Толкование на Евангелие от Иоанна - Иоанн Златоуст

3. Но смотри, как Христос лишает их и с другой стороны всякого оправдания. Он говорит, что свет прииде в мир (ст. 19). Искали ли, говорит, они его, трудились ли, заботились ли найти? Свет сам к ним пришел; однако ж они и тогда не поспешили к нему. Если же и между христианами некоторые живут худо, то касательно этого заметим, что Христос говорит не о тех, которые стали христианами от рождения и приняли веру от предков (хотя нередко и они порочною жизнию уклонялись от правого учения); не о них, кажется, здесь говорится, но о тех, которые из иудейства или язычества должны были обратиться к правой вере. (Христос) показывает, что никто, находясь в заблуждении, не захочет обратиться к вере, если предварительно не предпишет самому себе доброй жизни, и никто не останется в неверии, если предварительно не решится навсегда оставаться злым. Не говори ты мне, что такой-то целомудрен и не вор; не в этом только состоит добродетель. Какая польза, имея эти качества, быть рабом суетной молвы и, опасаясь стыда от своих друзей, оставаться в заблуждении? Это не значит жить добродетельно. Раб тщеславия не лучше блудника; даже делает гораздо большие и тягчайшие грехи, чем тот. Но укажи мне кого-нибудь между язычниками, который был бы свободен от всех страстей и не был причастен ни одному пороку: ты указать не можешь. И те, которые прославились у них великими делами и презирали, как говорят, богатство и роскошь, те-то наиболее раболепствовали славе человеческой; а это – причина всех зол. В таком состоянии оставались и иудеи. Поэтому, обвиняя их, Христос и говорил: како можете веровати, славу друг от друга приемлюще? (см.: Ин. 5, 44). Но почему Христос не беседовал и не распространил об этом слова с Нафанаилом, которому засвидетельствовал истину? Потому, что он приходил ко Христу не с таким усердием (с каким Никодим). Никодим считал это для себя долгом и употребил на слушание беседы такое время, в которое другие отдыхали. Но Нафанаил приходил по убеждению другого. Впрочем, Христос не оставил без внимания и его; Он сказал ему: отселе узрите небо отверсто, и Ангелы Божия восходящия и нисходящия (Ин. 1, 51). Никодимуже ничего подобного Он не говорил, а беседовал с ним об устроении нашего спасения и о жизни вечной, употребляя различную речь сообразно с душевным расположением каждого. Для Нафанаила, который и пророчества знал, и был не так боязлив, довольно было услышать и это одно. А Никодиму, так как он был еще боязлив, Христос не открывал всего ясно, но потрясал его душу, чтобы страх истребить страхом, говоря, что неверующий осужден и что неверие происходит от порочной совести. Никодим много дорожил славою человеческою и думал о ней больше, чем о наказании. Мнози, сказано, от князь вероваша в Него, но фарисей ради не исповедоваху (см.: 12, 42): в этом-то Христос и упрекает его, и показывает притом, что неверующий в Него не почему-либо другому не верует, как потому, что ведет нечистую жизнь. Далее Он говорит: Аз есмь свет (8, 12); а здесь: прииде свет в мир (3, 19). Таким образом, вначале Он говорил более прикровенно, а впоследствии яснее. Между тем Никодим был удерживаем славою народною; потому и не мог иметь столько смелости, сколько бы следовало. Будем же убегать тщеславия; эта страсть сильнее всех страстей. Отсюда любостяжание и сребролюбие; отсюда ненависть, вражда, распри. Желающий большего ни на чем остановиться не может; а желает он большего потому, что любит суетную славу. Скажи мне, для чего многие окружают себя множеством евнухов, толпою слуг и таким блеском? Не по нужде, а для того, чтобы люди, встречающиеся с ними, были свидетелями этого неуместного блеска. Итак, если мы отсечем эту страсть, то вместе с головою истребим и остальные члены этого зла, и тогда уже ничто не воспрепятствует нам жить на земле, как на Небе. Тщеславие не только влечет ко злу своих пленников, но вкрадывается и в добродетели; и если не может лишить нас их, то делает нам большой вред в самой добродетели, принуждая переносить труды, а лишая плодов. Зараженный тщеславием, – постится ли, молится ли, творит ли милостыню, – лишается своей награды. Какое же несчастие может быть больше того, как, изнуряя себя вотще и понапрасну, подвергнуться осмеянию и лишиться горней славы? А желающему той и другой славы невозможно получить той и другой вместе. Правда, можно достигнуть и той и другой славы, но только в том случае, если будем желать не обеих, а одной – славы небесной. А кто жаждет и той и другой, тот не может получить той и другой вместе. Итак, если хотим достигнуть славы, будем убегать славы человеческой, а желать той, одной славы – от Бога. Таким образом можем приобрести и ту и другую славу, чего и да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого и с Которым Отцу со Святым Духом слава во веки веков. Аминь.

Беседа XXIX

Изъяснение 3, 22. Возвышенность истины и низость лжи. – Почему Иисус Христос сам не совершал крещения, а только Его ученики. – Ученики Иоанна Крестителя завидовали ученикам Иисуса Христа. – Как Церковь становится невестой Иисуса Христа. – Бедствия и потери, причиненные тщеславием. – Как освободиться от этого порока.

