Коктейль со Смертью - Мария Эрнестам

— Дай мне время подумать, — отозвался Мартин. — Терпеть не могу работать в выходные, хотя, вероятно, разговоры о смерти можно смело считать досугом. Я позвоню тебе в понедельник. Если нам не придет в голову ничего другого, устроим небольшую репетицию с Никке. Это не займет много времени, и у нас будет что предложить ребятам из фирмы.

Услугами Никке, фотографа и режиссера, мы пользовались, работая над рекламой презервативов. Тогда он сделал великолепную работу, которую все высоко оценили. Мартин прав, нам лучше иметь побольше козырей при переговорах, чтобы дороже себя продать. Правда, креативность Никке иногда походила на безумие, зато ему удавалось отлично передать идею на экране. Меня это даже пугало.

Биргитта сидела, кусая ногти. Один уже начал кровоточить, и она слизнула кровь. Я заметила, что все ее ногти обкусаны до мяса.

— Биргитта, а с Арвидом… вам кто-то помогает: врачи, учителя? Одним вам с ним не справиться.

— Мы и не справляемся, — безучастно кивнула Биргитта. — Нет, нам никто не помогает. То, что Арвид умственно неполноценный, очевидно, но у государства не хватает средств, чтобы помочь всем больным детям. Их передают от одной организации другой, но на деле ничего не происходит. И нам не достается ни кроны из тех налогов, которые мы всю жизнь платим в казну. Это приводит меня в бешенство. Я уже жалею, что не соглашалась получать зарплату наличными. Арвид по-прежнему ходит в обычную школу, хотя мы просили зачислить его в специальный класс. Ему выписали такие сильные лекарства, что я боюсь, как бы они ему не повредили. Но производством лекарств для детей почти никто не занимается, и в результате на них проверяют препараты, предназначенные для взрослых. Так что мы можем рассчитывать только на себя. И это чертовски тяжело.

Биргитта посмотрела на меня, и я опустила глаза. У меня в шкафу все еще лежали таблетки Арвида, которые Биргитта дала мне, чтобы я навела справки о том, как они влияют на организм ребенка.

— Ты права, — снова заговорила Эйра, — если хочешь выжить, нельзя болеть. На врачей денег не напасешься. Хотя моего мужа к врачу пинками не загонишь. Не выносит больниц. А тут еще и Роберт в истерике.

Ее прервал телефонный звонок. Мартин поднялся, вопросительно глядя на Эйру. Он, как и все, подумал, что звонит Нильс, желая узнать, когда жена вернется домой. Мартин сказал «алло» и надолго смолк, а потом начал спрашивать когда, где она и как себя чувствует. Мы замерли в ожидании нового удара. Мартин положил трубку и вернулся к столу:

— Звонил Карл, наш исполняющий директор. — Он посмотрел на меня.

Это имя было мне знакомо, мы с Карлом даже пару раз встречались. Я кивнула, и Мартин продолжил:

— Это касается Эйнара Салена, моего непосредственного начальника. Судя по всему, он застрелился сегодня утром в своем особняке.

Глава 12

Ну конечно же, Эйнар Сален мертв. Это я уже знала. Его застрелила жена. Но, очевидно, полицейских убедила ее инсценировка, и они решили, что Сален покончил с собой. Теперь надо изобразить удивление. На этот раз у меня должно получиться лучше. Никто ведь не подозревает, что я причастна и к этой смерти тоже. К тому же полицейские всегда поначалу рассматривают версию самоубийства, а потом уже прорабатывают другие. Проблема в одном: если Эйнара Салена что-то и мучило, то уж никак не желание уйти из жизни. Он хотел жить и с удовольствием предаваться порокам.

Биргитта в третий раз поставила чайник, хотя, как мне казалось, сейчас всем нам куда лучше было бы выпить виски. Мартин сел за стол и смотрел на нас, переводя взгляд с одной на другую. На Эйре, как на той, которая знала Эйнара лучше всех, его взгляд задержался надолго.

— Черт побери! Эйра, что происходит? Мир словно сошел с ума! Как это объяснить? Сперва Эрика рассказывает, что к ней ночью является какой-то идиот и представляется Смертью. Потом мы получаем заказ на рекламу генетических тестов. Внезапно умирает столь ненавистная тебе Габриэлла, да еще и при таинственных обстоятельствах. А теперь мне сообщают, что Эйнар застрелился. Его жена Карина была в центре города и, вернувшись домой, нашла его на диване. Мертвого. Он буквально размозжил себе выстрелом голову. Впрочем, я всегда считал, что в голове у него пусто, вы уж меня простите.

Я считала, что ему незачем извиняться. В этом мы с Кариной были единодушны.

— Знаю, о мертвых не принято говорить плохо, — продолжил Мартин, — но врать я тоже не могу. Карл попросил меня временно замещать Эйнара. А это значит, мне придется расхлебывать кашу на фирме, которую тот заварил. Последнее, что он затеял, была чистка сотрудников по национальному признаку. Что мне теперь со всем этим делать? Какого черта он застрелился? Я не ожидал ничего подобного. Напротив, Эйнар выглядел таким оживленным в последнее время, он вел себя как настоящий диктатор, которому доставляет удовольствие унижать и запугивать подчиненных. Интересно, как Карина восприняла все это…

— Это его жена? Ты с ней знаком? — как бы невзначай осведомилась я.

— С Кариной? Разумеется. Очень яркая женщина. Прямая противоположность Эйнару. Помогает пенсионерам. Красивая. С пышными формами. Глядя на нее, невольно вспоминаешь о спелых грушах и яблоках. Как она выносила мужа — выше моего понимания.

Эйра фыркнула. Сперва тихо. Потом громче.

— Да простит меня Господь, но мир избавился еще от одного подонка. Я не собираюсь изображать сострадание или горе, ибо не испытываю ничего подобного. Эйнар Сален был худшим из негодяев, каких знал мир, к тому же сладострастником и подлецом. И мы все это знаем. Конечно, мне жаль его жену, хотя, может, и она рада, что наконец от него избавилась. Был бы он моим мужем, я бы уже давно отправила его на тот свет. Но я закажу для нее цветы, Мартин, не волнуйся.

При слове «сладострастник» у меня перехватило дыхание. Что, если полицейские начнут рыться в его вещах и найдут тот портрет… и кто-нибудь узнает меня… Я отбросила эти мысли. В случае самоубийства обыск не проводят, а Карина наверняка постаралась, чтобы ни у кого не возникло лишних подозрений. Она и сама заинтересована в том, чтобы полицейские не нашли полотен с обнаженной натурой, тем более, что на них изображены знакомые ей женщины, и это может навести полицию на версию убийства на почве ревности.

— Мне он тоже не нравился, — вставила Биргитта, — но я твердо усвоила одно: никогда не знаешь, что скрывается за человеческими поступками. Посторонним и мы кажемся счастливой семьей: папа, мама, двое детей и кукольный домик. Как в диснеевском мультфильме. Но приоткрой дверь — и из нашего дома ринутся крысы. То, что ты рассказывал об Эйнаре, конечно, не вызывает к нему симпатии, но кто знает, как ему на самом деле жилось с этой женщиной-грушей и какие у них были проблемы. А дети у них есть?