Вождь - Джон Норман

— Надо, — мягко возразил он.

Судебный исполнитель рухнула на пол комнаты.

Она очнулась от того, что кто-то помогал ей сесть на полу. Она не знала, сколько времени прошло. К ее губам поднесли носик кувшина. Дотянувшись, она жадно выпила несколько глотков.

— Хватит, — сказал гладиатор и передал кувшин Янине.

Судебного исполнителя била дрожь.

— Съешь, — он протянул ей булку.

Грубо, как проголодавшийся зверь, она оторвала кусок булки и жадно запихнула в рот.

— Смотри, Янина, как деликатно ест госпожа, — усмехнулся гладиатор. — Смотри и учись!

Судебный исполнитель яростно жевала и заглатывала большие куски, как будто боясь, что у нее вырвут изо рта еще не проглоченную еду.

— Мне кажется, господин, что так едят проголодавшиеся рабыни, — заметила Янина.

— Может быть.

— Она и в самом деле похожа на голодную рабыню, — добавила Янина.

Гладиатор усмехнулся.

— Голод сдержит ее.

— Правильно.

— И хлыст, — добавила Янина, и гладиатор кивнул.

Судебный исполнитель задрожала еще сильнее — это она должна была бояться хлыста! Они говорили о ней, как о рабыне, простой рабыне!

Больше ей ничего не дали. Судебный исполнитель увидела, что белокурой пленнице развязали ноги. Веревка на ее шее была привязана к переборке, и к ней же тянулась веревка судебного исполнителя. Принцессе еще не завязали рот.

— Сейчас мы выходим, — объявил гладиатор, отвязывая обе веревки. — Встань! — приказал он принцессе.

— На четвереньки, — скомандовала Янина, взяв веревку судебного исполнителя, и та выполнила приказ.

— Лицом к двери! — сказал гладиатор принцессе. Обмотав веревку вокруг руки, он приготовился завязать принцессе рот платком.

— Подожди, — попросила принцесса. Гладиатор остановился. — Так ты решился на это?

— Да.

— Возьми меня с собой, — попросила принцесса.

Судебный исполнитель вздрогнула.

— Как я смогу появиться среди своих людей после всего этого? — объяснила принцесса. — Что обо мне станут думать?

— Не искушай меня, женщина, — предупредил гладиатор.

— Не заставляй меня это делать, — умоляла принцесса.

— Для тебя это будет отличным уроком. Он поможет тебе запомнить, что ты всего-навсего женщина, — объяснил гладиатор.

Маленькие руки принцессы слабо задергались, связанные за спиной.

— Ты поняла?

— Да, господин, — и тут же рот принцессы был завязан. Она не могла ни говорить, ни освободиться от повязки.

— Надо ли завязывать рот вот этой, господин, — спросила Янина, указывая на судебного исполнителя.

— Тебе обязательно завязывать рот? — спросил гладиатор.

— Нет!

— Итак, ты даешь слово — слово хонестори, гражданки Империи, и даже патрицианки — что ты будешь молчать?

— Да, — кивнула судебный исполнитель.

— Помни, рабынь убивают, когда они обманывают! — пригрозила Янина.

— Идем, — приказал гладиатор, поворачиваясь к двери. — Смелее, Геруна, опусти плечи.

Помни, что ты не свободная женщина, а рабыня.

Геруна, принцесса Дризриакская, сестра Ортога, выпрямилась и подняла голову, приняв горделивую позу.

— Как она прекрасна! — воскликнула Янина.

Гладиатор кивнул. Даже судебный исполнитель была поражена великолепием принцессы. Гладиатор резко распахнул дверь.

— Вперед! — скомандовал он.

Группа покинула комнату. Янина, которая выходила последней, выключила свет.

Глава 13

— Здесь все тихо, — радостно прошептала Янина.

Судебный исполнитель стояла на четвереньках на песке; он покрывал ее запястья и колени, больно царапая кожу. Сотни песчинок проникли под ее униформу, сбившуюся выше колен, пока они медленно шли по коридорам. К счастью, лифты на этом уровне работали. Перед судебным исполнителем стояла принцесса, ее босые ноги утопали в песке арены по щиколотку. Ее веревку по-прежнему держал гладиатор.

Проходя по коридору, они слышали множество иронических замечаний и завистливых посвистываний. Принцессу сочли за ценную добычу, которую, несомненно, можно будет дорого продать на невольничьих торгах.

Судебный исполнитель втайне пожелала, чтобы и ее саму оценили так же. Правда, ее тело, упрятанное в униформу, было трудно рассмотреть.

— Две остались, — сказала Янина, выходя вперед и направляя электрический фонарик, который гладиатор «одолжил» у одного из варваров вместе с доспехами.

В секции полагалось хранить несколько спасательных капсул. Однако ими воспользовались пассажиры и члены экипажа, пытаясь бежать. Остались только те капсулы, которые стояли далеко от рельсов, ведущих к лифтам.

— Об этих они не знали, господин, — сказала Янина.

— Вряд ли, — возразил гладиатор.

Насколько можно было, судить, девятнадцатая секция не посещалась варварами. Она считалась одной из самых незначительных в смысле добычи, ее предполагалось осмотреть в последнюю очередь, тем более, что в планах сражений эта секция никак не фигурировала.

Гладиатор посветил фонариком в темный зал, на обломки скамей, а потом вверх, на балки потолка.

Освещенная тонким лучом, девятнадцатая секция казалась совсем другой, не такой, как во время представления, когда ее заливал яркий свет.

Мрак пугал судебного исполнителя, она думала, в самом ли деле они оказались одни в этом страшном месте.

— Поставь их на колени, — сказал гладиатор, передавая веревку Янине.

— Встаньте на колени, госпожа, — обратилась Янина к принцессе. — И ты тоже, рабыня, слева, позади принцессы.

Обе женщины встали, куда им было приказано.

— Руки на бедра, — приказала Янина. — Вы можете сдвинуть колени, госпожа. А ты, рабыня, не смей этого делать.

Несмотря на раздражение, судебный исполнитель послушалась. Стоя на коленях, даже в униформе, она не могла избавиться от странных, смешанных чувств. Разве не так должны стоять рабыни, причем рабыни низкого ранга?

— Вот этого я и боялся, — сказал гладиатор, неожиданно появляясь в нескольких футах от них. — Подъемники не работают.

Было бы трудно пододвинуть капсулы к люкам по рельсам вручную — они были слишком громоздкими, слишком тяжелыми. Это могли бы сделать несколько человек или один, но чудовищно сильный.

— О, господин! — чуть не расплакалась Янина.

Значит, они не выберутся на уровень люков?

— Кажется, провода не повреждены, — удовлетворенно заявил гладиатор. — И противовесы тоже.

Судебному исполнителю показалось, что она слышит тихий шорох где-то слева, среди обломков скамей. Ни Янина, ни гладиатор, который осматривал провода, ничего не услышали.