Орканутый (СИ) - Ра Дмитрий

Она подняла на меня взгляд, означающий одно: «мы взрослые эльфы и кентавры и ты знаешь, что это значит».

Твою ж мать.

Дерьмо.

…

Секунд десять я просто втыкал взглядом в лежащую полудевушку. Она еще попробовала встать, но трясущиеся ноги снова подломились. Может в лесу она еще бы и доковыляла на трех копытах. Но здесь даже на всех конечностях передвигалась с трудом.

Проклиная Асмодея всеми ангелами, я завертел головой. Никого, кроме трупов. Пустые и окровавленные улицы. Орки прошлись стремительно. В обычные дома похоже не заглядывали. Куда же вы так торопитесь, лишая себя добычи?

Я забрал у кентавра поклажу и кинул всю нашу бесценную ношу за угол дома. Оставил себе только колчан стрел и самый лучший лук. Составной, из выдержанного семядрева, медвежьих жил, оленьих рогов и с перекрученной тетивой. Замечательное оружие для эльфа…

Вернулся. Навалился на лошадиное тело, помогая Аше встать. С огромным трудом мы доковыляли в проулок между эльфийским и людским домом. Кентавряша с болезненным «ох-х», рухнула на землю. Моя спина еле разогнулась обратно. Никогда не думал, что хрупкая девушка может весить килограмм четыреста.

На земле я написал «Я за помощью». Подумав немного, улыбнулся и дописал «Скоро буду. Никуда не уходи».

Кентавряша в ответ лишь грустно улыбнулась. Очень редкий раз, когда я вижу ее улыбку. На душе заскребли гоблины. Я сжал зубы и побежал, не оборачиваясь…

Я бесшумно скользил между проулками. «Ассасин» мог показать себя во всей красе, точно зная, как и где наступить без единого звука.

А еще я изначально ошибся. Не все орки ломанулись одной волной. Пятеро с топорами добивали раненых, жгли и глазели по стороны. Отряд зачистки за основными силами.

Будучи эльфом, обойти группу шумных орков проблем не составило. Я прошел за их спинами, а они этого даже не заметили.

Есть только одна маленькая проблема.

Они шли туда, где я оставил Ашу. Один лишь взгляд в сторону, и орки увидят белую лошадиную тушу. А я не успею добежать до своих. Они изрубят ее раньше.

Я замер на месте, не в силах принять решение. Секунды стали слишком быстры.

Гадство…

Может Грэн был прав? Если я хочу выжить, нужно чем-то жертвовать…

Может, мне и показалось, но в ушах послушался мерзкий хохот гиен.

Взгляд со стороны

Эльдарион, нового имени «Порочный»

В теле Края, сына Урлы

В прошлом магиус четвертого пути

Ныне вписанный в книгу слабости с припиской: мертвее всех мертвых и, во имя Ашхаи, матери сущего, таким и останется вовеки веков.

Он первым почувствовал надвигающуюся бурю. Глупое тело орка не способно видеть далеко. Но Эльдарион знал много вещей, о которых зеленый народ не имел понятия. Он знал, что главное не мясо, а то, что под ним.

Эльдарион хмыкнул своим мыслям. В былую молодость он был проще. И не любил лишнюю философию. Лишь с возрастом понял, что простыми словами многое не объяснить.

Он старался идти беззвучно, но все время морщился. Огромные ноги не могли вести себя тихо. Все техники «тихого шага» просто не работали. Трайл просил его не высовываться, так как он является основным телом. И погибни Эльдарион, погибнет и он. Очень эгоистично с его стороны просить о таком. Ведь не только у него есть свои цели в жизни…

Темный эльф долго гадал сколько зим герою с легкой душой. Иногда он вел себя по-детски, иногда нет. Иногда он был серьезен, но часто выводил всех из себя непонятными словами. Интересно, кто он в действительно такой? Эльф был не так прост, как орки. И знал, что Трайл что-то скрывает. Что-то очень важное.

Бывший магиус ступил на кровавую лужу и поморщился. Какое неуклюжее тело…

Наконец он смог добраться до нужного места и внимательно навострил уши. И снова поморщился. Но уже отвратному слуху.

