Оберег от нечистой силы (СИ) - Цветкова Алёна

А Златосав засмеялся довольный:

— Ты отец, мою недожену слушай. Она дело говорит. Сам видел, как дважды поднялась она за короткое время. В Летинске бумагу стала делать. Не хуже, чем в Ситае. А шкафы ты из стружки видел? Легкие, красивые, такие из дерева не сделаешь. И нигде еще таких шкафов нет. Можем мы княжество наше по всему миру прославить. А про хазелту ты знаешь? — спросил недомуж у отца. Я попыталась его поправить, но меня никто не услышал. — Знаешь. Так Василисушка так же, как хазелту, книги может печатать. Да так много и быстро, что целый монастырь с писарями за ней одной не угонится. И по всему миру могли бы мы слово свое нести: Божье ли, мирское ли… И в заморских странах великие мудрецы за честь бы почли, в княжество наше приглашение получить, дабы Васислисушка мысли их в книгу напечатала. И до каждого человека донесла.

Говорил Зластослав, в у Великого князя лицо разглаживалось, светлело, в глазах огонек загорелся, а взор мечтательным сделался.

— Вот и посидели мы с братом моим, Светозаром, наследником княжьим, подумали и решили, что лучше правителя для княжества, чем Василиса моя, тебе не найти. Уж ей-то под силу княжество наше над всеми остальными, да над всем миром возвысить. А Светозар воеводой при ней будет. Станет воинов за собой водить, да славу княжеству на ратном поле зарабатывать. Глядишь и границы раздвинем…

Все слова после того, как было произнесено мое имя, звучали в полнейшей тишине. Великий князь приходил в себя после шока и невольно дал Златославу договорить до конца. А потом ответил… Заорал. С силой шандарахнул кулаком по столу:

— Не бывать бабе моей наследницей! Ишь что удумали! Порешали они! Решатели! Никогда баба княжеством не правила, и править не будет!

— Зря ты так, отец, — склонил голову Златослав, — Боженька мало кому второй шанс дает. И однажды ты свой уже упустил… Не упусти сейчас… Идем Василисушка, родная моя. Ежели отец мой ничего за красотой твоей бабьей увидеть не может, так и не о чем мне с ним разговаривать…

Выдрал меня недомуж из-за стола, как репку с грядки, да потащил прочь. Я и слова вымолвить не успела, так и поволоклась за ним, глаза от удивления выпучив. Ничего себе! И вправду Златослав мой, когда злится, спокоен остается, как удав. Или еще спокойнее.

— Стой! — резкий княжий окрик застал нас в дверях, — воротись, сын. И жену свою будущую с собой веди. Будет твоя Василиса наследницей, как перед Богом мужем тебя назовет. Слово княжье даю!

Ох, и завертелось все! Кутерьма такая началась! Меня во все стороны рвали, поздравить норовили, да ручку облобызать. А больше всего бояр обереги интересовали. Можно мол, Василиса свет Батьковна, обереги для жен любимых. А то в лавке вашей совсем не такие красивые, как те, что вы княгине Великой подарили. И жены уже скоро все мозги выклюют, желая точно такие же.

Казначей княжий все меня норовил в уголок уволочь и паутиной сказок опутать. Очень уже ему хотелось сокровища свои на бумаге увидеть. Насилу от него отбилась. А то пришлось бы прямо сразу в типография мою идти и работать. Пообещала только счеты подарить. Да научить как на них так быстро числа складывать.

Только один вопрос меня терзал, покоя не давал. Улучила я момент, да недомужа любимого за рукав схватила:

— Скажи, Зластолав, что за первый шанс был, о котором говорил ты. Почему Великий князь после этого мнение свое поменял?

Вздохнул Златослав тяжело, улыбнулся печально, и ответил:

— Когда брат мой в застенках храма сидел, приходили к отцу от тогдашнего святого отца люди, предлагали от трона отказаться, обещали сына вернуть. — Я ахнула и закрыла рот ладошкой, чтобы не закричать. — Вот поэтому я и ушел, да от семьи отрекся…

Эпилог

Княжеский летописец поставил точку, закрыл огромный талмуд, исписанный мелким бисерным почерком, тяжело вздохнул и, достав огромный платок-утиральник, пахнущий свежей хвоей, вытер лоб, протер очки и даже лысину. Сегодня он закончил самый главный труд в своей жизни. Поставил последнюю точку в работе, которая прославит его имя на веки вечные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Больше шести десятков лет он собирал по материал по крупицам, восстанавливая цепь событий далекого прошлого. Прошлого, которое никогда особенно не интересовало всех остальных. Оно и понятно, о Великой княгине Василисе Первой известно много.

Поэты воспевали ее в стихах, называя Василисой Прекрасной. Множество портретов осталось с изображением Великой княгини и семьи ее. Любила она на картины эти рассматривать, и часами готова была в нужной позе сидеть, пока художники местные или приглашенные на образ ее холсте запечатлевали. Раз уж, говорила, нельзя «селфи» сделать, так пусть хотя бы портрет на память останется. Что такое «селфи» — секрет пока неразгаданный. До сих пор лучшие умы бьются над тайной, но тщетно.

Но не только телом прекрасна была княгиня, но и душой великолепна. С мужем всю жизнь в любви прожила, троих сыновей ему родила и дочку-красавицу, всеобщую любимицу. Два старших сына после родителей остались княжить, а младший известным фабрикантом сделался… И он, как мать, на выдумки горазд был, такое уж он на своих фабриках делал, что со всего мира купцы съезжались за товаром.

Дочка младшая за соседнего княжича замуж вышла. Ох уж и строгая была! Сам княжич, и весь двор княжеский у нее по струнке ходили. Вся в маму. Дочка их потом править осталась. Внучка стало быть Василисина.

И о народе своем заботилась Василиса, как мать родная о детях. Коли есть нужда, то и приголубит, а коли ленится станешь, так и затрещиной наградит, чтоб не повадно было. При ней и храм Божий к людям простым лицом повернулся, социальные вопросы на себя взял. О сирых и убогих заботиться стал не на словах а на деле. При каждом мало-мальском храме школы открывались, приюты для малообеспеченных, где каждый мог помолиться и кусок хлеба, ночлег и напутствие на работу получить.

Мудрецы славили Великую княгиню в своих трудах, называя Василисой Премудрой, ибо видела она истину, к которой разум человеческий прийти может. Хотя путь не ведала. Путь сами мудрецы искали. И ведь находили. Сколько открытий случилось в те времена, и княжество наше по всему миру прославилось. Со всех концов света ученые мужи к нам съезжались, чтобы к тайнам мирским прикоснуться, чудеса научные увидеть, и самим что-то новое показать.

Когда в царства заморские чума пришла, царь их с поклоном к Василисе явился, помоги, мол, народ сберечь, укажи истину, а мы к ней путь искать будем. Книгиня народ-то заморский жалеючи, сказала царю, что от грязи и смрада им города надо избавить, ибо чистота есть залог здоровья. А ученые, велела Василиса, пусть способ ищут из стекла такую штуку сделать, в которой пылинка с кулак кажется. Тогда, сказала, и чуму вы увидите, и все остальные болезни, что демоны насылают. И Бог совсем тут не при чем. Боженька детей своих любит, он им разум дал, для защиты от демонских посланников.

Заморские ученые стекло-то быстро сделали, княгиня и тут им подсказки оставила. И такие ужасы в грязи городской разглядели, что с тех пор в царствах заморских чистят и моют улицы с мылом, дабы микродемонов страшных на порог не пустить.

И в народе до сих пор память о первой Великой княгине жива. В сказках народных о способности ее за каждым делом денежку видеть на разный лад рассказывают. И это было. Ох, и богатым стало княжество во времена правления Василисы Первой, прозванной в народе Прежадной. И это правда. