Рок-н-ролл под Кремлем - Данил Корецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А-а-а-а! – радостно кричит Билл, перекрывая грозный шум стихии.
– А-а-а-а! – кричит освобожденная от страха Оксана.
Их переполняют чувства, неведомые сотням и тысячам благопристойных и умеренных супружеских пар, неспособных на подобные безумства…
Потом нос яхты врезался в белое и живое, и двигатель на какое-то время захлебнулся, а потом заработал на высокой тревожной ноте. Это огромная колония медуз, превративших узкую полосу океана в желе. Билл выключил двигатель, вывернул руль и стал ждать, когда течение разнесет их с медузами в разные стороны.
– Все-таки мы правильно сделали, – сказал он. – Правильно, что уехали из Моксвилла. Подальше от этих говнюков.
– Да, – подтвердила Оксана, тяжело дыша. Что бы ни сказал Билл сейчас, она бы с ним согласилась.
Начался дождь. Вернее, это густой туман, облако из водяных брызг. Оксане казалось, что она видит, как по крутящимся водяным воронкам, словно в лифте, поднимаются к небу стаи рыб, не успевших уйти от непогоды.
– Особенно Фоук, – процедил Билл. – Уж кто-кто… Плосколицый перестраховщик. Никто не знает меня, как он. Он не должен был сомневаться во мне. И другим не должен был позволить сомневаться…
Оксана понимала, что наступил тот редкий, почти невозможный момент, когда Билл Джефферсон говорит с женой о своей работе. Делится с ней своими проблемами. В другое время она с радостью поддержала бы разговор, но грохот урагана надвигался, смерчи, как огромные хищные щупальца, тянулись к катеру, чтобы высосать жизнь из ничтожных маленьких людишек, осмелившихся противопоставить свою слабую плоть чудовищной силе урагана.
На нее вновь накатила волна страха, даже поджилки затряслись, она еле сдерживалась, чтобы не завизжать во весь голос.
– Давай домой, Билл, – сказала Оксана. – Я тебя очень прошу!
Билл безропотно кивнул, включил двигатель и передвинул рычаг газа, разгоняя катер в сторону берега.
– Как скажешь. Желание жены для меня закон!
– И давай уедем на пару дней, как все наши соседи. Переждем ураган в безопасном месте. Так будет лучше! Ну, пожалуйста…
– Как скажешь, – нехотя повторил Билл.
Белая букашка на прозрачном стекле набирала скорость, резво уходя от надвигающегося урагана, и жадные черные смерчи не могли до нее дотянуться.
* * *28 июля 2002 года. Лэнгли, штат Вирджиния
– Дружба русских с китайцами противоречит нашим национальным интересам. Поэтому операцию я предлагаю назвать «Враждебная дружба», – так начал оперативное совещание Директор ЦРУ. Возражений не последовало, и он приободрился, как будто выбор названия автоматически определяет успех операции.
– Каков результат переговоров? Достигнуто ли соглашение о размещении ракет? И будут ли этими ракетами «Палицы»?
Задавать вопросы гораздо легче, чем отвечать на них. Тем более, если задаешь вопросы подчиненным, а отвечаешь на них первому лицу государства. Поэтому Директор за большим овальным столом у себя в кабинете чувствовал себя гораздо уверенней и спокойней, чем в Овальном кабинете Белого Дома.
Напротив, на жестком стуле, сидел начальник русского отдела Ричард Фоук – седовласый малаец с раскосыми миндалевидными глазами, широким смуглым лицом и густыми черными усами, которые в данный момент усиленно гладил, что выдавало крайнюю степень озабоченности.
Справа, на таком же стуле, вытянулся начальник технического сектора Дэвид Варне – худощавый, с узким лицом и высоким лбом интеллектуала.
Слева напряженно застыл начальник аналитического сектора Мэл Паркинсон, который и внешним видом, и манерами являл собой образец типичного английского джентльмена. Все трое заметно скованны, озабочены и чувствовали себя не в своей тарелке.
Чего нельзя было сказать про Лоуренса Кольбана – маленького сморщенного человечка с беспорядочно торчащими клочками волос на громадной голове. Он непринужденно развалился в стоящем на отшибе кресле, закинул ногу на ногу и поочередно рассматривал то орлиный профиль Директора, то свои носки персикового цвета. Ему это дозволялось. Бывший профессор, а ныне главный технический специалист ЦРУ слыл техническим гением и, как каждый гений, имел свои странности, с которыми окружающим приходилось мириться. Поэтому Директор не обращал на вольную позу Кольбана ни малейшего внимания. Он продолжил свой монолог.
