Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер - Алексей Буторов

В свою очередь и князь счел нужным воспользоваться царским визитом, дабы отблагодарить своего помощника по заводам. Для коллежского советника Фигнера, непосредственно заведовавшего Фарфоровым и Стекольным заводами, Юсупов исхлопотал пожизненную пенсию в две тысячи двести рублей годовых. Николай Борисович всегда оставался признательным и доброхотным человеком в отношении к тем, кто помогал ему заниматься делом. Не любил Юсупов только пьяниц и бездельников, которых имелось немало как среди его подчиненных, так и среди его крепостных. Подчиненных он просто гнал со службы, а крепостных сдавал в рекруты, если подходил возраст и состояние здоровья.

В качестве Директора Мануфактур-коллегии князь проработал сравнительно недолго и не успел хоть сколько-нибудь выправить положение русской промышленности. 20 ноября 1797 года Николай Борисович стал Главным Директором Мануфактур-коллегии, а оставил пост в 1802 году, хотя после марта 1801 года исполнял обязанности чисто номинально. Юсупов, как и всегда, оказался прекрасно подкован теоретически. В его библиотеке имелся специальный раздел книг по экономике, куда входили труды и по экономике промышленности, но «гладко было на бумаге, да замучили овраги», в огромном количестве встречавшиеся на путях развития отечественной промышленности того периода. На деле промышленное производство в России в конце XVIII столетия находилось далеко не в самом цветущем состоянии. К этому времени оказались разорены или устарели даже собственные, Юсуповские фабрики, а уж в их прибыльной работе князь был заинтересован как никто другой. Впрочем, это печальное обстоятельство не помешало князю в 1796 году быть избранным членом Вольного Экономического общества, куда принимали после строгого отбора — в экономике новому сочлену полагалось разбираться.

С. С. Щукин. «Портрет императора Павла I». ГМУА.

К несчастью для русской экономики, князь Юсупов руководил ею очень недолго. На смену ему пришла, как водится, зеленая молодежь — очередные «младореформаторы»…

Кризис переходного периода феодального хозяйства, четко обозначившийся на рубеже столетий, не мог быть преодолен только административными мерами, даже привлечением таких талантливых управленцев, каковым являлся Николай Борисович. Менять следовало отживший феодализм на развивающийся капитализм и вовсе отменять крепостное право. Правители России уяснили это лишь в середине XIX века.

В ноябре 1800 года Павел Петрович не просто повелел Николаю Борисовичу встать во главе Департамента Уделов. Фактически он сделал Юсупова главой значительной части российской экономики, от доходов которой жила царская семья. Департамент Уделов являлся одним из центральных государственных учреждений, ведавших громадными имениями в разных концах страны, то есть частной собственностью Дома Романовых. Лично император распределял доходы этого ведомства[167].

Короткое царствование Павла I оставило немалый след в русской мемуаристике. О сумасбродстве императора ходило немало рассказов и анекдотов, частью имевших документальное обоснование. Павел назначал и сменял министров, генералов и даже собственных любовниц с завидной скоростью. Трудно было не попасть «в случай», а потом не пасть, не отправиться по царской милости в ссылку или даже в крепость. Павел отменил запрет телесных наказаний для многих привилегированных слоев общества, так что розги стали реальной угрозой для многих дворянских тел… Не потому ли дворянство так споро озаботилось организацией очередного дворцового переворота?

Казалось бы, в биографической хронике Николая Борисовича Юсупова этого печального периода русской истории не может не появиться какой-нибудь мрачной детали. Вместо этого — постоянные новые назначения, награды и иные царские милости. Надо заметить, что в повседневной жизни император Павел вовсе не являлся таким уж конченым кретином, как его хотели представить в воспоминаниях и «исследованиях» разного рода разоблачители. Николай Борисович на государственной службе и вне ее оставался вполне обыкновенным человеком, просто умевшим хорошенько контролировать себя. К тому же следует вспомнить и слова симпатия, симпатичный человек. Юсупов неизменно оставался ежедневным приятным собеседником императорской четы, умел сглаживать иные острые моменты в отношениях супругов. Павел Петрович прислушивался к словам своего старого друга, которого ему не в чем было упрекнуть и который желал ему только хорошего. Вероятно, эти обстоятельства привели к тому, что Николай Борисович не стал героем придворных сплетен и пересудов, почти не попал на страницы воспоминаний о Павловской эпохе.

Ф. Я. Алексеев (?) «Вид на Михайловский замок и площадь Коннетабля». 1799–1800 гг. ГМП.

Секрет «успеха» оказался прост. Князь Юсупов просто много работал и не только на государство. Он регулярно уезжал из Петербурга; занимался хозяйством своих вотчин, что-то налаживал и переустраивал в них. Одним словом, Юсупов старался не надоедать царской фамилии и лично императору Павлу I, но всегда оставался полезным государственным чиновником и приятным в домашнем общении человеком.

Март — тяжелый месяц для русской истории. Все чего-нибудь нехорошее да случается. Даже царей русских в марте убили не одного, а двух. Не стал исключением и март 1801 года.

Вечером 11 числа, на сороковой день после поспешного переезда императорской фамилии в новопостроенный Михайловский замок, шел традиционный ужин в кругу семьи и близких к Павлу Петровичу людей. Николай Борисович Юсупов принимал в нем участие. Павел I, хотя и придерживался прогрессивных взглядов, но в народные приметы и особенно суеверия верил неукоснительно. За столом в тот вечер собралось 13 человек. В гневе император вскочил из-за стола, и тут взгляд его упал на зеркало, украшавшее стену. Надо сказать, что сработано оно было на заводе князя Юсупова. Собственное отражение предстало императору с сильно перекошенной на сторону головой. Павел Петрович в гневе наорал на Николая Борисовича за некачественную продукцию и, как следует не поев, отправился спать.

У этой истории есть еще один, надо полагать, более реальный вариант. Князь С. М. Голицын рассказывал, что в канун гибели Павел отправился ужинать в половине девятого. «В этот день в кабинете готовили три новых зеркала. Государь ходил и шутил с ужинавшими:

— Какое мне зеркало повесили! Куда ни посмотрю, все у меня лицо кривое, как на боку.

— Это на время! — отвечал Юсупов (до завершения полной отделки дворца)».