Грифоны охраняют лиру - Соболев Александр

И покажу чудеса на небе вверху и знамения на земле внизу, кровь и огонь и курение дыма.

Солнце превратится во тьму, и луна — в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и славный.

И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется».

С последним словом последнего стиха раздался глухой удар, как будто в стену снаружи врезалось что-то тяжелое, и одновременно в коробке взметнулось пламя свечи, до того горевшее спокойно. Все вздрогнули и пошевелились, кроме мадам О., сидевшей неподвижно с закрытыми глазами. Князь с кривой полуулыбкой обвел взглядом собравшихся и склонил голову.

— Хорошо, — продолжал он. — Итак, второе важнейшее открытие — что духи способны к диалогу. Сначала он развивался как в детской игре: перед началом сеанса медиум предлагал простейший код — один стук означал «да», два — «нет», три — «не знаю». Понятно, что много так не наговоришь: «Есть ли жизнь после смерти? А если нет, с кем я сейчас разговариваю». Глупости, правда? Поэтому лучшие умы работали над тем, чтобы придумать, как получать от духов связные ответы. Основных методов сейчас три. Первый самый древний, о нем есть еще у Толстого. Который, между прочим (сказал князь как бы в скобках), любил смеяться над спиритами и спиритизмом, из-за чего он сейчас один из самых популярных духов. Правда, настроение у него обычно довольно сардоническое, когда его вызывают, и требуется некоторое время, чтобы его умаслить. Но если разойдется — уже не остановишь, поговорить любит. Так вот, первый метод — планшетка или дощечка. Это деревянный треугольник размером с лист писчей бумаги на трех ножках. В середину его в специальное отверстие вставляется очиненный карандаш и закрепляется там. Несколько лет назад стали использовать шариковые ручки, но отчего-то духи их не любят и делаются молчаливы. Медиум кладет на планшетку правую руку и задает вслух вопрос. Если все в порядке, планшетка начинает двигаться и карандаш пишет ответ. Иногда приходится подкладывать и подкладывать бумагу, чтобы потом можно было разобрать, что там написано. Так, один наш поэт после смерти горячо любимой жены стал вызывать ее на спиритическом сеансе. Первые сорок дней она не откликалась. («Естественно, — вдруг звучно сказала мадам О. — Ей было ни до чего».) А потом отозвалась, да еще как! После первых «Здрасьте — ну как ты?» она сразу начинала ему диктовать сонет за сонетом, притом что в жизни стихов почти не писала, в отличие от него. Причем диктовала целыми ночами, да еще приходила в ярость, когда он пытался под утро улизнуть. Он только «дорогая, ну мне вздремнуть надо» и руку убирает с планшетки, а она начинает стучать в стены и бросаться в него книгами. Он голову закрывает, чтобы не попало, а планшетка сама ползет к нему по столу. И портрет ее, который на стене висит, в стену колотится как при землетрясении. Хорошо, соседей у них не было. — Князь хихикнул. — В общем, пока она целую книгу ему не продиктовала, а он ее не напечатал, житья ему никакого не было — каждый вечер она гнала его к столу и отпускала только после рассвета еле живого. А вы говорите — планшетка!

При следующих способах духа не заставляют скрести карандашом по бумаге, а предлагают ему указать на ту или иную букву. Тут есть разные варианты. Раньше расчерчивали бумажный лист, в каждой клетке писали букву, а призрак указывал последовательно на одну, другую, третью — и они складывались в слова. Где-то я слышал, что медиум читал весь алфавит подряд, а нужную букву дух отмечал стуком. Потом во Франции (где же еще) изобрели что-то вроде рулетки: круг с двадцатью шестью буквами, и запускали шарик. Но тут некоторые призраки сочли себя оскорбленными и любили по двадцать раз подряд указывать на одну и ту же букву. «Какую?» — быстро спросил Краснокутский, тем временем победивший свою сигару и внимательно слушавший. «Не знаю. А это важно?» — начинал раздражаться князь. «Мне кажется, что да», — сбавил тон его собеседник. «А мне — что не очень».

