Астронавты в лохмотьях - Боб Шоу

По-видимому, организаторские способности Леддравора, Чаккела и их помощников были на высоте, раз система функционировала даже в таких крайних обстоятельствах. Корабли по-прежнему стартовали группами по два-три, и Толлер подумал: просто чудо, что обходится без серьезных аварий.

В тот же момент, словно откликаясь на его мысль, гондола корабля, который поднимался слишком быстро, ударилась о край ангара. Продолжая взлет, корабль стал раскачиваться, а на высоте двухсот футов обогнал другое судно, вылетевшее несколькими секундами раньше.

Качаясь, гондола задела баллон обгоняемого корабля. Оболочка разорвалась, перекосилась и сморщилась, как раненое глубоководное существо, и корабль со свободно болтающимися стартовыми стойками стал падать на землю. Он приземлился прямо на группу фургонов с продовольствием. От удара, должно быть, отсоединились питающие трубы горелки, потому что сразу появились языки пламени и струи черного дыма; к общему смятению добавился лай перепуганных или раненых синерогов.

Толлер постарался не думать о судьбе людей, которые находились на борту. Отвратительный взлет второго корабля выдавал работу новичка; вероятно, многие из тысячи квалифицированных пилотов, приписанных к миграционному флоту, не попали на базу – скорее всего оказались в ловушке в охваченном беспорядками городе. К прочим смертельным опасностям для межпланетных путешественников добавились новые и весьма серьезные.

Приближаясь к ангару, Толлер почувствовал, что голова Джесаллы привалилась к его спине. Что, если хрупкая Джесалла тяжело ранена?

Двенадцатый и три примыкающих к нему с севера ангара оказались плотно окружены пехотой и кавалерией. В охраняемой зоне царило относительное спокойствие. В ангарах было развернуто четыре воздушных шара, рядом суетились команды накачки. У сложенных в груды богатых чемоданов стояли группы хорошо одетых людей. Некоторые потягивали напитки и приподнимались на цыпочках, чтобы увидеть корабль, который потерпел крушение, а у их ног, будто на семейном пикнике, играли и носились дети.

Наконец Толлер увидел группу, в центре которой вокруг короля Прада стояли принцы Леддравор, Чаккел и Пауч. Король развалился в обычном кресле, уставился в землю и явно не обращал внимания на происходящее. Он выглядел старым, удрученным и был совсем не похож на того бодрого правителя, каким помнил его Толлер.

Маракайн натянул поводья и остановил синерога; навстречу вышел моложавый армейский капитан. Он удивился, увидев Джесаллу, но с готовностью и без комментариев помог ей спуститься. Толлер спешился и заметил, как она бледна. По ее нетвердой поступи и далекому отрешенному взгляду он понял, что она испытывает сильную боль.

– Может, понести тебя? – спросил он, когда по сигналу капитана шеренга солдат расступилась.

– Я пойду… я могу идти, – прошептала Джесалла. – Убери руки, Толлер, это животное не должно видеть мою слабость.

Восхищаясь ее мужеством, Толлер кивнул и пошел вперед к королевской свите. Леддравор повернулся к нему, и в первый раз его губы не сложились в змеиную улыбку. Глаза горели на его мраморно-гладкой физиономии, белая кираса была по диагонали забрызгана кровью, и она толстым слоем запеклась на ножнах, однако лицо принца выражало сдержанный гнев, а не безумную ярость, о которой говорил Завотл.

– Маракайн, я послал за тобой не один час назад, – холодно сказал он: – Где ты был?

– Осматривал останки моего брата, – ответил Толлер, нарочно опуская титул. – В его смерти есть кое-что в высшей степени подозрительное.

– Ты соображаешь, что говоришь? – Да.

– Я вижу, ты опять за старое. – Леддравор подошел ближе и понизил голос. – Когда-то отец заставил меня поклясться, что я не причиню тебе вреда, но как только мы прилетим на Верхний Мир, я буду считать себя свободным от этого обязательства. Тогда, обещаю, я дам тебе то, чего ты так давно ищешь, а сейчас я занят более важными вопросами.

Леддравор отошел и дал надсмотрщикам сигнал к запуску. Поддувальщики сразу взялись за дело, застучав своими вентиляторами. Король Прад вздрогнул, поднял голову и встревоженно огляделся единственным глазом. Шум вентиляторов заставил аристократов живо почувствовать, что вот-вот начнется беспрецедентный полет в неизвестное, и напускное веселье тут же покинуло их. Семейства сплотились теснее, дети притихли, а слуги приготовились нести пожитки хозяев к кораблям, которые должны были следовать за королевскими.

