Гарри Поттер и Кубок огня - Джоан Роулинг

Проба… Я — Рита Скитер. Репортёр «Пророка».

Гарри взглянул на перо. Не успела Рита открыть рта, как перо само понеслось по пергаменту:

Рита Скитер — привлекательная блондинка сорока трёх лет. Её острое перо проткнуло немало раздутых репутаций.

— Отлично, — сказала Рита, оторвала сверху кусок пергамента, скомкала его и сунула в сумочку. — Так-так, — наклонилась она к Гарри. — Что же побудило тебя стать участником Турнира?

— М-м, — опять протянул Гарри. Хотел было что-то сказать, но перо уже строчило:

Безобразный шрам, подарок трагического прошлого, портит во всём остальном очаровательное лицо Гарри Поттера, чьи глаза…

— Не обращай на перо внимания, Гарри, — приказала его обладательница. Испытывая непреодолимое отвращение, Гарри перевёл взгляд на Риту. — Почему ты решил бросить в Кубок своё имя?

— Я его не бросал. Я не знаю, как моё имя попало в Кубок огня. Я не подходил к нему.

Рита Скитер вскинула густо очерченную бровь.

— Тебе ничего не будет, Гарри, не бойся. Мы все знаем, что ты нарушил запрет. Но, пожалуйста, не волнуйся. Наши читатели любят бунтарей.

— Но я и не думал ничего нарушать. Я не знаю, кто…

— Что ты чувствуешь перед состязаниями? Взволнован? Нервничаешь?

— Я… я ещё не знаю… Да, наверное, нервничаю… — сказал Гарри, и внутри у него ёкнуло.

— В прошлом несколько чемпионов погибло, — жёстко произнесла Рита. — Ты об этом подумал?

— Но ведь говорят, в этом году будет не так опасно.

Между тем перо на пергаменте всё строчило и строчило, туда-сюда, туда-сюда, как на коньках.

— Разумеется, ты и раньше сталкивался со смертью. — Она пристально смотрела на него. — Что ты тогда испытывал?

— М-м, — в который раз протянул Гарри.

— Может, полученная в детстве травма тебя подстегнула? И ты захотел как-то себя проявить? Подтвердить свою славу? Не потому ли ты поддался искушению…

— Не поддавался я никакому искушению, — начал сердиться Гарри.

— Ты помнишь своих родителей? — сменила тему Рита.

— Нет.

— Как тебе кажется, они бы обрадовались, узнай, что их сын — участник Турнира Трёх Волшебников? Гордились бы тобой? Беспокоились? Или бы это им не понравилось?

Гарри разозлился. Да откуда ему знать мнение родителей, останься они в живых?! А эта ведьма так и сверлит его взглядом. Гарри нахмурился и, стараясь не видеть её глаз, смотрел, что пишет перо.

Когда наша беседа затронула его родителей, эти изумрудные глаза наполнились слезами. Он едва их помнит.

— Нету меня в глазах никаких слёз! — крикнул Гарри.

Рита Скитер не успела ничего ответить — дверь отворилась, Гарри от яркого света замигал и обернулся: в проёме двери стоял Альбус Дамблдор и глядел на репортёра «Пророка» и его жертву, едва умещавшихся в тесном чулане.

— Дамблдор! — возликовала Рита Скитер. Перо с пергаментом в мгновение ока исчезли с коробки пятновыводителя, когти журналистки поспешно защёлкнули застёжку на крокодиловой сумочке. — Как поживаете? — Рита встала и протянула директору Хогвартса крупную мужскую длань. — Надеюсь, вы видели мою летнюю статью о Международной конференции колдунов?

— Отменно омерзительна, — блеснул очками Дамблдор. — Особенно меня потешил мой собственный образ выжившего из ума болтуна.

Рита Скитер нимало не смутилась.

— Я только хотела подчеркнуть старомодность некоторых ваших идей и то, что многие простые волшебники…

— Был бы счастлив узнать подоплёку ваших инсинуаций, Рита, — сказал Дамблдор, — но боюсь, придётся перенести нашу беседу на другое время. Сию минуту начнётся церемония проверки палочек, а один из чемпионов упрятан в чулан для щёток и веников.

Радуясь избавлению от Риты Скитер, Гарри поспешил вернуться в класс. Чемпионы сидели на стульях у двери, и он занял место рядом с Седриком. За накрытым бархатной скатертью столом уже восседали четверо судей: профессор Каркаров, мадам Максим, мистер Крауч и Людо Бэгмен. Рита расположилась в углу вынула из сумки начатую статью, разгладила её на колене и, пососав кончик Прытко Пишущего Пера, водрузила его стоймя на пергамент.

— Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к чемпионам Дамблдор, заняв место за столом судей. — Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям.

Гарри повернулся к окну. Там стоял пожилой волшебник с большими светло-серыми глазами. Да ведь это его старый знакомый! Именно у него три года назад Гарри купил свою волшебную палочку.

— Мадемуазель Делакур, начнём с вас, если не возражаете. — Мистер Олливандер вышел на середину класса.

Флёр Делакур лёгкой походкой подошла к нему и протянула палочку.

— Хм-м, — протянул Олливандер, повертел её в длинных пальцах как дирижёрскую палочку. Из палочки посыпался сноп розовых и золотых искр. Мастер поднёс её к глазам и внимательно рассмотрел. — Ясно, — сказал он спокойно. — Двадцать сантиметров, не гнётся, розовое дерево. Боже милостивый! Содержит…

— Волос с головы вейлы, моей гран-маман.

Вот почему она так похожа на вейлу! Надо будет сказать Рону, подумал Гарри и тут же вспомнил, что они с Роном поссорились.

— Да… да, — сказал Олливандер. — Я никогда не использовал для палочек их волос. Слишком уж они получаются темпераментные. Но каждому своё, и если она вам подходит…

Мистер Олливандер пробежал пальцами по палочке, проверяя, нет ли царапин или каких неровностей.

— Орхидеус! — воскликнул он, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флёр. — Мистер Диггори, ваша очередь.

Флёр полетела на своё место, по пути одарив Седрика улыбкой.

— А-а, узнаю своё изделие, — заметно оживился мистер Олливандер, беря палочку Седрика. — Прекрасно её помню. Содержит один волос из хвоста уникального экземпляра жеребца-единорога — около двух метров в холке. Чуть не проткнул меня рогом, когда я дёрнул его за хвост. Тридцать пять сантиметров, ясень, хорошая упругость. Регулярно её чистите?

— Вчера вечером полировал, — улыбнулся Седрик. Гарри взглянул на свою палочку — вся в отпечатках пальцев! Попытался полой мантии незаметно стереть их. Из неё сразу же посыпались золотистые искры. Флёр Делакур свысока глянула на него, и Гарри всё оставил как есть.

Мистер Олливандер выпустил из палочки Седрика серебристую спираль дыма на весь класс, остался ею вполне доволен и пригласил на середину комнаты Крама.

Виктор Крам встал, повёл плечами, ссутулился и вразвалку подошёл к мастеру. Протянул палочку и, сунув руки в карманы, нахмурился.

— Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой… Ну, это ладно…

Он поднёс палочку к глазам и тщательно рассматривал её, вертя так и этак.

— Да… саксаул и сухожилие дракона? — метнул он взгляд на Крама.

Крам кивнул.

— Толстовата, довольно жёсткая, двадцать семь сантиметров… Авис!

Палочка из саксаула выстрелила как ружьё, из дула выпорхнула стайка щебечущих птичек и вылетела в окно навстречу солнцу.

— Отлично, — сказал Олливандер, возвращая Краму его палочку. — Кто у нас ещё остался?.. Поттер!

Гарри поднялся с места, прошёл мимо Крама и протянул свою палочку.

— О-о! — расцвёл мистер Олливандер, глаза его вдруг вспыхнули. — Я очень хорошо её помню.

И Гарри тоже помнил. Словно это было вчера.

Летом, три года назад, они вместе с Хагридом зашли в магазин мистера Олливандера купить волшебную палочку. Хозяин сделал все необходимые измерения и стал протягивать ему палочку за палочкой. Гарри перебрал, кажется, все волшебные палочки, взвешивая их на ладони, пока не нашёл ту, что нужно, — вот эту самую палочку из остролиста, одиннадцать дюймов длиной, содержащую перо из хвоста феникса. Мистер Олливандер тогда несказанно удивился, что Гарри и палочка так подошли друг другу. «Любопытно, любопытно», — бормотал он. И объяснил почему только после вопроса Гарри. Оказалось, что перо феникса от той же самой птицы, что подарила сердцевину волшебной палочке Волан-де-Морта.

Этого Гарри никому не рассказывал. Он любил свою палочку, а что до родства с палочкой Тёмного Лорда, ну и пусть: с тётей Петуньей то же самое. Так получилось, и ничего не поделаешь. Только бы мистер Олливандер не упомянул об этом сейчас: услыхав такое, Прыткое Перо от избытка чувств взорвётся.

Мистер Олливандер изучал его палочку дольше всех. Наконец пустил из неё фонтан вина и возвестил, что палочка по-прежнему пребывает в безупречном состоянии.

— Благодарю всех, — сказал стоящий за судейским столом Дамблдор. — Возвращайтесь на занятия. Хотя, пожалуй, можете идти обедать, урок вот-вот кончится…

Ну, наконец-то сегодня случилось что-то хорошее. Гарри уже собрался уходить, но толстяк с камерой вскочил и прокашлялся.