Легенды и мифы Древнего Востока - Анна Овчинникова

Наконец Эрешкигаль повела своего гостя в купальню, сбросила все свои одежды… И бог чумы, до сих пор старательно следовавший советам Эйи, невольно залюбовался ее наготой.

— Вот уж никогда бы не подумал, что ты такая красавица! — воскликнул Эрра.

Эрешкигаль вспыхнула, робко взглянула на своего грозного повелителя и снова опустила глаза.

— Да, теперь, когда ты перестала корчить злобные рожи, ты стала прекрасней Иштар! — решительно заявил бог войны. — Клянусь всеми Сибитти!

Царица медленно подняла длинные ресницы — и страстный взгляд ее огромных черных глаз зажег любовь в сердце неистового Эрры.

— Вообще-то Эйя не советовал мне крутить романы с подземной владычицей… А, что там, была не была! — крикнул бог войны и схватил Эрешкигаль в объятья.

Шесть долгих дней подряд содрогались своды Иркаллы от бурных любовных игр Эрры и Эрешкигаль, и все подземные боги дрожали, попрятавшись в укромные уголки.

По наступлении дня седьмогоНергал, обессиленный, поднялся.

— Да, хорошо мне было с тобой, красотка, но теперь пора взглянуть, что делается наверху! — промолвил он, натягивая одежду. — Я соскучился по земле, войне и веселым пирушкам!

Задохнулась Эрешкигаль от горя, почернела лицом, в отчаянии заломила руки.

— Не печалься — к тебе возвращусь я.Пусть уйду — но вернусь в Страну без Возврата, –

утешил бог чумы, нацепил меч и на прощанье смачно поцеловал Эрешкигаль в губы.

Царица мертвых тихо заплакала, но не осмелилась задержать Эрру, который, насвистывая, направился прочь из мрачной Иркаллы.

До той поры никто не мог уйти из подземного мира, не оставив себе замены, но бог войны легко обошел этот закон: ведь он явился сюда, как Эрра, а на выходе представился демонам галла уже как Нергал! Таким образом удалец легко миновал все ворота, созвав по дороге охранявших их воинов, и во главе шумной компании поднялся по лестнице в небеса.

Нергал ввалился в чертоги Ану как раз тогда, когда боги справляли по нему поминки.

— А вот и я! — весело гаркнул он. — Что новенького на земле и на небе? А ну-ка, налейте мне вина да положите большой кусок мяса, я зверски оголодал за эти шесть дней!

Пока Нергал на небесах пировал и веселился, глубоко под землей Эрешкигаль каталась по полу перед троном и голосила:

— О Эрра, сладостный супруг мой!Я не насытилась его лаской — ушел он!О Эрра!

Вконец обессилев от плача, царица кликнула верного Намтара и отправила на небо с наказом во что бы то ни стало привести назад ее любовника. Мешая жалобы с угрозами, Эрешкигаль несколько раз повторила демону смерти, что он должен передать Энлилю…

И вот в самый разгар веселья за дверью пиршественного чертога Ану вновь раздались знакомые шаги.

— Тише! — крикнул Эйя, хотя все и без того сразу замолчали. — Слышите? Это демон смерти идет за нашим Нергалом!

— Ой, как я перепугался! — с полным ртом промычал Нергал.

— Не бойся, сейчас окроплю я тебя волшебной водой, и ты станешь косоглазым, хромым и плешивым, — утешил добряк Эйя. — Клянусь, я замаскирую тебя так, что никакой демон смерти тебя не узнает!

— Да только попробуй… — начал было бог чумы — но хозяин Апсу уже привел свой замысел в исполнение.

Косоглазый, хромой и плешивый Нергал показал Эйе кулак и, сдерживая смех, вместе с другими богами поднялся, чтобы приветствовать посланника подземной царицы.

Демон смерти не ответил на почтительные приветствия. Приблизившись к Энлилю, он слово в слово передал ему послание Эрешкигаль:

«Ни в младенчестве, ни в девичествеДевичьих забав я не знавала,Детских потех я не видала.Этот бог, что ты послал ко мне, он мной овладел,со мной да возляжет!Этого бога пошли мне в супруги,со мною да проводит ночи!Я не чиста, осквернена,суд великих богов не могу судить я!Великих богов, что живут в Иркалле!Если же ты бога того мне не вышлешь,По законам Иркаллы и Земли Великой,Я выпущу мертвых, что живых поедают,Мертвецы умножатся над живыми!»

— Конечно, ты можешь взять отсюда, кого захочешь, — поспешно ответил демону смерти Энлиль. — Забирай в Иркаллу любого из богов!

Намтар внимательно осмотрел пирующих, но не узнал Эрру в облике косоглазого, кривоногого плешивца.

Так ни с чем слуга и вернулся к Эрешкигаль — а та, выслушав его отчет, сразу разгадала хитрость Эйи.

— Почему ты не привел ко мне того плешивца?! — завизжала царица. –

Ступай и бога того схвати, ко мне приведи его!Это отец его Эйя окропил его чистой водою!Косого, плешивого и хромого,что в совете богов восседает!

Нергал громко захохотал, когда демон смерти снова явился в чертоги Ану.

— Смотри-ка, Эрешкигаль раскусила твою уловку, Эйя! Ха-ха, она не только красивее самой Иштар, но и умней самого хозяина Апсу! Пожалуй, мне пора ее навестить!

Стряхнув обманное обличье, Нергал отправился в Иркаллу — на этот раз один и без оружия. Мало того — за каждыми воротами он послушно оставлял привратнику какой-нибудь сувенир, как того требовали законы подземного мира.

— Милая, я дома! — крикнул Эрра, входя в покои Эрешкигаль. — Соскучилась, киска?

Вступил он во двор ее просторный.К ней подошел и засмеялся.Он схватил ее за косы.Он стащил ее с престола,Он схватил ее за длинные кудри,Ибо любовь была в его сердце.

И вновь шесть дней дрожали своды Иркаллы от любовных утех Эрешкигаль и Нергала.

На седьмой же день бог Ану первым прислал поздравления счастливым новобрачным — богу чумы и богине мертвых, прекраснейшей в мире паре!

Какой бы могущественной ни была держава, вслед за расцветом ее непременно ожидает упадок. Государство Хаммурапи эта участь постигла уже при ближайших преемниках великого царя. Страну ослабляли непрерывные войны и внутренние распри; все чаще на окраины державы совершали набеги воинственные горные племена касситов. До поры до времени горцев удавалось сдерживать на северо-восточных границах, но в самой Вавилонии тоже было очень неспокойно.

В правление сына Хаммурапи Самсуилуны против владычества Вавилона восстал весь юг Междуречья. JIapca, Урук, Ур, Ниппур и Иссин взялись за оружие, и Самсуилуна двинулся против них карательным походом. В 1740 году до н. э. он разрушил стены Ура и Урука, пройдя по земле Гильгамеша и Зиусудры так, как не прошелся бы по ней и сам Нергал.

Этот год считается годом гибели э-дуббы — знаменитой шумерской писцовой школы. Пережившая нашествие кутиев и вторжение амореев, оправившаяся после изуверских погромов Римуша, э-дубба теперь была начисто уничтожена воинами Самсуилуны: больше в «доме табличек» никогда не соберутся учителя и «старшие» и «младшие братья», как называли себя ученики. Отныне грамотности станут обучать лишь знахари да жрецы, и образованность сделается достоянием узких кланов потомственных писцов, а не всех желающих учиться, в том числе и девочек, как это было до сих пор.

Самсуилуна истреблял жителей юга в лучших традициях кутиев, оставляя вместо городов груды развалин, и все-таки очаги сопротивления в южном Междуречье полыхали еще три года. Только после 1738 года до н. э. с гибелью вождя восставших Рим-сина там затихли бои; впрочем, жизнь затихла тоже.

И что бы вы думали? Через неполные десять лет на юге вновь разгорелась война, и некий Илумаилу, объявивший себя потомком царского дома Иссина, вырвал-таки у сына Хаммурапи южные земли Месопотамии, основав там Приморское царство.

А тем временем в центре Малой Азии поднялось новое грозное государство — Хеттское. В 1595 году до н. э. хеттский царь Мурсилис I, не потратив на это слишком много сил, взял Вавилон и увез из Эсагилы золотую статую Мардука.

Страшнее этого с городом ничего не могло случиться! В те времена люди свято верили, что боги живут в своих статуях, поэтому потеря золотого Мардука означала потерю Вавилоном верховного божественного покровителя. Вавилоняне даже не очень удивились, когда вслед за хеттами в их осиротевший город явились касситы и воцарились там на четыреста с лишним лет.

Вообще-то касситское владычество не было для Вавилона чересчур тяжелым; эта династия грабила народ ничуть не больше предыдущей. Правда, прежняя единая держава раздробилась при ней на отдельные области, которыми управляли главы касситских племен, зато лихие конники-касситы облагодетельствовали страну, широко внедрив повсюду применение лошадиной силы. В войске появились легкие боевые колесницы, в сельском хозяйстве начали пахать на лошадях. Даже хетты, сами знавшие толк в конях, выписывали племенных жеребцов из Вавилонии, взамен присылая золото для убранства храмов. Еще Вавилон в ту пору имел торговые и политические связи с Египтом… Но самое главное — касситские цари вернули в город драгоценную статую Мардука!