Любовь по науке, или на практику в другой мир (СИ) - Миленина Лидия

Но, видимо, слух у всех этих рас куда лучше человеческого. А может, я при всей своей компактности топаю, как слон. Меня заметили.

Сперва Милесса подняла голову с живота Гая. Потом — Гарон обернулся и вполне так доброжелательно кивнул. Словно ожидал меня тут увидеть.

— Маша! — звонко крикнула Милесса, и они с Гаем, взявшись за руки, подбежали ко мне.

Крошечная фея от души обняла меня, намочив слезами мою шею.

— Маша! Я вернусь! И я… всегда буду тебя благодарна! Ведь если бы не ты, если бы ты не пришла в наш мир, если бы не стала участвовать в Эксперименте, то Гай никогда бы не решился искупаться в пыльце! И мы с ним не нашли бы друг друга! — горячо прошептала она мне.

— Ну-ну… — я инстинктивно погладила малолетнюю фею по голове. — Ты, главное, возвращайся через неделю! А то он с ума сойдет!

— Конечно! Я никогда его не забуду! Я вернусь — и мы будем вместе! — пообещала фея.

Лишь бы тут не вышло, как бывает с легкими увлечениями «в отпуске». Фея вернется домой, окажется в привычном кругу, среди своих. Займется чем-то отличным от дел Академии. И постепенно Гай просто выпадет у нее из головы.

Но я ей верила. Если они настоящая пара — то не забудет. Или хотя бы не забудет всего лишь за неделю…

Гай тоже верил, хоть в глазах его стояло отчаянье. Не потому что боялся, что она его забудет. А просто оттого, что его феечку у него отнимали.

— Пора! — неожиданно строго окрикнул Милессу фей-водитель (или кто он там есть).

Милесса хлюпнула изящным носиком, отпустила меня, горячо прижалась к Гаю.

Потом она уныло побрела к бертуари, а Гай так и держал ее за руку. Держал до тех пор, пока малюсенькая ладонь просто не скрылась в машине.

Еще спустя мгновение бертуари тронулся и уехал. Ворота закрылись, и мы остались на площади втроем.

Гарон, Гай и я.

— Адепт Гай, отставить горевать! Через неделю она вернется. Обещаю. Это испытание — просто формальность. Авторы Эксперимента всего лишь хотят очистить совесть. Доказать себе и всем, что преждевременное созревание Милессы необратимо. А значит, с этим ничего нельзя поделать и следует разрешить вам быть вместе.

— Это легко сказать — перестать горевать, магистр декан! — чуть не хлюпая носом, ответил Гай.

— Хм… — Гарон оценивающе поглядел на него. — Чтобы лишние мысли в голову не лезли, пойди-ка ты, адепт Гай, подежурь ночью возле северных ворот. А то дошли тут слухи, что группа оборотней собирается в лес купаться… Я бы, конечно, попросил тебя проводить адептку Марию до ее корпуса — тоже дело. Но это дело оставлю себе. Это, знаешь ли, в моих интересах. Пойдем, адептка Мария, — и совершенно неожиданно отставил локоть, как бы предлагая мне взять его под руку.

Глава 25

Первой мыслью было гордо отказаться. Уж больно неоднозначно я сейчас относилась к Гарону. Несмотря на то, что влюбленная и возвышенная часть меня просто воспарила до небес. Золотистое сияния залило сердце и где-то в области живота. Захотелось петь.

Ладно… Пойдем на компромисс.

Не сдадимся никаким своим чувствам! Ни глупой влюбленности, ни чрезмерной подозрительности.

Я улыбнулась, подошла к Гаю, встала на цыпочки и на глазах у Великого и Ужасного поцеловала куратора в щеку. Интересно, как он отреагирует (Гарон, в смысле!)?

— Не вешай нос. Она обязательно вернется! — шепнула я Гаю.

Гарон все это время стоял с оттопыренным локтем и с ничего не выражающим лицом ждал, соизволю ли я принять его предложение. Не знаю, что он подумал о поцелуе, доставшемся Гаю.

С видом королевы в изгнании (почему в изгнании — не знаю!) я прошествовала к нему и положила ладонь на сгиб его локтя. Ох! Проклятье! Как же это было приятно… Какая твердая, горячая у него рука! Промелькнул образ, как мы вот так, рука об руку, идем по жизни.

Вернее, он ведет меня под руку, и я чувствую ту несравненную сладость, какую ощущаешь, когда сильный мужчина любит тебя, заботится и корректно направляет.

Тряхнула головой, чтобы отогнать сладкое наваждение. И одновременно с удивлением ощутила, что тело дракона рядом как-то напряглось. Словно волна пробежала по нему. Ничего себе! Неужели моя близость не оставляет Гарона равнодушным? А ведь никак не показывает. Кремень!

Несколько минут мы молча шли по дорожкам между кустами. Светила луна, кусты и деревья отбрасывали серебристые тени на дорожки. В саду было пусто, видимо, все спали. А может, прятались по корпусам на своих маленьких вечеринках с друзьями.

Честно — даже не хотелось ничего говорить.

Пусть это будут минуты, когда я могу насладиться присутствием Гарона. Не думать о его скрытых целях. Не подозревать его. Не рассуждать, есть ли у него ко мне чувства. Просто поверить в сказку на несколько мгновений.

И помнить всю оставшуюся жизнь, в которой я, возможно, буду успешным магом. И женой одного из «истинных». И вообще… наверняка буду вполне счастлива. Только этого Великого и Ужасного рядом не будет.

И тут Гарон прервал тишину.

— Даже не удивляюсь, что встретил тебя на площади. Если где-то происходит что-то интересное или опасное — адептка Мария тут как тут, — слегка усмехнулся.

— Ну, опасного-то тут не было, да и интересного мало. Ее отъезд — трагедия, — ответила я, просто чтобы что-то сказать.

А получилось, как будто я спорю с ним. Но декан не втянулся в пикировку. Вообще он сейчас был каким-то удивительно «гладким». Словно спрятал все свои драконьи шипы.

— Пожалуй, да, — задумчиво ответил Гарон. — Я имел в виду, что ты всегда оказываешься в центре событий.

И замолчал. Тишина снова затягивала, и я опять ощутила ту невообразимую общность с Гароном, что порой опускалась на нас в Серебристой роще. Запомнить, сохраниться эти мгновения в памяти. Хотя бы на всякий случай!

И вдруг он направил меня к ближайшей скамейке.

— Садись, Маша, — достаточно властно произнес он. — Ты ведь хотела знать, зачем я все это затеял. Уверен, накрутила и навыдумывала кучу всего. Садись, расскажу. Мы как раз удачно встретились.

Опустился на скамейку, так и придерживая мою руку у себя на локте.

— Что, правда, просто возьмешь и расскажешь, магистр декан?! — не удержалась от ехидства я. — А то, знаешь, тут не только я… Уже многие чего только не придумали!

— Гарвер? Дренер? — рассмеялся Гарон. — У обоих богатая фантазия, как подпортить репутацию сопернику. И это вместо честного состязания, которое нам предлагается!

Внутри меня что-то начало тихонько кипеть. Ну, не кипеть, но побулькивать…

— А ты прямо совсем честно состязаешься? Если бы я не поменяла конкурсы, то знал бы их все заранее! И сейчас проводишь со мной время, хотя вроде как…

— Что? Это ведь не запрещено. Никто и слова не сказал, когда Гарвер заманил тебя в кусты!

«Интересно, откуда он знает?» — изумленно подумала я.

— Давай не будем, — продолжал Гарон. — В смысле не будем спорить и пререкаться. Мы оба уже достигли нужного уровня в этом умении — дальше и развиваться-то некуда. Лучше посмотри, какая луна… — он с наслаждением запрокинул голову и уставился в темное небо, в котором блестели луна и звезды. И с таким же наслаждением вдруг сжал мои пальцы, словно боялся, что иначе я убегу.

Я замерла, боясь дышать. Больше ничего во мне не булькало. Лишь боялась спугнуть момент, который может и не повториться.

— Просто послушай. Я решил, что ты должна знать. Чтобы понять меня. Понять, почему я вдруг готов переть против «святого» — против истинных пар.

Голова немного поплыла. Наверно, сейчас он признается мне в своих чувствах! Наконец. Скажет, что настолько глубоко влюбился в меня, что готов идти на отбор, где все другие кандидаты имеют преимущество в виде истинности. А про «контрольную группу» придумал, чтобы попасть на него.

Ну давай же!

— Слушаю, — тихо сказала я. — И даже постараюсь понять.

— Когда-то, Маша, я любил одну женщину. Драконицу, — сказал Гарон.

И все во мне опустилось… Просто упало с небес на землю.