Москва времен Чикаго - Валерий Маслов

Он долго разгуливал в одиночестве по своему большому кабинету, не зная, что предпринять. Что делать в таких случаях, Александр Михайлович знал. Но уж очень ему не хотелось подводить Николая Николаевича. Он подумал еще немного и все же решил сначала позвонить главе правительства.

Тот словно ждал его звонка и трубку телефона «СК» снял сразу.

— У нас ЧП, Николай Николаевич, — без лишних предисловий сообщил Генеральный прокурор. — Произошел пожар в кабинете следователя Ускова.

Николай Николаевич почему-то не стал спрашивать ни о причине пожара, ни о том, зачем ему, премьер-министру, это знать. Он просто поинтересовался одной деталью:

— И что, все сгорело?

— Все, — подтвердил Генеральный прокурор. — Вся обстановка выгорела. Дотла.

И оба замолчали. Каждый думал о своем и понимал, о чем думает другой.

Премьер-министр, конечно, ожидал сакраментального вопроса о том, не делился ли он с кем-то полученной накануне секретной информацией. Александр Михайлович надеялся, что его собеседник эту неприятную догадку опровергнет. Но Николай Николаевич не торопился этого делать.

И Генпрокурору ничего не оставалось, как поинтересоваться напоследок:

— Надеюсь, у вас ничего подобного не произошло?

Премьер-министр, не без некоего вызова, отпарировал:

— Надеюсь, вы не связываете причину вашего пожара со мной?

— Ни в коем случае. Я просто поставил вас в известность. Возможно, вам это будет интересно. До свидания.

На том они и распрощались, так и не прояснив главного: кто же виноват, и виноват ли, в этом пожаре?

Впрочем, Генеральный прокурор утешал себя тем, что у него все же остался один обвинительный документ против Титовко: запись его разговора в компьютерной комнате на загородной даче.

Спонтанные решения в голове Джульетты появлялись всегда без всяких видимых причин. Вот и на этот раз она вдруг поняла, что ей надо опять ехать к Мягди. Это подсказывало ей сердце любящей женщины. Разум же говорил совершенно иное: нельзя так распускать себя, где твоя гордость и собственное достоинство!

В таких трудных случаях незаменимым советчиком была, конечно же, Зина. И Буланова направилась в библиотеку.

Зина была на работе. Но не в настроении.

Погода сегодня с утра была отвратительная. Подул сильный холодный ветер. Его порывы срывали пожухлые листья, кружили их в воздухе, забрасывали ими редких прохожих.

А потом и вовсе стало тоскливо: ветер принес не только холод, но и противный, хлесткий дождь. В такую погоду, как говорится, хороший хозяин даже собаку на улицу не пускает. Зина, натура избалованная и изнеженная, предпочитала бы сейчас сидеть не в холодной, неотапливаемой библиотеке, а где-нибудь на загородной даче, в комнате с ярко пылающим камином и пушистым котом, который ласково мурлыкал бы на коленях.

Но всего этого не было, а были надоедливые посетители, которые требовали от нее то книги, то подшивки газет, то прошлогодние журналы, которые неизвестно куда подевались.

Так что Буланова зашла в библиотеку не в самое подходящее время. И Зина, бросив недобрый взгляд и поздоровавшись сквозь зубы, не стала обращать на нее внимания. Ей даже не надо было делать вид, что она занята: работы действительно хватало.

Но и Джульетта не славилась бы своими пробивными качествами, если бы отступала при первой же неудаче. Нет, она понимающе улыбнулась Зине, заговорщически подмигнула ей и, отвернув край длинного кожаного плаща, показала большую бутылку вина.

Зину словно подменили. В глазах появился некий интерес, они заблестели, на губах заиграла довольная улыбка. Она достала из-под прилавка табличку с надписью «Перерыв по техническим причинам» и показала ее всем присутствующим:

— Граждане читатели! У меня перерыв! Прошу покинуть зал!

— А когда можно прийти? — робко спросил кто-то.

— Часа через два, не раньше! Прошу, прошу!

И Зина чуть ли не взашей вытолкнула всех из библиотеки.

Джульетта улыбнулась:

— Распоряжаешься, как в старые добрые советские времена: тогда все закрывались под всевозможными предлогами на перерывы. Не боишься, что редактор выгонит?

Зина беззаботно махнула рукой:

— А где он еще возьмет такую дуру, чтобы за копейки работала? Я все-таки профессионал своего дела, любую книгу с закрытыми глазами на стеллажах найду.

— Что верно, то верно. Одни у нас сейчас жируют, в ваннах с шампанским купаются, а другим и на хлеб не хватает.

— А как пьет рабочий люд? — подхватила Зина, деловито распечатывая бутылку. — На водку еще набирают, она же дешевая, а на закуску не остается. Вот и спивается народ по-черному.

— Да, в генетический код нации закладывается дебилизм и безнравственность. У народа отняли будущее.

— Тебе-то что прибедняться? — возразила Зина. — Вон, каждый раз с вином приходишь. Небось Мягди подбрасывает?

Джульетта рассмеялась:

— Я к тебе как раз по его душу и пришла. Посоветоваться.

В глазах Зины зажегся огонек любопытства. Больше всего на свете она любила вникать в чужие тайны и быть душеприказчиком. Джульетта не раз говорила, что ей бы быть в церкви духовником, да чужие исповеди выслушивать. И сейчас Зина превратилась во внимание, затаила дыхание, чтобы не спугнуть подругу и не заставить ее изменить решение рассказать о своих тайных страстях.

— Тогда выкладывай. Все, как на духу.

— Нет, давай сначала дернем для храбрости.

И Джульетта разлила по высоким бокалам пенистое шампанское. Зина выпила, сморщила курносый носик и отставила бокал в сторону.

— Что за муть ты принесла?

— Шампанское, — удивилась Буланова. — Кажется, даже французское. «Роше» называется.

— Ты уверена? Настоящее шампанское бывает только во Франции. «Роше», конечно, фирма весьма известная. Но запомни: шампанское никогда не может пахнуть персиком, как вот это. Или каким-нибудь там киви. Шампанское делают из винограда, и пахнуть оно может только виноградом. Все остальное — подделки с искусственными ароматизаторами. Дай-ка я взгляну на бутылку!

Она, как истинный знаток, взяла бутылку и стала внимательно рассматривать со всех сторон. Затем поставила на стол и с удовлетворением заметила:

— Конечно, подделка. Во-первых, сделано в Германии, а не во Франции. Во-вторых, в его составе вода, эмульгаторы, сахар, спирт и ароматизатор, он-то и дает запах персика.

— Вот сволочи! Всю страну завалили подделками!

— А ты что, думаешь, Запад будет продавать нам качественный товар? Да и наши закупщики норовят взять там самые дешевые продукты и тряпки. Вот что ты куришь?

Джульетта вынула из сумочки пачку сигарет в яркой красной упаковке и недоуменно протянула:

— «Мальборо». Как и всегда.

Зина скептически рассмеялась:

— А ты лучше возьми нашу «Яву». Дешевле и для здоровья полезнее. Настоящее «Мальборо» продается в США, где производится. А для недоразвитых стран, в том числе и для России, выпускается другое «Мальборо», с крохотной незаметной надписью: «Для продажи за пределами США». Читай сама. По-английски ведь сечешь?

— Секу, дорогая! Как и везде в мире, государственным языком в России теперь стал английский. Посмотри кругом на надписи и вывески. — Она повертела пачку. — В самом деле! Я как-то раньше на это и внимания не обращала.

— Теперь обращай. Так что ты хотела сказать о своем ненаглядном?

Джульетта тяжело вздохнула:

— Понимаешь, хочу снова к нему поехать. Но вся в сомнениях!

— Понимаю: и тому ли я дала.

— Что?

— Романс «Сомнение» в переводе на японский звучит: «И тому ли я дала?»

Джульетта фыркнула:

— Пошлая ты все-таки, Зинок. А корчишь из себя эрудированную даму!

— Кто сказал, что наличие в человеке эрудиции исключает присутствие в нем еще и пошлости?

— Ладно, ладно, не спорю: ты меня своей грамотностью затрахала! Так как мне поступить: ехать или нет?

— А где Мягди сидит?

— В Лефортовском специзоляторе.

— О! — удивилась Зина. — Как государственный преступник.

— Он и есть государственный! Ему этот Усков такие статьи шьет!

— За дело, Джуля, за дело. Просто так, в одночасье, миллиардерами не становятся.

— А что ты хочешь? — искренне возмутилась Джульетта. — Живем в такое время, когда подавляющее большинство мужчин в стране занимается бандитизмом и вымогательством. Либо охраняет тех, кто этим занимается.

— Ты в их число и Петракова относишь? — невозмутимо поинтересовалась Зина.

Буланова подозрительно посмотрела на подругу: у той никогда нельзя было в точности понять, что она имеет в виду. Но, похоже, в данный момент она не шутила.

И Джульетта нехотя согласилась:

— Вполне возможно. Сейчас чиновник, на какой бы он должности ни находился, и шагу не может ступить, чтобы не нарушить закон.