Кровь Зверя - Виктор Ночкин

Пятясь к зарослям, Олег следил за Сидором – единственным, кто мог заметить его бегство. Проводник сунул руку под плащ и вытянул что-то яркое. По сторонам он не смотрел, и Олег быстро отступил к зарослям, нырнул в кусты и замер. Из укрытия он разглядел – в руках у Сидора была шестиколесная машинка, которую Олег уже видел (еще удивился тогда, зачем Сидору игрушка). Проводник что-то переключил в механизме – зажужжал инерционный моторчик. Проводник поставил игрушку в траву и присел. Тем временем хренозавр остановился и водил башкой, выбирая новую цель – в одну сторону отступали люди Снеговика, с другой замерли Баргозов и его спутники. Никто больше не стрелял, опасаясь привлечь внимание бронированной твари.

Когда моторчик машинки Сидора зашумел, гигантский мутант сделал стойку. Ярко размалеванный шестиколесный механизм резво покатился в траве. Олегу из его укрытия было хорошо видно, как машинка переваливается на гибко подвешенных полуосях, легко преодолевая препятствия. Из красного бачка, установленного на раме машинки, разбрызгивалась маслянисто блестящая жидкость, издающая резкий мускусный запах. Аромат долетал даже в кусты, где прятался Олег. Машинка промчалась перед хренозавром и покатила по склону. Гигант издал хриплый звук вроде кашля и устремился за игрушкой, сотрясаясь на бегу всей огромной тушей. Из-под его лап с треском разлетались искрошенные сучья.

– Ходу, ходу! Скорей, пока он отвлекся! – вполголоса бросил Сидор, оглянулся… и с удивлением обнаружил, что Олег исчез.

Искать пропавшего было некогда, вся группа уже мчалась с холма, и Сидор, ругаясь, побежал за остальными. «Вольные» тоже удирали – в другую сторону, по дальнему склону холма.

Олег выждал немного и осторожно полез сквозь кустарник. Высовываться из зарослей он не решался. Вот и подножие холма. Слева подступает молодой лес; направо, к дачному поселку, уводит старая дорога.

Из-за тонких стволов подлеска выступила приземистая фигура Квадрата.

– Ну, как я их разогнал? – осклабился проводник. – Лихо? Эй, хватит прятаться! Мы здесь одни. Где хренозавр прошел, там всегда тишина и спокойствие. И полное отсутствие гражданского населения.

Олег вылез из кустов и побрел к проводнику.

– Да, – согласился он, – получилось неплохо.

– Тогда бери рюкзак и вперед. Я не собираюсь всё на себе переть.

Олег с трудом поднял тяжеленный рюкзачище. У Квадрата был такой же, но проводник носил свой без видимых усилий.

– Идем! Здесь задерживаться тоже нет резона. Деньги-то прихватил?

– Половину, и в баксах. Рублями слишком много получилось бы.

– Эх, нет в тебе патриотизма! В баксах…

Олег прошел несколько десятков шагов и понял, что далеко с таким грузом ему не уйти. Квадрат не надул, отмерил ровно половину груза, доставленного Гришкой, но и эта половина была тяжела. Олег вздохнул и поглядел на Квадрата, а тот шагал, словно не чувствуя веса рюкзака.

– Хочешь облегчалку? – перехватив взгляд Олега, спросил проводник. – Недорого отдам, пятьдесят тысяч.

Алехин прошелся по опустевшим коридорам научного центра. Здесь и прежде не бывало шумно и людно, а сейчас, когда группа в рейсе, остались лишь двое сотрудников – завхоз в подвале да хромой Женя Кожинов. Ну и трое федералов, конечно. Надо же, они в большинстве!

Капитану было паршиво. Зачем понадобилось устраивать здесь отдел безопасности? Какой в этом прок? Зачем ему было штудировать отчеты по неудавшемуся синтезу биотина?

Может, если бы ситуация развивалась по плану, всё сложилось бы иначе. Но план Коростылева все-таки дал сбой, поэтому полковнику пришлось форсировать события, появиться здесь, поставить ультиматум Баргозову… И где сейчас полковник? Удалось ли ему выскользнуть из оцепления во время зачистки? То есть, конечно, для матерого спеца это не задача, но случайности происходят всякие. Во всяком случае о встречах на пустыре придется забыть, и как выйти на связь, капитан не знал.

В холле на проходной притихшего центра Делягин строил планы отпуска. Простые планы – рыбалка на даче у старого приятеля. Две недели тихого счастья. Шартьев посмеивался: никакой романтики. Вот он думает махнуть в свой отпуск к морю. Там девушки, развлечения всякие… а может, и порыбачить случится, но не с удочкой, а с ружьем для подводной охоты, с аквалангом.

«Счастливые люди, – подумал Алехин, – никаких забот, никаких тревог. Удружил мне полковник, подкинул службу…» Он поднялся на второй этаж и остановился у двери Кожинова. Женя, как обычно, дверь не запер, и капитан заглянул в щель.

Лаборант разворачивал сверток. Это был пакет, который отдал, прощаясь, Олег. Еще там была записка: «Женька, возьми это и уезжай. Не возвращайся в Лихославль и займись наукой». Он скомкал листок и раздвинул упаковку, чтобы проверить, нет ли там еще чего-то, кроме купюр. Но в пакете были только деньги.

Олег разделил на троих сумму, найденную у покойного Володи. Гришке он написал: «Не возвращайся в Лихославль, уезжай подальше и займись делом».

Одна купюра выскользнула из пачки и свалилась на пол. Женя неловко из-за больной ноги согнулся, чтобы поднять, и увидел стоящего в коридоре Алехина.

– А… а я тут… собираюсь уволиться. Вещи перебираю. Товарищ капитан, я оставлю заявление, отдадите Баргозову?

– Да, оставляйте, – кивнул Алехин. – Передам.

О том, как Баргозов поступил с Женей, капитан уже знал – завхоз рассказал. Похоже, у этого парня тоже какие-то делишки в Секторе. И судя по выпавшей купюре, делишки прибыльные. Но ему и так досталось. Пусть уезжает, что ли… Пусть хоть кто-то уйдет по-хорошему.

Квадрат повел Олега в обход, то есть сперва в сторону Барьера. Олег спросил, почему.

– В дачный поселок я не хочу заходить, – пояснил Квадрат. – Ни разу там не был и не собираюсь проверять, откуда берутся слухи. А слухи о том поселке ходят…

– Ну так расскажи, все веселее будет.

Квадрат начал издалека. Нехорошее место раскинулось на берегах оврага, под дачи отдали земли, непригодные под машинную обработку. Теперь из оврага всякое может вылезти.

– Там места есть такие, у самого дна, куда солнце вообще не заглядывает, даже когда в зените. Овраг так, понимаешь, изгибается. А где солнца нет, там нечисть заводится.

– Ты что, в нечисть веришь? После всего, что встретил в Секторе?

– Всякий во что-то верит. Многие верят, что Земля круглая, так им легче.

Олег вспомнил, что Женька не советовал в разговоре с Квадратом затрагивать эту тему, но Квадрата уже понесло, он сам принялся объяснять:

– Не круглая она, вот в чем заковыка! Нарочно так сделано, чтобы мы думали, а на самом деле у Земли углы есть, только они спрятаны. Где в океане, а где в горах. И у нас здесь тоже угол. Острие его на остров Могилевский приходится. Почему он Могилевский?

– Не знаю. – Олегу было все равно, почему так называется какой-то остров.

– Там угол Земли похоронен, – важно сказал Квадрат. – То есть был похоронен, а потом как выпрямился! Тут и началось.

– Что началось?

– Ты молодой, не помнишь, а я еще тогда уразумел: началось. И двинул сюда, чтобы своими глазами видеть. Ох, парень, насмотрелся я всякого… Земля гудела, молнии в небо от нее тянулись, и не раз, а многажды повторялось. Землетрясения были, электромагнитые импульсы…

– Я знаю.

Это вырвалось само собой, Олег не любил рассказывать о крушении поезда. Но Квадрат не слушал – спешил выложить свою теорию.

– Только это не земля голос подавала. – Проводник встал, оттянул капюшон плаща и вытер вспотевшую лысину.

Олег догадался, что он ждет наводящих вопросов, чтобы получить от собственного рассказа максимальное удовольствие. Поэтому послушно спросил:

– А кто?

– Зверь.

– И ты туда же… Мне Кирилл тоже «Апокалипсис» зачитывал. Так и ты в это веришь, что ли?

– Кирилл сам не знает, что несет. У него нюх, а мозгов негусто. Он и искажения чует, и о Всплеске заранее предупредить может, а сам – дурак дураком. Вот и здесь так же: он чует, а понять не может.

– Ну так расскажи, чего Кирилл не понимает.

Квадрат поправил лямки рюкзака и зашагал снова. Немного помолчал, собираясь с мыслями, и заговорил:

– Зверь это. Он здесь и не здесь, он был и нет, «Апокалипсис» все верно излагает, но понять непросто. Зверь – он везде, он вокруг, он внутри нас. Он в космосе, он повсюду. Над островом Могилевским выпрямился угол Земли, наткнулся на Зверя и ранил его. Вот Зверь и ревел. Когда киты на сушу выбрасывались, это что было, по-твоему?

– Сбой в их системе навигации. Ошиблись с направлением.

– Они инфразвук улавливают, вот и вся навигация. А Зверь орал, у китов их инфразвуковое ухо-то и заложило. Понял? Птицы стаями падали – это что? А то же самое. Я сам видел, вот этими самыми глазами, как летучая мышь бесится во время Всплеска. А она как летает, чем путь прощупывает?