— Далее. Потом догадались нарезать бумагу на квадратики и на каждом написать одну букву. Их переворачивали белым полем вверх, и медиум указывал на нужную последовательность, после чего их собирали, снова переворачивали, записывали что получилось и снова клали на стол. Отсюда оставался всего один шаг до недавнего изобретения, с которым многие из вас знакомы, хотя и в другой области. Ну, кто догадается?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Scrabble! — воскликнула Ираида.

— Ну конечно. То, что стало самой популярной настольной игрой за всю историю человечества, изобретено было нашими еврейскими братьями в Северо-Американских Штатах для общения с потусторонним миром. Мне, честно сказать, представляется, что этот самый мир сильно постарался, чтобы добиться такого успеха — ведь в самом деле удобно. Если мы действительно считаем, что в настоящее время призраки впервые за всю историю с незапамятных времен готовы к общению с нами, а может быть, и особенно в нем заинтересованы, то они должны были придумать специальный прибор, вроде телефона для связи с тем миром. Но как добиться того, чтобы он оказался в каждом доме? Человек — существо странное и трусоватое: стоя на пороге главного открытия в истории двух тысячелетий, он так и норовит отвернуть морду в сторону и сунуть ее обратно в корыто. И тут какой-то гениальный призрак придумывает нашептать одному еврею из Пенсильвании, что есть шанс быстро заработать пару долларов. И вот юный изобретатель у себя в гараже делает пробную партию косточек с буквами — и с их же помощью получает дальнейшие инструкции от своего бесплотного покровителя. Еще немного — и штука эта добирается до нашего Третьего Рима, а правильнее сказать, до второй Палестины, хе-хе…

Князь сделал шаг вперед, поднял со стола мешочек и встряхнул им.

— Материал тоже имеет значение. Дерево лучше, чем пластик, олений рог лучше, чем дерево, но всего лучше кости — собственно, потому это так и называется. Еще с давних времен люди, чтобы узнать волю судьбы, подбрасывали косточку: сначала просто чтобы выяснить, да или нет, потом — чтобы узнать число от одного до шести, а теперь — чтобы прочитать недвусмысленное указание открытым текстом…

Он замолчал надолго. Гости зашевелились.

— А кого мы будем вызывать? — спросила негромко дама в красном.

— Правильный вопрос, — охотно откликнулся князь. — Нельзя представлять себе потусторонний мир как очередь к телефонной будке. Мы не можем сразу взять и позвать того духа, которого хотим. Во-первых, он может быть занят: если это популярное лицо, то его теребят одновременно из разных мест десятки компаний, а разорваться ведь он не может. Одно время очень любили вызывать Наполеона — ну, в общем, понятно почему. Но он явно отдавал предпочтение соотечественникам, причем лучше с юга Франции, чем с севера, северян он до сих пор считает предателями.

— А если, условно говоря, нам поехать на юг Франции или вообще на остров Святой Елены — он охотнее к нам спустится? — живо поинтересовалась Ираида.

— Вот не знаю, кстати, спускаются они или поднимаются, — усмехнулся князь. — Остроумная идея. Может быть. Но вообще обычно это устроено так: у каждого медиума, особенно у сильного (он подчеркнул это интонацией), есть собственный близкий ему призрак, что-то вроде ангела-хранителя, но с ограниченными возможностями. Иногда это бывает скончавшийся родственник, иногда просто какой-то чужой человек. Бывший человек. Почти всегда по вызову первым приходит он. И его можно — очень вежливо, конечно — попросить через некоторое время привести другого, кого нам нужно в этот раз. При этом духи очень обидчивы, вы, наверное, это замечали. Если вы будете дергать своего по пустякам или с порога гонять его с посылками, он может замолчать или вообще вас оставить. Или если будете засылать его к самым популярным собеседникам, так что ему придется сначала стоять в очереди, а потом унижаться, чтобы выманить знаменитость к вам. Ну это все равно что Карузо пригласить на вечеринку — если его раз за разом отправлять с такими заданиями, то у него быстро получится нервный срыв, и тогда уже ничего хорошего ждать не приходится… Впрочем, я вижу, мадам О. уже скучает без своей бесплотной подружки. Начинаем, господа!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})