Орканутый (СИ) - Ра Дмитрий

Место и правда было. Низкий стол позволял примоститься Аше, лежа на полу. А человекоподобной твари типа меня придется сидеть на пуфике. Как в Японии.

— Что будете заказывать? — подскочила к нам миленькая работница с глубоким декольте. — Но предупреждаю, что самый дешевый напиток у нас стоит тринадцать медяков.

Я оглядел себя. Неужели мы настолько бомжеватого вида, что стоит предупреждать о ценах? Хм, да. Именно настолько. Я ухмыльнулся и поманил девочку пальчиком. Она нагнулась, и я вложил ей между грудями серебряную монету. Ебать, я ловелас.

— Я вас поняла, — заулыбалась она, раздвигая пышные кругляши и доставая серебро. — Если что, меня зовут Лили. Вы можете положить свое ох-х… оружие… вон в тот угол. Там стоит большой Бейлер и никто ничего не украдет. Даю вам свое словушко.

Я с благодарностью кивнул и стал показывать жествами, что мне нужна «бумага и перо». Сначала меня не поняли, но я открыл рот и показал свой огрызок. Я уж подумал, что официантка испугалась, но нет — принесла, что требовалось. Еще и Брейлер, смахивающий на гору жира и мыщц, в два захода забрал наши луки и арбалеты.

Мы заказали вино средней паршивости. Самое дорогое стоило целую серебрянную монету за кувшин, что по объему равнялся примерно литру. Вот именно на этом моменте, я и понял, что мешок серебра — не так уж и много. И что я нихера не богат. И это пора менять, или поставки в мое поселение скоро закончатся.

Плохо быть пьяным, но без языка. Это как трахаться без члена — тыкаешься себе мошонкой и покрякиваешь, делая вид, что нравится. Вроде как и да, а по факту нет. Примерно так мы и проводили время с Ашей.

Сначала я пытался шутить беззвучно, но с этого даже мой пьянчуга крутил пальцем у виска. Потом Аша дошла до кондиции и стала говорить:

— У меня… голоса…

Ага, я заметил. Так, кентавру больше не наливать.

— Они… ищут…

Я навострил уши. Как раз хотел с тобой об этом поговорить. Уж больно мне не понравилось то, что я слышал в твоей голове при последнем цикле в лесу.

Заиграла музыка. Менестрели запели песни, какие-то клоуны стали танцевать. Вот это у них тут сервис. Все бы хорошо, но Аша перестала говорить. Кентавр поморщился и безразличное лицо стало еще безразличнее. Музыка ей не понравилась.

Бе-е-е-е! Проблеяло за моей спиной что-то ужасное. Я медленно обернулся, уже зная, какого мудака ветром принесло.

Сатир с полукозлиной мордой и противной бородкой стоял за моей спиной и кривился. Видимо так он улыбался.

— Бе-е-е! — снова проблеял он.

Мы стоически терпели, но козлище явно выжидал, когда на него обратят внимание. Я аж испариной покрылся. Но после очередноего «Бе-е-е-е», я не выдержал.

— Э-э-э-э-э, — горлом проблеял я в ответ. Ну не удержался, да.

Сатир перевел мерзкие глаза с горизонтальными зрачками на меня.

— Бе-е, что эльф, бе-е, делает с благородным, бе-е, кентавром?

Я написал Аше на листочке «Скажи ему — отъебись». Аша с трудом прочитала написанное, но, спустя десяток секунд, среагировала на отлично:

— Отъебись, — не парясь выполнила мою просьба Кентавр.

— Бе-е. Что?

Аша пожала плечами.

— Бе-е. Кентавр пьет мочу двуногих. Бе-е.

О, да это же ебаный чурбан, что лезет со своими устоями в чужой аул. Бесят такие. Какое тебе дело кто и сколько выпивает? Ты мордашку ее видел? Восемнадцать ей уже.

— Ну… — протянула Аша. — Да… пью…

— Бе-е, позор, бе-е!

Я закинул за спину «фак». Баран знака не понял, но мне полегчало.

— Бе-е, отведу тебя в стадо, бе-е, тебя накажут, бе-е, поделом.

— Не… — неуверенно проговорила Кентавряша.

А вот сейчас я напрягся.

Сатир не стал тратить время на разговоры, подошел к моей Кентавряше, взял ее за запястье и сильно рванул. Девушка чуть не повалилась на бок всей своей лошадиной массой.

Мой пердэлло бомбануло так, что я еле удержался на ногах, когда вскочил с места. И алкоголь тут совсем ни при чем. Ик!