– Эти вопросы интересуют Президента. Ответить на них я предлагаю вам. Какие имеются предложения?
В кабинете воцарилась тишина. Ясно было, что предложений у собравшихся негусто. Наконец, Дэвид Варне пошевелился на своем стуле:
– Дистанционно снять информацию с правительственных линий связи. Вот наиболее реальный и со всех сторон предпочтительный выход. Как по соображениям конспиративности, так и экономичности.
– Хорошо, – требовательно произнес Директор. – Как это сделать?
– Спутник. Мы попробуем сделать это через спутник, сэр.
– По-вашему, запуск спутника – это экономично?
– Новый спутник не потребуется, – сказал Варне – Но техническую сторону вопроса лучше осветит профессор Кольбан…
Кольбан с прежним интересом рассматривал носки. Услышав свою фамилию, он вытянул губы трубочкой и вдруг улыбнулся:
– В том-то все и дело, что новый запуск не понадобится! На орбите сейчас восемь разведывательных спутников. Наименее загруженный – «Лакросс», запущенный нами в девяносто первом. Он почти не используется, но на нем очень мощная аппаратура. К тому же она оказалась адаптируемой к отслеживанию электронных сигналов в кабельных сетях. Это вполне отвечает нашей конкретной задаче…
– И? – спросил Директор. Он мало что понял и боялся, что подчиненные это заметят, а потому был предельно краток.
– Я могу переконфигурировать сканер «Лакросса». Загрузим в старый ящик новую программу. И посмотрим, что получится…
– А что может получиться? – холодно спросил Директор.
Кольбан улыбнулся еще шире и потер маленькие ладошки, будто хотел добыть огонь трением.
– Как всегда. Или положительный результат, или отрицательный. Но отрицательный тоже положительный, потому что позволяет перейти к новым методам…
– Действуйте, – скомандовал Директор, чтобы прекратить этот балаган.
* * *«…астрономы-любители, объединенные в международную сеть канадским экспертом Тэдом Молжаном (Ted Molczan), по данным оптических наблюдений установили, что американский спутник радиолокационной разведки Lacross-2 совершил небольшую коррекцию высоты орбиты. Этот любопытный факт означает, что подал „признаки жизни” самый долгоживущий в мире низкоорбитальный аппарат видовой разведки – спутник был запущен в 1991 году…»[19]
* * *5 августа 2002 года. Весь мир и космос
– Оп-па. Старичок ожил, – сказал молодой человек, сидящий перед компьютером в своей квартире в северной части Ванкувера (Британская Колумбия, Канада).
– Все думали, что он сдох, превратился в космический мусор… а он маневрирует. Во как бывает!
На экране компьютера перемещались черные и зеленые массы, на фоне которых время от времени вспыхивали и гасли бледно-голубые блики. Блики, судя по всему, тоже двигались… но никакой интриги, ничего интересного в этом, на первый взгляд, не было. На первый взгляд. Если всмотреться внимательнее, картина постепенно приобретала объем и содержание: некое металлическое тело цилиндрической формы, повисшее в темном пространстве, где черный цвет из-за низкого разрешения разлагается на пиксели самого разного оттенка. Металлические грани местами сливаются с пространством, местами бликуют от источника, находящегося за пределами экрана. Этот источник – Солнце. Тело похоже на диковинную стиральную машину цвета нержавеющей стали, снабженную двумя плоскими ячеистыми крыльями.
Студент из Ванкувера был астрономом-любителем, одним из разбросанных по земному шару членов международного астрономического общества. Они арендовали крупнейшие телескопы по всему миру, и через интернет получали электронную картинку на свои компьютеры, наблюдая космос в режиме реального времени. Что может быть увлекательнее, чем изучение Вселенной, не вставая с домашнего дивана!
Происходящее на экране заинтриговало молодого человека. Он откупорил новую бутылку пива и, не отрывая взгляда от экрана, выпил ее. Потом связался через «Скайп» со своим приятелем-студентом в Сан-Кристобале (Венесуэла) и сказал в микрофон:
– На стотридцатикилометровой орбите кое-что происходит. Глянь, если ты еще не в фокусе. Настоящий рассвет мертвецов.
Ответ, который через некоторое время пришел от приятеля из Венесуэлы, можно было бы перевести на русский, как призыв помочиться ему в ухо и совершить насилие над его лысый черепом.