1. Нет ничего светлее и сильнее истины, равно как нет ничего бессильнее лжи, хотя бы она прикрывалась бесчисленными покровами. Ложь легко уловить и опровергнуть; а истина открыто предлагает себя всем, желающим видеть красоту ее. Она не любит скрываться, не боится опасности, не трепещет наветов, не домогается славы народной, не подвержена ничему другому человеческому; она стоит выше всего, подвергаясь, конечно, тысячам наветов, но оставаясь необоримою; прибегающих к ней она охраняет, как крепкою стеною, величием своей силы; не терпит скрытных убежищ, но предлагает открыто всем все, что есть в ней. Это показал и Христос, когда сказал Пилату: Аз всегда не обинуяся учах, и тай не глаголах ничесоже (см.: Ин. 18, 20). Это Он тогда сказал, а теперь сделал. По сих бо, сказано, прииде в Жидовскую землю Он и ученицы Его, и ту живяше и крещаше. В праздники Он приходил в город, чтобы там предлагать учение среди народа и чудесами благотворить ему; по окончании же праздников часто отходил на Иордан, потому что и туда стекалось множество народа. Он всегда посещал места многолюдные не из желания показать Себя или из любочестия, а с тою целию, чтобы большему числу людей доставить пользу. Так как далее евангелист говорит, что не Иисус крестил, а Его ученики, то ясно, что и здесь он говорит то же, то есть крестили только ученики Его. Почему же, скажешь ты, не крестил Он Сам? Еще прежде Иоанн сказал: Той вы крестит Духом Святым и огнем (Мф. 3, 11); но Духа Святого Он тогда еще не подавал, потому, конечно, и не крестил. Но ученики делали это, желая многих привести к спасительному учению. Для чего же, когда стали крестить ученики Иисуса, Иоанн не переставал делать это, а и он продолжал крестить и делать это до самого своего заключения в темницу? Слова: бе и Иоанн крестя во Еноне, и следующие: не у бо бе всажден в темницу Иоанн (см.: Ин. 3, 23, 24), именно показывают, что он тогда еще не переставал крестить. Для чего же, скажешь, он крестил до сих пор? Ведь он, перестав крестить вместе с тем, как начали ученики Иисуса, конечно, показал бы этим преимущество их? Итак, для чего он продолжал крестить? Для того, чтобы не возбудить в своих учениках большей зависти и соперничества. Если Иоанн не убедил их последовать Христу, несмотря на то что вопиял тысячу раз, всегда уступал Ему первенство и признавал себя меньшим Его, то, если бы еще он перестал крестить, тем более возбудил бы в них соперничество. Поэтому и Христос тогда особенно стал проповедовать, когда Иоанн был умерщвлен. И я думаю, что смерть Иоанна и была допущена и последовала так скоро для того, чтобы внимание всего народа обратилось на Христа и мнения уже не разделялись между тем и другим. Впрочем, и крестя, Иоанн не переставал увещевать и показывать великое и высокое достоинство Иисуса. Он крестил не для чего-либо другого, а только – да во Грядущаго по нем веруют (Деян. 19, 4). Итак, проповедуя это, как бы он показал достоинство учеников Христовых, если бы перестал крестить? Тогда подумали бы, что он это сделал по зависти или досаде. А продолжая проповедовать, он доказывал еще сильнее их досточтимость. Не себе приобретал славу, но отсылал слушателей ко Христу и не меньше учеников Его содействовал Ему, даже еще больше, потому что его свидетельство было неподозрительно и он имел у всех больше славы, чем они. На это указывал и евангелист, сказав: иехождаше к нему вся Иудея, и вся страна Иорданская (см.: Мф. 3, 5). Да и в то время, когда крестили ученики, народ не переставал приходить к нему. А если бы кто захотел узнать, имело ли какое-нибудь преимущество крещение учеников (Иисуса) пред крещением Иоанна, мы скажем, что никакого. То и другое крещение равно не имело благодати Духа, и целию того и другого было только приведение крещаемых ко Христу. Ученики Иисусовы, не желая постоянно ходить (по разным местам), чтобы собирать желавших веровать, как это сделал с Симоном брат его и с Нафанаилом Филипп, установили крещение, чтобы чрез него без труда приводить всех ко Христу и пролагать путь к вере в Него. А что ни то, ни другое крещение не имело одно пред другим никакого преимущества, это видно из следующих обстоятельств. Каких? Бысть, сказано, стязание от ученик Иоанновых соудеем[34] о очищении (Ин. 3, 25). Ученики Иоанновы всегда завидовали ученикам Христовым, даже Самому Христу; когда же увидели, что они крестят, то начали говорить крещаемым, что их крещение заключает в себе нечто большее, чем крещение учеников Христовых, и, взяв одного из крещеных, усиливались убедить его в том, но не убедили. А что они сами пришли к нему, а не он искал их, послушай, как намекает на это евангелист. Он не говорит, что один иудей стал состязаться с ними, а: бысть стязание от ученик Иоанновых с иудеем о очищении.