Чем черт не шутит - Алексей Калугин

– Стоп!

Я поднял руку.

Антоша погнал, и его нужно было остановить.

– Где митингуют ти-кодеры?

– Они не митингуют, а пикетируют.

– Где?

– Возле дома Градоначальника. Я им говорил, что пустая затея. А они мне – надо же что-то делать. А что тут сделаешь? Или кто еще не в курсе, как Градоначальник себе на хлеб с медом зарабатывает?

– Московский Градоначальник является совладельцем компании, лицензирующей виртуальные игры, – прокомментировал слова Антоши Гамигин.

– Во! – пальцем указал на демона хакер. – А я о чем толкую? Он с каждой акцизной марки, на «Мифоскоп» наклеенной, свой рубль имеет. И что ж, он после этого станет резать курочку, несущую ему золотые яички?.. Кстати, господа, вы знаете сказку про курочку Рябу?

– Это вы к чему? – насторожился демон.

– К тому, что странная сказка-то. А? Нелогичная. Сюр сплошной, да и тока.

– Ладно, давайте поедим, – предложил я.

С одной стороны, нужно было обдумать уже услышанное. С другой – мне и самому уже не терпелось отдать должное кулинарному мастерству Аавала Семифракийского. С третьей – хотелось посмотреть, как Антоша со своим многоэтажным чудо-сэндвичем расправляться станет.

Антоша ухватил сэндвич обеими руками с двух сторон и сдавил так, что размер его почти уполовинился. И старому хакеру удалось-таки отхватить от него вполне приличный кусок. Зажмурив глаза от удовольствия, Антоша принялся со смаком пережевывать то, что оказалось во рту.

После того как Антоша откусил второй кусок от чудо-сэндвича, ему захотелось промочить горло. Но вот тут-то он и попался в ловушку, которую сам для себя устроил. Вернее – заказал. Сэндвич уже нельзя было перехватить одной рукой или положить на тарелку. Если бы Антоша хотя бы чуть-чуть ослабил хватку цепких и ловких пальцев, вся сложная конструкция сэндвича тут же пришла бы в движение и непременно рассыпалась бы, распалась на составные части, подобно рухнувшему карточному домику. А сэндвич, разложенный на составляющие, это уже не сэндвич, а, да простит меня Гамигин, черт знает что. Взгляд, который Антоша переводил с надкушенного сэндвича на отпитую кружку пива, был преисполнен смятения и тоски.

Я ел рыбу, изумительную стерлядку, и наблюдал за мучениями старого хакера. Честное слово, я не испытывал при этом садистского удовольствия, мне просто было до жути интересно, какое же решение примет в конце концов Антоша? Чему будет отдано предпочтение? Сэндвичу или пиву? Для того чтобы искусственно создать подобную логическую задачку, потребовалось бы Буриданова ослика скрестить с кошкой Шредингера. А здесь, можно сказать, натурный эксперимент. In vivo. Во всей своей жизненной красе и силе.

Антоша мучился. Антоша страдал. Антоша мысленно проклинал всех святых. Антоша готов был продать душу дьяволу. Однако находившийся совсем рядом, по другую сторону стола, представитель Его Сатанинского Величества явно не был готов пойти на сделку. Гамигин ел мясо. Не торопясь, наслаждаясь каждым кусочком. И делал вид, что не замечает Антошиных страданий. На самом-то деле ни одна мелочь не ускользала от Ансова внимания. Однако, будучи демоном крайне деликатным, Гамигин не хотел ставить человека в неловкое положение. А потому делал вид, что помимо мяса а-ля Рэдингтон его ничто более не интересует.

К моему изумлению, Антоша нашел гениальный в своей простоте выход из сложившейся непростой ситуации. Мне бы подобное и в голову не пришло. Впрочем, мне бы не пришло в голову и заказывать сэндвич, который нужно как следует утрамбовать для того, чтобы затолкнуть в рот. Антоша же отыскал взглядом официантку, обслуживавшую один из столиков, и зычно, на весь зал рявкнул:

– Девушка! Дорогая! Мы без вас пропадаем!

На Антошу оглянулись сразу все присутствующие.

Однако ж он улыбался официантке. И лишь ей одной. Это была улыбка, исполненная грусти и надежды, обезоруживающая в своей отчаянно-наивной простоте. Официантке ничего не оставалось, как только извиниться перед клиентами и быстренько подойти к нашему столику.

– Дорогая, – все так же, улыбаясь, обратился к ней Антоша. – Милая. Наполни, пожалуйста, кружку. До краев.

И ясно было, что, ежели она вдруг по какой-то там причине откажется выполнять его просьбу, Антоша примется в истерике колотиться головой о стол. Или подавится сэндвичем, отказаться от которого было выше человеческих сил, а съесть, не запивая, – невозможно.

Официантка молча выполнила Антошину просьбу. После чего была удостоена взгляда, преисполненного истинной и, я бы даже сказал, отчасти просветленной благодарности. Хотя в последнем я был не уверен, поскольку взгляд Антошин тут же утонул в кружке пива, к краю которой он припал сладострастными губами.

Благодать заполнила души страждущих.

И, словно вторя вселенской вибрации одухотворенных душ, в кармане у меня завибрировал коммуникатор.

Положив вилку на край тарелки, я извлек на свет божий средство общения, которое, следует признаться, порой делало жизнь несносной.

Но не на этот раз.

Я получил сообщение от Лои. В котором говорилось, что в 2005 году Сергей Владимирович Челин проходил стажировку в Кембридже. Где в то же самое время готовился к получению ученой степени бакалавра Айну Хууп. Получалось, что два главных действующих лица нашей пьесы, концовку которой мы все еще не в силах были даже предугадать, могли быть знакомы еще до совместной работы в Райском институте высоких технологий. Запросто могли! И это, пусть пока еще и не намертво, но все равно крепко привязывало Челина к странной истории с видеокамерой Хуупов.

Я показал сообщение Ансу, после чего отправил Лое ответ. Слова искренней благодарности я, поколебавшись секунду-другую, дополнил изображением пронзенного стрелой сердца. Ага, глупо и пошло. Но мне так захотелось. Назовем это внезапным душевным порывом, с которым я не смог совладать.

Прежде чем убрать коммуникатор, я на всякий случай проверил местонахождение наших конкурентов. Метатрон Хадисский по-прежнему находился в своей временной резиденции на улице Зорге, тридцать два. Мне это не понравилось. То, что Метатрон не двигался с места, могло означать, что он обнаружил моего клопа и оставил его дома в одиночестве. А вот старенький «Москвич» с тонированными стеклами переместился под двери кафе «Оскар Уайльд». Видно, демоны делали на нас главную ставку. Конечно, не могло не радовать то, что шпионы из ССРС столь высокого мнения о наших профессиональных качествах. Но лично мне, да и Гамигину, полагаю, тоже, не доставляло особого удовольствия ощущать себя объектом столь пристального внимания. Мы же не кинозвезды. И не приемные дети советской эстрады, обученные счастливо лыбиться, даже когда в них тухлые яйца кидают. Наша работа, как раз наоборот, требует сосредоточенности, уединения и покоя. Допускается только немного джаза и старый, не особо затейливый фильм перед сном.