Билет в никуда - Михаил Рогожин

– Шампанское какое?

– Да уж лучше говорите, какое у вас есть?

– Для вас – только шесть бутылок «Анри Мэсон».

– Я тронута вашим вниманием. Боже, как здесь хорошо дышится. Кажется, будет дождь, а?

– Как скажете, – не понял метрдотель.

– Я люблю дождь летом. Капли будут барабанить по тенту, прохожие внизу прятаться под зонтики, а мы наслаждаться приятным обществом.

– Если нет никаких пожеланий, пойду встречать ваших гостей.

– Идите, милый. Вы сегодня хорошо выглядите.

Марфа села в кресло у балюстрады и закурила сигарету «Давыдофф». Она возлагала на сегодняшний обед некоторые надежды, потому что вообще была сторонницей малых успехов. Ее муж, старейшина среди воров в законе, привил ей такое понимание жизни. Большой успех слагается из мелких. Поэтому Марфа почти всегда была в хорошем настроении. Правда, хоть и редко, но выполняла поручения мужа, а на этот раз согласилась с охотой. Впервые предстояло войти в дамский бизнес, оперирующий астрономическими суммами. Раньше основное время уделялось общению с актрисами, эстрадными певицами, художниками. Но все они настолько откровенно заискивали перед ней, что постепенно возникло раздражение. Теперь же эти вечно чего-нибудь просящие представители богемы надоели. А круг государственных жен казался ей более предпочтительным. При советской власти Унгури почти насильно заставлял ее проводить время с клушами партийных бонз, а нынешние жены по запросам и умению жить понемногу стали приближаться к западным стандартам. Для них сегодня и заказан был этот обед.

Первой появилась ее новая приятельница Ирина Пригородова, одетая из магазина «Франком», распространяющая вокруг себя тонкий аромат «Кензо». Она бросилась к Марфе и едва не измазала ее губной помадой.

– Ох, как я волнуюсь. Они все такие стервы!

– Ничего, милая, женщины редко бывают идеальными, зато мужчины – никогда.

– Кроме нас, на террасе никого не будет?

– Естественно, милая. Мне поначалу предложили накрыть в «Ротонде», но там душновато. Посидим на воздухе. Тем более что собирается чудный летний дождик. Будет почти, как на даче.

В этот момент метрдотель сопроводил на веранду Аллу Константиновну. Внушительная фигура этой дамы не оставляла сомнения, что ее муж – влиятельная особа. Повелительность в рассчитанных жестах, неторопливость, барственность уже не позволяли угадать в ней члена парткома института, с большим трудом пытавшуюся защитить кандидатскую диссертацию.

Направляясь к поднявшейся из кресла Марфе, она вытянула руку для пожатия, и на запястье блеснул толстый золотой браслет.

– Очень, очень похоже на то, что мне о вас рассказывала Ириша.

– Рада нашему знакомству, – улыбнулась из-под шляпки Марфа.

– Сейчас приедет Инесса, главный заводила наших дел. Я за ней специально послала. Она после покушения очень боится новых людей.

– Да, да, слышала, – поддакнула Марфа. – Какой ужас! Алла Константиновна, по-хозяйски окинув взглядом стол, заметила:

– Обед – очень хорошая придумка. А то вечно устраивают приемы после семи. Да, разве ж можно на ночь наедаться. А в обед – другое дело.

Не заставили себя долго ждать и ставшие в последнее время почти неразлучными Тамара и Майя Зарубина.

– А вот и наш бомонд! – приветствовала их Алла Константиновна.

Майя и раньше встречалась с Марфой, но предпочла не афишировать это. Зато та сама спросила:

– Ваш муж, кажется, кинорежиссер?

– Да.

– Тогда мы встречались в Доме кино. Помню, помню…

– Я тоже, – не вдаваясь в воспоминания, подтвердила Майя. И, обняв Тамару, подтолкнула ее к Марфе. – Знакомьтесь. Наш муж, очаровательный молодой посол в Европе. А Томочка бедняжка томится здесь.

– Наверное, боится, чтобы в Европе не возникли из-за его супруги трения между государствами?

– Истинная правда, – вздохнула Тамара так, чтобы всем стало ясно, как муж ею не дорожит. После знакомства с Кишлаком или, как ласково она его нарекла – «Кешей», Тамара стала несколько тяготиться светским обществом и расспросами о муже-после. Ее увлекла вседозволенная жизнь Кишлака, не выносящего всякие там манерничания и терпевшего лишь одну Майю, с которой Тамара не пожелала расставаться.

– Что ж, поскольку нет галантных кавалеров, придется нам самих себя пригласить за стол, – предложила Марфа.

