковородку, крупу, другие принадлежности туристского быта. Между прочим, там оказалась и бутылка водки. Актер тут же ее выпил и заснул мертвецким сном. Его так и взяли пьяным… Геннадий Васильевич чуть с ума не сошел… Месяца три в больнице лежал. А потом внушил себе, что это неправда, что сын жив… Может, потому и выжил… А сейчас все выходные с женой здесь проводит. Днем еще ничего, рыбу ловит, книгу читает, а как вечер наступит, так и тянет его на пойму… особенно когда туман и выпьют немного. Кричит чего-то… Я слышал… Может быть, сына зовет… Вот после сына он и пошел в инкассаторы… До этого он учителем работал… Учителем литературы…

– Вчера он вышел из тьмы… Мы с Рисом сидели у костра. Мне тогда он показался чрезвычайно странным. Теперь я понимаю.

– Он вернулся… Весь дрожал… Хотел идти опять к вам, но мы не пустили. Он, наверно, пытался себя уверить, что ваш Рис – это его погибший сын, хоть и возраст разный. Он и бушлат поэтому подарил чтобы, когда вы придете еще, сходство больше было.

– Погибнуть за шестьдесят четыре копейки. Как это страшно…

– Всякая смерть страшна, но бессмысленная и нелепая кажется особенно обидной. В этом есть какой-то парадокс. Если бы в рюкзаке действительно оказались деньги, тогда… ну тогда не так, что ли, было бы обидно… А то ведь сковородка да ячневая крупа. В городе прямо так и говорят: убил за шестьдесят четыре копейки. А если бы за десять тысяч? Что бы изменилось? Ровным счетом ничего. Человека нет и никогда не будет. Вот как вещи и деньги влияют на нас. Они настолько поработили нас, что даже свою жизнь мы оцениваем в рублях… Вот поворот на ваш кордон.

Архитектор остановился, протянул мне руку.

– Рад был познакомиться.

– Я тоже.

– Да, вот еще что. Чтобы вы не питали никаких иллюзий относительно моей личности. Открою вам свои отрицательные качества. Может, так случится, что мы никогда и не встретимся, и вы будете считать: дескать, вот довелось поговорить с умным, хорошим человеком, который все понимает, широко мыслит. Я действительно все понимаю и широко мыслю, но тем хуже… Я трус, демагог и болтун…

– Ну что вы…

– Да… Я вот рассказывал вам про кожевенный заводик. Ну, который отравил бы речку, лес… Так вот, заводик здесь скоро будет… Только завод по выработке химических красителей, чернил, туши и прочего… И знаете, кто автор проекта? Я. То есть инициатор строительства, конечно, не я, нам этот заводик спустили по разнарядке из министерства. Ну, а подкинули его мне. Работа нетрудная, я архитектор так себе, средней руки, вот главный и кинул его мне: дескать, справится. Я и справился. Решил его на этой речке соорудить, чтобы дешевле было. Вода дармовая, шоссейная дорога – подвозить материалы – рядом, поселок под рукой – значит, рабочая сила есть. Ни артезианских колодцев не рыть, ни дорогу не прокладывать, ни жилья не строить. Дешевенький заводик получился. Я его за три месяца сварганил. А что сделаешь? Не я, так кто-нибудь другой. Такова жизнь. Строительство начнется через год и будет продолжаться два года. Так что спешите насладиться, потом здесь будет вонючее болото. Ну, пока.