В объятии Зверя. Том 2 - Зена Тирс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Терпи. Женская война — она такая, — произнесла Эдна. — Воды отошли. Подождём. Скоро всё решится.
— Что она сказала⁈ — со злостью воскликнула Ингрид.
— Это твоя главная битва — вот что она сказала, — ответил Рейван.
— Будь со мной, будь со мной до конца! — взмолилась Ингрид, терзая его руку.
— Я с тобой. Всегда. Ты знаешь.
Ингрид вновь закричала от схваток, давясь собственной кровью. Лицо её сделалось пунцовым и покрылось испариной, волосы облепили лоб и шею.
На крики в комнату заглянул взволнованный Тирно.
— Как Волчица? — спросил он.
— Уйди, уйди! Не гляди на меня такую, — простонала слабым голосом Ингрид.
Кендра бросила на старого рисса недобрый взгляд и заперла за ним дверь.
Время тянулось мучительно долго. Лампы бросали на стены грозные тени. Ингрид проваливалась в краткий сон, но боль вновь и вновь возвращала её назад, в реальность.
Рейван терзался бездействием. Он встал и подошёл к столу, над которым было окно с приоткрытыми ставнями. Вдохнув ночной воздух, он зажмурился.
— Боги! — произнёс он тихо. — Я никогда не обращался к вам, никогда ни о чём не просил. Но сейчас прошу. Дайте Ингрид сил!
Слабый ветерок пронёсся рядом с ним. Рейван открыл глаза. Настоятельница Эдна приблизилась и, увидев его расстроенный вид, обняла за плечи.
— Богиня здесь, с нами, — прошептала она. — Её любовь здесь. В тебе.
Раздался пронзительный крик Ингрид. Этот крик оцарапал Рейвану сердце.
— Не могу больше, — простонала она. — Как больно! Это хуже любой битвы, Рейван!
— Ри, — произнёс он, склонившись над ней. — Твой сын будет моим сыном. Он будет править Нордхеймом, как наш отец. Наберись сил и роди его.
— А если это девочка? — хмыкнула Ингрид.
Рейван пожал плечами, не находя, что ответить.
— Просто люби её, как любил меня… ах, Рейван! — Ингрид скорчилась от боли — Эдна вновь запустила в неё пальцы.
— Не сомневайся, Ри, — он погладил её по лицу, убрав со щеки налипнувшие волосы.
— Начнём рожать — скажи ей, — произнесла настоятельница. — Пусть потужится, когда придёт новая схватка.
— Потужься, Ри.
Ингрид недоставало сил справиться самой, и Эдна, понимая, что время дорого, кивнула Кендре занять её место возле ног Ингрид, а сама, обхватив рукой большой живот, принялась давить.
— Давай, девочка, я помогу тебе. Давай вместе, — ласково сказала она.
— Ингрид, потужься, милая, — просила Кендра.
У Рейвана неостановимо текли слёзы, и он не мог больше говорить. Но ничего говорить уже и не требовалось: просьбы жриц были понятны Ингрид без слов.
— Давай, немножечко осталось! Полдела сделала!
Вскоре на руках у Кендры появился окровавленный комок плоти. Она протянула его Рейвану, а сама, придерживая младенцу головку, очистила от слизи рот. Ребёнок закряхтел.
— Заверни его в простынь и прижми к себе. Нужно согреть, — сказала она.
— Умница, Ингрид! — сказали обе жрицы хором.
— Это мальчик, — произнёс Рейван, уставившись на ребёнка как на самую большую ценность, виденную им в жизни.
— Я хочу назвать его Эйнаром, как тебя, — прошептала синими губами Ингрид. — Эйнаром Младшим. Я всегда так хотела.
Грудь Ингрид застыла на последнем вдохе.
— Отмучилась, девочка, — мать Эдна положила ладонь на лицо Ингрид, прикрывая ей глаза, и Рейван увидел, как у жрицы потекли слёзы.
Кендра взяла из рук Рейвана ребёнка.
— Вот нож, режь пуповину, — кивнула она. — Поскорее.
Рейван сделал, что сказала жрица, а затем последний раз поглядел на Ингрид и понял, что ему нужно выйти и громко крикнуть в небеса, что так не должно было случиться.
Испачканный в крови, он вышел на крыльцо. Занимался рассвет, и стояла поразительная тишина. Ветер гнал чёрные тучи вдоль горизонта, обнажая золотую наготу неба на востоке.
— Ри, как же так⁈ — воскликнул он и в бессилии опустился на ступени.
К нему подошёл Тирно и поглядел умоляющим взглядом. Рейван покачал головой и закрыл лицо руками. Рудокоп молча обнял его.
— А ребёнок? — спросил он.
— Живой. У неё родился сын.
— Я не находил себе места, — простонал Тирно. — Я вспомнил всех наших богов и помолился Великой Матери в храме у алтаря. Но всё оказалось тщетно. Значит, боги решили, что с ними ей быть лучше, чем с нами.
Рейван отёр слёзы, дерущие ему глаза, и поглядел на дверь, из-за которой донеслись детские крики.
— Успокойся, Эйнар, — похлопал его по спине Тирно. — Теперь это твой ребёнок. Ты нужен ему.
Крики были отрывистыми, негромкими. Рейван слышал прежде крики детей, но никогда они не рождали в нём столько чувства. С каждым ударом сердца отчаяние перед смертью угасало в нём и разрасталась надежда на жизнь, в которую пришёл ребёнок.
«Так ли чувствует себя каждый отец? — задумался он. — Разве я могу лишить Маррей счастья быть матерью?»
Рейван помрачнел от своих мыслей.
— Иди к нему, иди, — подтолкнул его Тирно. — Ведь и ему тоже тяжело, он матери лишился.
Рейван увидел, как в передней комнате Кендра, открыв грудь, приложила к ней новорождённого.
— Ты его кормишь? — отвернулся Рейван.
— Да, моему ребёнку полгода, и у меня много молока. Я выкормлю и твоего.
— Благодарю тебя.
***
К вечеру в храм прибыл Ульвар и застал Верховного вана сидевшим возле колыбели, в которой спал завёрнутый в шкуры младенец. Рядом у стола сидели ещё дети, и молодая жрица раскладывала им кашу и лепёшки по мискам.
— Вождь, — тихо проговорил Ульвар, приблизившись к Рейвану. — К воинству наместников присоединились царские знамёна. Царь Крин пришёл!
— Сам явился ко мне! — гневно блеснули глаза Рейвана.
— Он хочет переговоров. Он ждёт тебя.
Рейван поднялся и поискал глазами пояс с ножнами. От усталости он не помнил, где его оставил. Ульвар увидел меч на скамье и подал ему.
— Переговоров на войне не существует, запомни, Ульвар, — сказал Рейван. — Все переговоры — это оттягивание времени для улучшения своего положения или ожидания подкрепления.
Молодой воин с пониманием кивнул.
Младенец в колыбели закряхтел, и Рейван, подойдя, взглянул на него. Дух покровительства и отцовства разрастался в нём при виде беззащитного и нуждающегося существа.
— Сейчас, Эйнар Младший, и