С веселой непринужденностью дамы уселись за стол. Появилось сразу трое официантов, готовых ухаживать за ними. На стол водрузили два ведерка с шампанским.

– Открывайте, – махнула рукой Марфа. – Это французское, очень легкое «Анри Мэсон».

Возражений не последовало. Алла Константиновна сразу же нацелилась на копченого поросенка. В ее толстых руках вилка и нож работали с покоряющей быстротой.

– Как я давно не ела эту заливную ветчину с сыром! – ностальгически вздохнула Майя. – Раньше мы здесь часто бывали.

– А ваш муж где-то за границей снимает? – проявила светское любопытство Марфа.

– Уже не снимает. Умер, как говорили раньше, на трудовом посту… не успев оформить наследство.

– Извините, не знала, – Марфа переключилась на Аллу Константиновну.

– А где же Инесса?

– Раз мы в сборе, значит, придет, – резонно ответила та.

И действительно, не успели они разобраться с закусками, как на веранде появилась Инесса. Ее белое платье явно не было предназначено для званого обеда. От этого настроение мгновенно испортилось. Галина подвезла ее к «Праге», ни словом не обмолвившись, по какому поводу банкет. Еще не знакомясь с дамой во французской шляпке, Инесса поняла, что это и есть хваленая Марфа, которая представлялась ей толстой купчихой с полотен Кустодиева.

Наскоро пожав друг другу руки и демонстративно не придавая внимания знакомству, все включились в общую беседу. Вернее, говорила в основном Алла Константиновна. Она уже научилась на всевозможных приемах есть и разговаривать одновременно. Делала это с известной долей непринужденности, а потому такая манера никого не раздражала. Разговор вертелся вокруг трудностей, с которыми сталкивается правительство, и как один Олег Данилович тянет на себе воз под названием «Россия». Когда икра и всевозможные рыбные деликатесы исчезли, а пепельницы наполнились окурками, дамам надоело сидеть. Первой вылезла из-за стола Алла Константиновна. Обняв Марфу за плечи, она доверительно предложила:

– Пойдем-ка, голубушка, посекретничаем.

И обе отошли к балюстраде. По натянутому тенту ударили первые капли дождя. Инесса зло посмотрела на Ирину. Та принялась шепотом объяснять, что такова была воля Аллы Константиновны.

– Она, как ни ряди, среди нас – главная… – в своей обычной манере подлила масла в огонь Майя. При этом постоянно то снимала необъятную кофту, то снова надевала ее.

– Прекрати-ка трясти на стол пыль! – рявкнула Инесса и, оглянувшись на официанта, капризно заказала:

– Принеси бутылку армянского. Только не из Карабаха.

– Не рано ли для коньяка? – забеспокоилась Тамара.

– В дождь самый раз, – отмахнулась от ее предостережения Инесса и принципиально впилась взглядом в разговаривающих возле широких перил дам.

– Может, поделитесь с нами секретами? – крикнула она. Алла Константиновна не отреагировала, продолжая как ни в чем не бывало что-то объяснять Марфе, лица которой невозможно было разглядеть под наклоненной шляпкой.

Официант принес коньяк. Налил Инессе. Она быстро выпила и показала пальцем, чтобы наполнил рюмку вновь.

– Все продолжаешь трахаться с Али? – спросила Инесса Ирину.

Та беспомощно посмотрела на Майю, ища у нее поддержку, которая не преминула показать свой язычок.

– А что, на его охранных функциях это плохо сказывается?! – насмешливо ужаснулась она.

Тамара одобряюще засмеялась. Инесса промолчала. Выпила и закурила. Немного помолчав, властно заявила:

– Вот что, девочки, хоть Алла Константиновна и жена вице-премьера, здесь у нас никакой иерархии быть не может. Как хотите, но ваша Марфа в наш клуб не попадет! – и сказала это намеренно громко, чтобы та услышала.

Через секунду было ясно, что она добилась своего. Дамы быстро вернулись за стол.

– Мы обо всем договорились, – кивнула Алла Константиновна Инессе, – я потом расскажу. Остальным это просто неинтересно. Давайте выпьем шампанского за очаровательную Марфу!

Инесса молча выпила коньяк, который ей услужливо подливал официант.

– А может, мне, тоже перейти на армянский? – с некоторым вызовом спросила Марфа, обращаясь к Инессе.

– Валяй, – грубо ответила та.

Она, как и прочие дамы, не знала, что Марфе нужно только начать пить и потом остановить ее практически невозможно.

Подняв полную рюмку и окинув присутствующих взглядом из-под шляпки, Марфа с достоинством произнесла:

– Я пью за вашу дружбу и надеюсь со мной вам будет так же хорошо, как раньше без меня!