— Пфрхр! Пфр! — злобно зашкварчал я на козла и в подтверждение своих слов провел ладонью вдоль своего горла. Мол, «пизда тебе». Я еще не решил, как. Но в бухом виде всегда озарение приходит вовремя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Въебал он мне по-царски!

В полете я вспомнил описание дуба из произведения Льва Толстого. Или меня отключило на пару секунд, не помню.

— Трайл! — бездумно громко сказала мое настоящее имя Аша. Надо же, что я слышу. Отголоски эмоций и… похоже, страх. — Он сатир. Сильнее орка и медведя. Не надо. Потом, как выйдем из поселения… Бом и Гым…

— Разборки на улице! — гаркнул трактирщик. — Стража! Брейлер! Брейлер, где тебя черти носят!

Во мне закипела злоба. Бому и Гыму дать возможность защитить честь моей Кентавряши? Да я, твою бабушку за висячие сосиндры, потом уважать себя не буду! Нет! Хватит!

Пошатываясь, я поднялся на ноги. Сатир мерзко заблеял:

— Лежи, бе-е, эльфенок, бе-е, коли кости жалко, бе-е.

Я уверенным шагом очень уверенного алкоголика направился на врага. Дорога по прямой оказалось извилистой и со множеством ловушек. Меня петляло направо, потом пришлось пойти налево. Потом повело назад. Но все препятствия я преодолел с достоинством. Ох, как смотрят на меня женщины. Улыбаются, хотят меня. Да, я эльф и иду спасать свою…

БАМ!!!

Ипать, третьего раза я не выдержу. А ведь он наотмашь вмазал — словно играет.

— Бе-е, лежи тёмный, бе-е, больше не пожалею, бе-е.

Ну я и встал.

— Бе-е, я предупредил.

Я успел первый! Просто размахнулся и въебал козлячей морде смачную пощечину. В этот момент перемещая себя в тело… бе-еееее-беее-бееее

Да… бе-еее… что… бе-е-еее… за… бе-еее

У меня не было времени соображать и думать. Я резко протрезвел, а тварь переместилась в эльфа и охеревающе глядела на меня в то мгновение, что я бился башкой по столу. Со стороны это выглядело так: я, в теле сатира, ухватился за ладонь эльфа и прижал ее к своей щеке. Якобы он меня ухватил и впечатывает мордой в стол. Ну как в крутых боевиках. А по сути я сам себя пиздил. Но со стороны так не казалось. Подбуханный сатир в теле Элика был в таком ахуе, что просто наблюдал. А смотреть было на что. С первого раза себя вырубить не получилось. А больно было прилично.

БАМ!!!

БАМ!!!

БАМ!!!

Блять, да сколько можно! У меня мана жрется при двойном обмене так, что потом придется бежать до лагеря с двух, а то и четырех, ног!

На четвертый «БАМ!!!» моя голова поплыла, и я автоматом вернулся в последнее свое тело эльфа.

Ха! Спектакль завершен. Хилый эльф отпиздил сатира одной рукой, впечатав его морду в стол. Кстати, тот сломался пополам от последнего удара.

Козлище валялся на полу и крепко спал. Тишина в таверне была гробовая. Видать мало кто рассчитывал на такой результат. Блин, вот мы засветились. Тут орки ходят с «моим» папашей, а я бухаю в таверне и борюсь с сатирами.

— Пошли, Трайл, — схватила меня за руку Кентваряша.

— Постойте! — гаркнул трактирщик, выходя из ступора. — Не уходите! Бафон сам виноват, и я не хочу, чтобы моим гостям было неудобно. Могу я как-то компенсировать это недоразумение?

Ну дай денег — логично же. Или накорми бесплатно.

— Лили! Проводи наших костей в комнату для важных гостей. Налей валдийского.

Мы переглянулись. Ну в принципе, а почему нет? Мы же все равно хотели еще посидеть. Маны еще часа на полтора хватит. Ух и жрет же ее при двойном обмене… А ведь секунд тридцать был в сатире.

Особая комната представляла собой уютное помещение с роскошным столом, фруктами, дорогим вином и свечами в стиле «выеби меня прямо здесь, я вся теку». Мои догадки подтвердила огромная двуспальная кровать. Лили, сопровождающая нас, смотрела на нас с огромным интересом. Ее что-то очень интересовало. Она переводила глаза то на меня, то на кентавра. Разумеется, ничего спрашивать не стала. Приличная.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы были пьяны. Кентавряша икала, но при этом разговаривала вполне членораздельно.

— Я… Ик… спасибо… Ик… ты… сильный… думала слабак.