Правда о штрафбатах. Как офицерский штрафбат дошел до Берлина - Александр Пыльцын

Была темная, хотя и звездная ночь на 20 июля (как раз наступил период новолуния). Казалось, звезд было неисчислимое множество. Так бывает вдали от городов, когда звездный свет ничем не забивается. Ближе других казались солидные, будто спелые, ровно, почти без мерцания светящиеся звезды. А за ними мерцали, словно перемигиваясь, неисчислимые мириады звезд помельче. И на фоне этой звездной бесконечности как-то понятнее становилась безграничность мироздания и то, какая песчинка в нем – судьба одного человека…

Почти ощупью, ориентируясь по звездам и осторожно подсвечиваемому компасу, да по редкой и приглушенной голосовой связи, мы медленно, опасаясь напороться на вражескую засаду, продвигались вперед, пока не уткнулись в озеро Турское.

К тому времени как-то получилось, что, осторожно двигаясь в темноте, мы потеряли непосредственный контакт не только с полком, который теперь должен был действовать слева от нас, но и со штабом и остальными ротами батальона.

После небольшой заминки наш ротный принял решение самостоятельно обойти озеро и двигаться на село Тур, где, вероятнее всего, можно было встретить очередной заслон немцев. Правее нас где-то действовала соседняя дивизия, связи с которой у нас вообще не было. Получилось, что у нашей группы из двух рот оба фланга оказались открытыми. Это вообще считалось очень опасным. А вдруг немцы ударят во фланг? Но, как говорится, и на этот раз пронесло!

И когда к рассвету (уже 20 июля) колонна из двух рот приблизилась к селу Тур, противник встретил наше походное охранение весьма интенсивными пулеметными очередями. Основные силы наших двух рот, а также действовавших с нами минометного взвода Миши Гольдштейна и взвода «ПТР» Пети Смирнова вступили в бой. Где была третья рота и остальные силы батальона, мы тогда еще не установили.

И вдруг услышали завязавшийся бой на другой окраине села. Это была именно та боевая часть батальона со штабом, с которой у нас было утрачено соприкосновение. Они обошли озеро слева и подоспели как раз вовремя. И теперь, уже силами всего, правда, несколько поредевшего, нашего штрафбата, противник был выбит из села.

Результатом столь напряженных, почти беспрерывных, выматывающих силы попыток догнать убегающего врага, не дать ему опомниться и хорошо закрепиться стала заметная физическая усталость воинов. И если физические силы стали заметно ослабевать, то боевой дух сохранился и именно он взбадривал нас. Понятно было и то, что если мы на какое-то время замедлим преследование, то потом это может обернуться большими нашими потерями при преодолении хорошо укрепленных рубежей противника.

После того как фашисты были выбиты из села Тур, наши подразделения, преодолев довольно широкую полосу густого леса, вышли на совершенно сухой, с твердой почвой участок местности, на несколько километров открытый со всех сторон. Так как гитлеровцы опять от нас оторвались и их заслону здесь спрятаться было негде, наши взводы снова свернулись в колонны. Колоннами, конечно, идти по дорогам легче и быстрее. И вот тут нас поджидал сюрприз, подготовленный отступающими фрицами. По одной из дорог, ведущей из села Тур на Хотислав (наше новое направление), двигался первый взвод нашей роты в качестве передового охранения. И вдруг в этой группе прогремел взрыв. Это подорвался один боец на мине, установленной отступающими.

Командир роты вызвал меня на место взрыва (в роте я уже считался «специалистом» по минам), и мы обнаружили еще несколько плохо замаскированных мин. Видимо, устанавливали их впопыхах. Наверное, передовое охранение от взвода Димы Булгакова, занятое наблюдением за возможным появлением противника, не обращало должного внимания на саму дорогу, что и привело к этому трагическому случаю. Срочно об этом доложили в штаб батальона, из винтовочных шомполов соорудили щупы, и движение возобновилось. Теперь уже наблюдение велось и вперед, и под ноги. Правда, больше минированных участков не встречалось, но урок был усвоен и, конечно же, темп движения еще более снизился.

Однако это был не единственный сюрприз на этом открытом участке местности. Неожиданно в небе возникла довольно значительная группа немецких истребителей – «мессершмиттов» с крестами на крыльях и фюзеляжах. Они на малых высотах, на бреющем полете обстреляли нас. Быстро рассредоточившись, мы практически избежали серьезных потерь. Конечно, бойцы вели хаотический огонь по «мессерам», но, к сожалению, безрезультатный.

Не успела скрыться эта группа фашистских стервятников, как мы услышали надсадный гул моторов, и заметно выше в небе появилась вторая волна самолетов, более крупных, наверное, бомбардировщиков. Как подсказывали бывшие авиаторы, то были «хейнкели» и «юнкерсы». Вскоре стало отчетливо видно, как с них вниз посыпались какие-то разной конфигурации предметы, стремительно увеличивающиеся в размерах по мере приближения к земле. Я впервые попал под бомбежку, однако опытные офицеры и штрафники сразу определили, что это бомбы, но вместе с ними к земле приближались и какие-то длинные предметы, делая круги в воздухе и издавая леденящие душу звуки. Оказалось, что для устрашения немцы сбрасывали обрезки рельсов, швеллеров и всякое другое железо, даже продырявленные металлические бочки. Все это, приближаясь к земле, порождало какие-то невообразимые вой и свист, от которых становилось, может быть, даже страшнее, чем от самой бомбежки.

Бомбы были и осколочные, и фугасные, вздымающие высокие султаны разрывов. Среди них падали и «бомбы-лягушки» – кассетные бомбы, содержащие в себе много мелких то ли бомбочек, то ли гранат, разлетающихся при взрыве по большой площади и взрывающихся при этом. Почему их называли «лягушками», не знаю, может, из-за странного звука их разрыва, то ли «крякающего», то ли «квакающего». А может, и по другой причине? Такие же «лягушки», как рассказывал Семен Иванович Петров, мой заместитель, и как действительно оказалось позже, обычно нашпигованы всякого рода привлекательными предметами, в виде детских игрушек и даже макетов обыкновенных пистолетов, начиненных взрывчаткой и взрывающихся при прикосновении к ним. Это нас просветили бойцы, бывшие боевые офицеры, уже сталкивавшиеся с такими «сюрпризами».

Задержали нас эти налеты, но тем не менее мы приближались к селу Хотислав, на пути к которому пришлось преодолеть две реки, оказавшиеся сравнительно маловодными (больше месяца стояла сильная жара и без дождей!), и гитлеровцы, видимо, не успели укрепиться на них. Поэтому они опять ограничились заслонами, которые, открыв огонь и заставив нас развернуться в цепь, вскоре покинули свои позиции. На этом рубеже снова попробовали налететь на нас «мессеры», но их отогнали наши краснозвездные «ястребки», встреченные дружными криками «ура!».