Со щитом и мечом - Коллективные сборники

И действительно, в конечном счете все обошлось. Да и сама операция не потребовала много времени. Сарай, на чердаке которого прятались банда Пшеничного, оказался на краю села. На первый взгляд, он был такой старый, неприглядный, что Смирнов и Дмитренко даже засомневались: неужели там могут разместиться столько бандитов. Приближались к цели проселочной дорогой, которая вырывалась из желтого ржаного поля. На окраине села сбавили шаг. Возле сарая, где предлагалось принять бой, было тихо. Именно в тот час во двор въехала телега с сеном, и хозяин принялся сбрасывать его на землю.

Чекисты незаметно – где перебежками, где по-пластунски приблизились к сараю. Вблизи от него свалились в неглубокую канаву, поросшую крапивой, и стали наблюдать за тем, что происходило во дворе. Сложив сено, хозяин взялся кормить коней.

Прошел час или немного больше. Смирнов и Дмитренко еще раз прокручивали план захвата банды. Рисковать нужно было с умом – ведь оуновцы в такой ситуации будут сопротивляться до последнего патрона.

Решили еще подождать. Лежа в крапиве, Смирнов чувствовал, как заныла от непривычки спина. Главное, думал он, вызвать панику среди бандеровцев.

Наконец наступил благоприятный момент; хозяин, видимо, снова отправился за сеном, двор опустел. Один из чекистов подполз ближе к сараю, поставил лестницу, лежавшую у стены, сделал по ней несколько шагов вверх и, крикнув «Бандиты!», полетел с лестницей на землю.

В тот же миг чекисты открыли огонь из автоматов. А как только их товарищ отбежал в безопасное место, Смирнов бросил в сарай гранату. Оуновцы начали беспорядочно отстреливаться. Одна из автоматных очередей прошила воздух совсем близко от Смирнова. Он прижался к стволу дерева.

Бандиты оказались в безвыходном положении и вынуждены были сдаться. Один из них, не выдержав, зло бросил Смирнову:

– Жалко, что не пришил тебя!

– Значит, буду жить до ста лет, – ответил капитан.

Когда в областном управлении зашла речь о том, кого включить в состав группы для разработки операции по ликвидации банды Орла, действующей на границе Ровенской и Волынской областей, а также в Белоруссии, то в числе первых назвали имя Смирнова. Ему сказали:

– Вы еще не отдохнули, приказывать вам не можем…

– Отдыхать некогда, – улыбнулся Смирнов. Было у него желание поехать вместе с Марией Ивановной в родные места, на Смоленщину. Конечно, вернется с операции – и поедут.

Однако судьба распорядилась иначе. С пинских болот, где чекисты настигли банду Орла, Смирнов возвратился цел и невредим. Правда, отпуск пришлось отложить, хотя и чувствовал недомогание. Думал, пройдет.

Когда поздним вечером он пришел с работы, то впервые за всю их совместную жизнь признался:

– Машенька, что-то мне нездоровится. Может, прилягу?

Мария Ивановна думала вызвать врача из санчасти, но Смирнов категорически запретил. Она не отходила от его кровати, напоила чаем с малиной, сделала холодную примочку. Казалось, что ему полегчало. Жена принялась за проверку ученических тетрадей. Через некоторое время врача все-таки пришлось вызвать, но было уже поздно. Мария Ивановна заплакала, услышав от врача:

– Не выдержало сердце, обширный инфаркт.

Смирнов так и не дожил до своего пятидесятилетия. Многое хотел сделать, поэтому и торопился жить.

Василий Кохан

ГЛАВНАЯ ОПЕРАЦИЯ

У моего собеседника простое русское лицо с крупными чертами, светло-карие спокойные глаза. По виду не скажешь, что ему уже за семьдесят, особенно когда смеется – открыто, искренне. Нет в нем того, чем любят наделять своих героев авторы детективных романов: ни «пронзительного» взгляда, ни следов «бессонных ночей», ни даже «волевого подбородка». Не окутывают его и шерлокхолмсовские облака табачного дыма: в светлой, просторной комнате воздух чист и свеж.

В руках подполковника в отставке Николая Ивановича Агапова томик В. Богомолова «Момент истины». И закладка на том месте, где старший лейтенант Таманцев – один из главных героев повести – говорит о своей работе: «Контрразведка – это не загадочные красотки, рестораны, джаз и всезнающие фраера, как показывают в фильмах и романах. Военная контрразведка – это огромная и тяжелая работа… Огромная соленая работа и кровь… Условия и работа у нас такие, что любой бывалый шерлок, даже из столичной уголовки, от отчаяния повесился бы на первом же суку».

Да, кивает Агапов, сказано верно. И не только о военной контрразведке – пожалуй, о всей чекистской работе. Ситуации, подобные экранным, с лихими молодцами во фраках, – ему, чекисту с довоенным стажем, не встречались. Какие уж там фраки! Вот болотные сапоги оказались бы в самый раз весной сорок четвертого, когда получил новое назначение – начальником Рокитновского райотдела госбезопасности в недавно освобожденной от фашистов Ровенской области. Тогда по болотам «нагулялся» на много лет вперед! Очень крепкий от природы человек, он в этих чертовых болотах, казалось, богу душу отдаст от усталости.

А был действительно крепок. Детство прошло – в пензенской деревне. Сызмала привык трудиться. Крепкую закалку прошел на лесозаготовках и лесосплаве. Двадцатилетнего Николая Агапова избрали председателем рабочкома. Вскоре стал он первым секретарем Городищенского райкома комсомола и членом бюро райкома партии.

Весной 1940 года Агапова вызвали в Пензенский обком партии.

– Как вы смотрите, если мы направим вас в органы госбезопасности?

Предложение было неожиданным, но он не колебался ни минуты:

– Согласен!

Работать начал, как говорится, с низов – оперуполномоченным одного из райотделов НКГБ Пензенской области. В первые же Дни войны Агапова назначают начальником райотдела.

Фашисты рвались к Москве. Гитлеровская разведка старалась всячески активизировать свою агентуру. Врага интересовало, где и какие именно формируются соединения Красной Армии, какая пропускная способность далеких от театра военных действий железных дорог, на каких предприятиях изготовляется вооружение.

– Перед нами, – вспоминает Агапов, – стояла задача не только своевременно выявлять вражеских шпионов и диверсантов. Ведь еще Дзержинский говорил, что найти того, кто совершил преступление, может и не чекист. Чекист же тот, кто предупредил действие врага.

Пензенскую глубинку отделяло от линии фронта больше тысячи километров, но здесь тоже был фронт, только без флангов, и борьба на нем не ослабевала ни на минуту.

…В Ровно он прибыл на второй день после освобождения города. Трудное время. И не менее трудные задачи стояли перед начальником Рокитновского райотдела госбезопасности Н. И. Агаповым. Села Рокитновского, Сарненского, Олевского районов терроризировала банда Стального. Нужно было обезвредить ее.