Позади шеренги солдат кипела деятельность, на первый взгляд – хаотическая. Отлет продолжался. Бегали люди, фургоны с припасами сновали среди грохочущих повозок с гондолами, перевозивших небесные корабли к ангарам. За ними, пользуясь безветренной погодой, прямо на открытом участке без ангаров-ветроломов надували баллоны пилоты грузовых кораблей. Небо теперь было буквально забито кораблями, они поднимались к огненному серпу Верхнего Мира, точно облако летучих спор.

Толлер благоговейно взирал на драматическое зрелище – оно доказывало, что его племя, доведенное до крайности, имело мужество и способности подобно богам перешагнуть с одной планеты на другую. Но его поразило заявление Леддравора.

Клятва, о которой сказал принц, кое-что объясняла, но почему, например, от него эту клятву потребовали? Что побудило короля выделить одного из своих подданных и защитить его? Заинтригованный новой загадкой Толлер задумчиво взглянул на сидящего в кресле короля и был потрясен, увидев, что тот смотрит прямо на него. Через мгновение король, установив молчаливую связь с Толлером через толпу присутствующих, направил на него палец и поманил к себе.

Толлер, не обращая внимания на взгляды королевской свиты, приблизился и поклонился.

– Ты хорошо служил мне, Толлер Маракайн, – усталым, но твердым голосом сказал король. – А теперь я думаю возложить на тебя еще одну обязанность.

– Вам нужно лишь назвать ее, Ваше Величество, – ответил он, и ощущение нереальности происходящего усилилось, ибо Прад знаком велел ему подойти еще ближе и наклониться, чтобы услышать приватное сообщение.

– Проследи, – прошептал король, – чтобы мое имя не забыли на Верхнем Мире.

– Ваше Величество… – Толлер, ошеломленный, выпрямился в замешательстве. – Ваше Величество, я не понимаю…

– Потом поймешь… а теперь ступай на свой пост.

Он снова поклонился, попятился и не успел обдумать этот краткий разговор, как его позвал полковник Картканг, бывший главный администратор ЭЭНК.

Когда экспериментальную эскадрилью распустили, на полковника возложили обязанность координировать отправление королевского рейса, однако он вряд ли мог предвидеть, что задачу придется выполнять в таких неблагоприятных условиях. Что-то бормоча про себя, он направил Толлера к трем пилотам, уже беседующим с Леддравором.

Одним из них был Завотл, другим – Голлав Амбер, опытный человек, входивший в окончательный список для испытательного полета, а третьего, толстого рыжебородого мужчину в форме небесного командира, Толлер узнал не сразу. Им оказался бывший воздушный капитан, королевский посланник, Халсен Кедалс.

– …Решено, что мы полетим на разных кораблях, – говорил Леддравор, и глаза его вспыхнули при виде Толлера. – Маракайн, единственный офицер с опытом перелета через среднюю точку, удостаивается ответственности вести корабль моего отца. Я полечу с Завотлом, принц Чаккел – с Кедалсом, а принц Пауч – с Амбером. Теперь отправляйтесь к своим кораблям и готовьтесь к отлету, пока нас не застала малая ночь.

Четверо пилотов, отдав честь, уже хотели идти, но Леддравор, подняв руку, остановил их. Казалось, он размышлял целую вечность и наконец снова заговорил:

– С другой стороны, Кедалс давно служит воздушным капитаном и много раз возил моего отца. Он поведет небесный корабль короля, а с Маракайном отправится принц Чаккел. Это все.

Толлер еще раз отдал честь и повернулся, недоумевая, почему Леддравор передумал. Принц сразу понял, на что намекал Толлер, когда говорил о своих подозрениях насчет гибели брата. Лейн мертв!.. Может быть, это доказательство вины? Может, некий абсурдный поворот мыслей внушил Леддравору, что нельзя доверить жизнь отца человеку, чьего брата он убил или по крайней мере довел до смерти?

Где-то вдали грянул залп тяжелого орудия – этот звук невозможно ни с чем спутать, – и Толлер вспомнил, что рассуждать некогда.

Он оглянулся, ища глазами Джесаллу. Она держалась в стороне от остальных, и ее поза говорила о том, что она все еще испытывает сильную боль. Толлер кинулся к гондоле, возле которой стояли принц Чаккел, его жена, дочь и двое маленьких сыновей. Принцесса Дасина в шапочке, расшитой жемчугом, и дети смотрели на Толлера снизу вверх, устало и недоверчиво. Даже Чаккел держался как-то неуверенно.

Они боятся, понял Толлер, теперь их судьба полностью зависит от человека, в чьи руки случай отдает их жизни.