В объятии Зверя. Том 2 - Зена Тирс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стараясь не заснуть, Ульвар прислушивался к разговору Верховного вана со своим отцом. Как только он услышал о близости сражения, кровь прилила ко всем его конечностям и дрёма сгинула, будто её не бывало вовсе.
Ван Эйнар задумчиво поглядел в пламя костра. Ульвар уже знал этот взгляд, видел его в Лединге. Это был взгляд хищника, и Ульвар испугался.
— Прикажите своим людям сниматься, — сказал Эйнар собравшимся вокруг него ванам.
— Что ты задумал? — нахмурился Стейнвульф.
— Мы не дадим Циндеру выйти из ущелья. Утром мы его встретим.
Рейван взял ветку и начертил на земле вход в ущелье.
— Мы пойдём по этой дороге и к рассвету встанем здесь. Тут довольно узко. Сверху нависают скалы. Циндер будет зажат, словно в горлышке, мы разобьём его с малыми потерями.
— Люди будут измотаны после ночного марша, — возразил ван Колбьорн. — Бой с кзоргами дастся нам тяжело! Воинам нужно отдохнуть перед битвой.
— Либо мы выступим сейчас и дадим бой на рассвете, — ответил Рейван. — Либо через два дня, когда Циндер объединится с наместниками, наши кости навсегда лягут в эту землю.
— А если войско наместников ударит нам в тыл? — сказал ван Хальвард.
— Если Циндер будет мёртв, наместники разбегутся, — произнёс Рейван. — Или присоединятся к нам.
***
Ночью пошёл дождь — сначала слабый, бодрящий. Ульвар чувствовал увеселение и душевный подъём от того, что лагерь снимался и все готовились к битве.
«Он достойный вождь», — сказал себе Ульвар, укладывая кольчугу на дно мешка.
Очень скоро бодрость иссякла. Дождь не закончился ни через час, ни через два. Одежда на Ульваре вымокла насквозь. В сапоги залилась вода и плюхалась там при каждом шаге. Он оглянулся на остальных — всем ли так тяжело, как ему? Шагавшие рядом воины тяжело дышали, и вид у них был не менее изнурённым. Ульвар не чувствовал в себе силы вступать в битву. Всё воодушевление в нём притупилось от усталости. Хотелось лишь остановиться и уснуть где-то под кустами.
«Неужели мы сможем дать бой? — засомневался он. — Как же длинна ночь…»
Начало светать, но дождь всё продолжал лить с неба. Ульвар понял, что не стоит ожидать яркого утреннего солнца, которое бы придало ему сил. День наступит незаметно, рождённый тусклым светом, рассеянным в густой пелене облаков.
Ульвар разглядел впереди чёрные силуэты скал на фоне бледно-синего неба и понял, что они уже близко.
— Всем облачиться в доспехи! — раздался приказ Верховного вана, и другие ваны повторили его слова своим соратникам.
Ульвар принялся доставать из мешка кольчугу и шлем. Руки его плохо слушались, а тело, уже не согретое движением, задрожало от холода. Взгляд его зацепил валуны, поросшие кустами и мхом. Среди них он приметил небольшую ложбинку, укрытую от дождя и от глаз.
«Вот бы забиться туда, — подумал Ульвар. — У меня больше нет сил никуда идти, и тем более сражаться».
Мимо проскакал всадник. Ульвар поднял глаза и увидел, что это ван Эйнар. Он остановился посреди воинства. Лицо его было бледным после бессонной ночи, а плащ таким же мокрым, как и у всех.
— Мы идём в битву! — воскликнул он. — Соберитесь с духом, вы… — Ульвар подумал, что Верховный ван обругает всех, чтобы воины разозлились и развеселились перед битвой, и зажмурился, приготовившись принять хлёсткие слова.
— Вы уже герои, потому что пришли сюда! — сказал Верховный ван, и Ульвар поглядел вождю в лицо.
— Наступил решающий час, — сказал Рейван. — Мы должны дать бой, чтобы навсегда положить конец набульскому владычеству и кзоргам. Сегодня мы завоюем себе вечную славу! — воскликнул он. — И вечером мы будем пировать, как цари! — он поглядел на каждого воина, и Ульвару достался мимолётный взгляд, заставивший его затрепетать. — Об этом дне и обо всех нас, пришедших сюда, сложат песни! И нежные руки женщин выткут нас на гобеленах!
Раздался бой мечей по щитам. Воинственный гул всколыхнул утренний воздух. Грохот оглушил Ульвара. Он быстро-быстро натянул кольчугу, закинул щит на спину и, подхватив шлем и меч, с ликованием в сердце двинулся за Верховным ваном.
— Где мне быть в битве? Рядом с тобой? — спросил его Ульвар.
— Иди к отцу, — ответил Рейван, кивнув в сторону Стейнвульфа.
Ван Стейнвульф построил своих соратников и повернулся к Ульвару.
— Становись к братьям, — сказал он, положив обе руки на плечи сыну. — Не геройствуй, ты ещё молод. Просто выживи сегодня, сынок.
Тирно растолкал воинов и встал рядом с ваном Эйнаром.
— Рудокоп, иди прочь, — буркнул Рейван. — Тебя здесь растопчут!
— А сам-то? — усмехнулся Тирно. — То, что ты делаешь, — самоубийство, Эйнар. Ты ведь не видишь на один глаз! Пропустишь удар — и конец тебе.
— Пусть так. То, что я натворил, ничем не искупить. Погибнуть в битве — счастье! — улыбнулся Рейван.
Ночные сумерки окончательно рассеялись. Из ущелья показались кзорги.
— К бою! — приказал Рейван и первым двинулся вперёд.
Риссы подошли к ущелью, воинственно колотя мечами по щитам. Дождь продолжал лить, земля сделалась скользкой. Ульвару на щит прилетел град мелких ударов.
«Вражьи стрелы?» — удивился он, подняв щит над головой, и огляделся по сторонам.
Сверху срывались мелкие камни. Мокрые тяжёлые склоны начали осыпаться под своим весом, и грохот рисского гимна смерти только ускорял их движение. Вскоре прилетели крупные обломки и в мгновение ока похоронили под собой нескольких воинов. Одного из соратников, стоявшего прямо перед Ульваром, придавило.
«Нас завалит!» — испугался он.
Рейван, стоявший впереди всех, оглянулся.
— Уводи людей, — приказал он Стейнвульфу.
— Отходим! — скомандовал ван Стейнвульф. — А ты что же⁈
— Я остаюсь.
Рейван отбросил щит и отряхнул от дождевых капель меч, не сводя взгляда с Циндера и кзоргов, выстроившихся клином в ущелье.
Рейван удивился той лёгкости, с которой покорился смерти. Все, кого он любил, покинули его или были мертвы по его вине. Он не заслуживал ни жизни, ни прощения.
Циндер отделился от клина и двинулся навстречу Рейвану.
— Ты