На небольшой площади перед ним высились обычные столбы с масляными лампами. Они были усилены магией огня и освещали поселение ночами. Все бы ничего, но к двум из них были привязаны эльфийский смотритель и человеческий староста. Второй уже умер. Судя по истязаниям, смерть его была непростой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Темного эльфа сюда направили смотрителем из цитадели Гашарта. Он должен выполнять роль посредника народов и управлять общим поселением на равных правах со старостой. Эльдариону пришлось прищуриться, чтобы рассмотреть его внимательнее. Обнаженный, с множествами ожогов. У него не было всех ногтей. Уши отрезаны.

Ждать пришлось недолго. Из ближайшего здания выскочили недовольные орки.

— ГОВОРИ!!! — ревел бывший вождь Урла. — ДАЮ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС! ГДЕ ЦЕЛИТЕЛЬ?!! ЛЮБОЙ!!! ХОТЬ САМЫЙ ДРЯННОЙ!!!

Эльф поднял голову.

— Ненавистное животное, — хмыкнул он и закашлял. — Ты сдохнешь здесь, а вонь тво…

Он не договорил. Удар был настолько сильным, что вместе с головой эльфа, отлетела и верхняя половина столба. Во все стороны разлетелись опилки, ошметки мяса и костей. Урла был в бешенстве. Бил кулаками в каменную дорогу, кроша ее на мелкие осколки, горланил орочьи наречья и лупил себя в грудь.

— Успокойся, глупец, — прокряхтел очень древний, сморщенный орк. — Он же тебя спровоцировал. Теперь ты ничего от него не узнаешь. Пятьдесят зим я учил тебя покою души и разума. И вот результат…

Первый шаман бывшего клана «На костях идущих» Жмыхр-Одар. Эльдарион видел его лишь раз. Ужасно неприятный старец. Маленький, с вечно недовольным лицом и черными, как сама пустота, глазами. От этой твари, похожей на зеленую крысу, смердело грязной магией. Эльф это чувствовал, потому что тоже был магом. Когда-то давно…

Но он отказался от нее. Невозможно вынести позора, когда магиуса четвертого пути взяли в плен грязные орки. Очень опытный маг, но с маленьким Шаакле переоценил свои силы и истощил свой источник. В тот момент он сам откусил себе язык, но орки сломали ему челюсть и прижгли рану. Оставили ему жизнь. И это заметили в цитадели. Заметили, что он попался. Заметили его ауру в лагере орков…

И тогда у Эльдариона не осталось выбора. Он должен был выжить ради семьи.

В этом плену он был в безопасности от своего собственного народа. Он выжидал и думал, как можно спасти свою семью. Была маленькая надежда, что орки смогут прорваться в цитадель. Единственная надежда… В любом случае, до этого момента, ничто и никто не смог бы заставить его воспользоваться магией снова. Разве что для защиты семьи. Он был в этом уверен.

Эльдарион надеялся, что смотритель Мурьяки предал свой народ, спевшись с орками. Если бы он смог разоблачить его. Преподнести голову Совету Третьего Завета, то… Возможно, только, возможно… из книги позора вычеркнули бы его дочь и жену.

Эльдарион на мгновение позволил себе вспомнить свою отцовскую гордость.

Ее зовут Катарсия. Его дочь была прекрасной, и он этим гордился. Для эльфов внешность — показатель аристократичности. И не просто внешность, а сильная внешность. Темные эльфы ходили в драгоценном металле, являющимся больше украшением чем броней.

О, да. Его Катарсия была плодом смешения крови темных и светлых эльфов. Он вспомнил огромные фиолетовые глаза и золотистые волосы ниже пояса. Высокая, статная, с манящими формами. Витиеватые одеяния из серебра покрывали ей плечи, грудь и самое желанное для всех мужчин. Она первая использовала полупрозрачный черный шелк и обтянула им длинные ноги по середину бедра. И сам второй принц Аир обратил на нее внимание. Но самое главное — это большой Шаакле, переполненный голубой силой. Катарсия могла мановением руки материализовать энергию. Да, Эльдарион гордился внешностью и силой своей дочери. Как отец. И он был готов ради нее на все. Даже поставить на сомнительного героя с неведомой ему силой…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как жаль. Смотритель не предавал свой народ. Он тянул время до прибытия ловцов из цитадели. Отряд эльфов спешил так, что Эльдарион уловил их приближение даже в чужом теле. И видимо не один он, раз орки устроили кровавую резню. И теперь понятно, кто предупредил их. Жмыхр-Одар — очень могущественный шаман.