Ампирный пасьянс - Вальдемар Лысяк

Существование Эме дю Бук7 де Пивери сомнению не подлежит - оно было доказано с помощью документов. Предполагая, что ее жизнь состояла из двух этапов, французского и турецкого, следует открыто принять, что абсолютно надежные, назовем их: непосредственные, доказательства имеются только лишь относительно первого из них. Итак, доказано, что Эме дю Бук де Ривери:

- Родилась на Мартинике 4 декабря 1776 года и была крещена 15 днями позднее.

- Была она дочерью Анри дю Бук де Ривери и Марии-Анны д'Арбуссе-Бофон.

- Она состояла в родстве с семейством Ташер де ля Пажери.

- В 1785 году она прибыла в Нант, где проживала ее кузина, госпожа де Монтрабёф, и стала пансионеркой монастыря Преображения Девы Марии в 1786 году.

- Революция не позволила ей продолжить образование. Мадам де Монтрабёф, которая тем временем превратилась в мадам де Лоренсен8, приняла решение отослать девушку на Мартинику.

- Зимой 1789 - 1790 года, Эме в сопровождении старой служащей-негритянки Зора, села на находящийся не в лучшем состоянии корабль, который до Мартиники никогда не добрался.

- Официально она была признана "пропавшей в море".

В свете этих фактов, явно видно, что Эме дю Бук де Ривери не могла быть ни женой скончавшегося в 1789 году Абд-уль-Хамида, ни - что за этим следует - родной матерью Махмуда II. Опять же, будучи моложе на 13 лет, она не могла быть подругой детских забав Жозефины Ташер де ля Пажери, поскольку будущая императрица покинула Мартинику уже в 1779 году, чтобы во Франции вступить в брак со своим первым мужем, Александром де Богарне.

Теперь перейдем к турецкому этапу жизни Эме во французской версии, а конкретнее - в версии госпожи дю Тейль, опубликованной в работе под названием "Султанша с Мартиники в Константинополе" (Париж, 1937 год)9. П ее мнению, корабль, отправившийся из Нанта с Эме на борту, потерпел крушение в Бискайском заливе. Пассажиров взяло на борт испанское судно, идущее на Майорку. Между Гибралтаром и Балеарами его захватили барбарески и увели в Алжир. Необычайная красота Эме привела к тому, что дей подарил ее султану. Девушка попала в оттоманскую столицу в возрасте 14 лет, в 1790 году. Там ее отдали под опеку княжне Мирхи-Шах, матери Селима III, черкеске по происхождению, православной по вере, но обращенной в ислам. Это была женщина сильного характера, умная и энергичная, мечтающая о том, чтобы реформировать Турцию и открыть ее Европе. Мирхи сделала Эме фавориткой собственного сына, чтобы та могла влиять на Селима, человека крайне нестойкого, которым необходимо было управлять. По-турецки Эме теперь стали называть Нак-Хидиль (Накхидиль), что означает "Сердечная" (в буквальном переводе: след, отражение сердца).

Влиятельная фаворитка не родила падишаху сына, и тогда Мирхи доверила ей воспитание Махмуда II, сына Абд-уль-Хамида и француженки из провансальской дворянской семьи, которая умерла в 1789 году10. После того, как Махмуд пришел к власти, Эме дю Бук де Ривери, она же Нак-Хидиль, была именована приемным сыном султаншей Вахиде, то есть "Первой во Дворце". Умерла она в 1817 году.

Относительно некоторых упомянутых здесь подробностей источники расходятся. К примеру, сообщается другая дата смерти Нак-Хидиль: год 1819 (именно эту дату мы находим в одном из писем госпожи де Лоренсен). Кроме того, часть всех этих предполагаемых источников - это источники вторичные, не имеющие реальной ценности. Наилучшим примером здесь является обнаруженное в архивах французского посольства в Константинополе письмо зятя Эме, Марле, от 21 января 1821 года, содержащее информацию о том, что Эме была женой Абд-уль-Хамида I. Этим "источником" и содержащимися в нем бессмыслицами дали себя обмануть многие авторы, в то время, как совершенно очевидно, что Марле в своем письме просто повторил фальшивую информацию, опубликованную в 1809 году лондонской прессой.

Возвращаясь к версии госпожи дю Тейль, следует признать, что не все ее элементы имеют под собой достаточную документальную основу, чтобы можно было довериться ей полностью. Если говорить о турецком этапе данной истории, самыми верными являются следующие утверждения:

- Во время правления Селима III, Мустафы IV и в самом начале правления Махмуда II в гареме падишахов находилась одалиска европейского происхождения, до 1809 года оказывавшая огромное влияние на пронаполеоноское направление турецкой политики11.

- Султан Махмуд II воспитывался француженкой или же европейкой, прекрасно владевшей французским языком12, и он единственный из всех тогдашних турецких повелителей этот язык знал.

9

Чтобы выйти из всего этого хаоса на более прозрачные воды давайте подведем определенные итоги: существование Эме дю Бук де Ривери сомнениям не подлежит, равно как и существование Нак-Хидиль. Вся штука состоит в том, была ли это одна и та же особа.

На этот вопрос могли бы, в первую очередь, ответить воды Бискайского залива, поскольку именно там находится связь между мадемуазель дю Бук де Ривери и рабыней, отосланной барбаресками в Константинополь. Можно ли быть уверенным, что пассажиры корабля, идущего на Мартинику и затонувшего, спаслись? И откуда взялись вести об этом? Среди иных, из весьма интересного письма мадам де Лоренсен от 28 июня 1821 года. В нем имеется следующий абзац: "Мы оплакивали ее, получив сообщение о затонувшем корабле. Но, как говорят, на тонущий корабль напали корсары, ее же продали в сераль падишаха..."

Генерал Шпильман в своей книге "Наполеон и Ислам" (Париж, 1969 год) заявил, что нет полностью верных доказательств того, что Эме дю Бук де Ривери и Нак-Хидиль - это одно и то же лицо13. Неужто? Мое "следствие" говорит о чем-то абсолютно противоположном.

Султан Махмуд II должен был сильно любить свою приемную мать, если уж именовал ее "Первой во Дворце" (этот титул оставался за ней до конца жизни), и если после ее смерти, которую он пережил очень тяжело, приказал построить для нее в собственной мечети (мечеть Махмуда II) прекрасный мавзолей, который впоследствии сравнивали с самыми замечательными произведениями исламского искусства. На этом мавзолее было выбито имя: Нак-Хидиль. Одновременно, сразу же после ее смерти, султан предпринял поиски семьи Нак-Хидиль и ради этой цели даже выслал специального перводчика-драгомана на Мартинику!

Крайне интересную запись мы находим в книге XIX века "История малых братьев капуцинов старой французской провинции", на которую ссылался Сен-Кру де ля Ронсьер: во время бурной зимней ночи кто-то начал колотить в ворота монастыря святого Антония в Константинополе, являющегося основным местоположением турецкой Миссии капуцинов. Посланец Махмуда II, сопровождаемый двумя янычарами, вручил префекту Миссии, отцу Алексису д'Аррасу, фирман с приказом немедленно прибыть в сераль. Туда они добрались уже после полуночи, и монах очутился в богато обставленной комнате, где на смертном ложе находилась какая-то женщина. Кроме рабынь в помещении находилось только двое мужчин: врач и Махмуд II. Увидав, что монах прибыл, султан подошел к ложу, опустился на колени и шепнул: