Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма - Мори Терри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такое сложно объяснить одной лишь путаницей во времени: Берковиц заявил, будто приехал туда как раз перед тем, как ему выписали штраф за нарушение правил парковки – это произошло ровно в 2:05, как легко установить по квитанции.
Айелло также пришлось иметь дело с утверждением Берковица, что он покинул место событий совсем не в том направлении, в каком пробежал человек, впоследствии севший в желтый «фольксваген».
Явно обеспокоенный историей с погоней за «фольксвагеном», Айелло позже спросил Берковица, как он покинул этот район. Берковиц еще больше запутал дело, сказав, что решил проехать как можно дальше на север по 18-й авеню – улице, расположенной к востоку от 17-й Бей. Этот маршрут абсолютно не совпадал с направлением движения водителя «фольксвагена».
Завершая допрос, Айелло спросил Берковица, каким оружием тот владеет и откуда взялся «бульдог» 44-го калибра. Берковиц ответил, что пистолет для него купил его армейский приятель Билли Дэн Паркер, когда Берковиц ездил к нему в Хьюстон в июне 1976 года.
* * *
Айелло вел допрос по делу о самом печально известном убийстве в истории Нью-Йорка тридцать две минуты. Сотрудник прокуратуры не стал прояснять очевидные расхождения в рассказе подозреваемого.
Заявление Берковица о том, что он убрал штрафную квитанцию с лобового стекла, подтверждалось словами миссис Дэвис, которая видела, как он это сделал. Однако миссис Дэвис, чьи показания совпадали со словами ее спутника Говарда Бохана, настаивала на том, что Берковиц не возвращался в парк в 2:20, а вместо этого отправился вслед за полицейской машиной.
Кроме того, Айелло так и не попросил Берковица объяснить, почему тот снова вернулся на 17-ю Бей в 2:33, всего за две минуты до стрельбы, когда он прошел мимо выгуливавшей собаку миссис Дэвис. Проще говоря, Берковиц утверждал, что все это время находился в парке, в то время как рассказ миссис Дэвис дважды фиксировал его местонахождение вдали от места преступления.
Помимо этих и других отмеченных в сносках противоречий, большие вопросы вызывали также желтый «фольксваген», одежда убийцы, а также его внешность и прическа, которые абсолютно не соответствовали облику Берковица.
«Никто не хотел стать человеком, спутавшим все карты, – позже скажет Херб Лейфер. – Желающих затрагивать вопросы, способные расстроить Дэвида или остановить поток его признаний, не нашлось».
Действительно, единственный проверочный вопрос, который Айелло задал Берковицу, касался сидения на скамейке, и Берковиц на нем попался. Настоящий убийца, по словам Виоланте, в момент, когда жертвы прошли мимо него, стоял, прислонившись к зданию туалета, а не сидел на скамейке – но такого признания Берковиц не сделал.
Позднее Берковиц представит еще одну версию событий, и она снова будет противоречить установленным по делу фактам. Хотя он заявил Айелло, что просто подошел к машине жертв с пассажирской стороны и сразу открыл огонь, как на самом деле и сделал убийца, психиатру он впоследствии скажет другое: «Я направился прямиком к машине. Подойдя к ней сзади, я огляделся, а затем вышел на тротуар». (Тротуара там не было.) «Я подошел к водительской двери и достал пистолет». (В Виоланте и Стейси стреляли через пассажирское окно; на самом деле ни в одну из жертв Сына Сэма не стреляли со стороны водителя.)
* * *
Айелло, ныне занимающий пост судьи Верховного суда штата Нью-Йорк, уступил место Уильяму Квинну, помощнику окружного прокурора Бронкса. Квинну удалось побить рекорд скорости допроса Айелло: он задавал вопросы Берковицу всего двадцать семь минут, хотя собирался получить ответы сразу о трех убийствах – Донны Лория, Валентины Суриани и Александра Эсо.
В этой части признания нет почти ничего примечательного, разве что Берковиц неправильно описал, какие места в автомобиле занимали Суриани и Эсо – ошибка, которую он, вероятно, почерпнул из неверных газетных сообщений. Он также забыл упомянуть, что на месте происшествия было оставлено письмо, но Квинн быстро подсказал ему ответ:
В: Что вы сделали после того, как произвели четыре выстрела?
О: Я побежал к своей машине, сел в нее и уехал.
В: Вы ничего не оставили на месте преступления?
О: О, да, точно! Письмо. Оно лежало у меня в кармане. Это было письмо капитану Боррелли.
Квинн испытывал явные сомнения по поводу письма Бреслину, а также по нескольким другим вопросам:
В: Вы писали письмо мистеру Бреслину?
О: Да, писал.
В: И вы написали его сами?
О: Да.
В: Почему вы отправили его по почте из Нью-Джерси?
О: В тот момент я был там, охотился.
В: До сегодняшней ночи вы признавались кому-нибудь в том, что совершили, в связи с делами в Бронксе?
О: Нет.
В: Совсем никому?
О: Нет.
В: …Вы писали какие-либо другие письма, кроме тех двух, что мы уже упоминали?
О: Таких, чтобы были кому-то адресованы – нет.
В: Вы когда-нибудь отправляли их по почте?
О: Нет.
В: Вы когда-нибудь звонили в полицию?
О: Нет.
В: Вы когда-нибудь называли себя Сыном Сэма?
О: Нет.
В ходе обсуждения с Квинном убийств Суриани-Эсо Берковиц без подсказки знал, что в оставленном на месте преступления письме содержались слова «пухлый бегемотище». Поскольку это послание не обнародовали, Квинн имел все основания полагать, что Берковиц действительно причастен к стрельбе.
В той части признания, что касалась убийства Донны Лория и ранения Джоди Валенте, Берковиц четко придерживался установленных по делу фактов. Тем не менее, у Квинна возникли некоторые сомнения:
В: Тогда у вас были такие же волосы [стрижка], что и сейчас?
О: Да.
В: На вас не было парика?
О: Нет.
В: …Вы следили за одной из этих двух девушек ранее вечером – в девять или в девять тридцать? [Намек на подозрительную желтую машину, меньшего, чем у Берковица, размера, которая курсировала в то время по району.]
О: Нет.
Мартин Брэкен, помощник окружного прокурора Квинса, начал свой допрос в 4:34 утра, первым делом спросив о ранении Карла Денаро на
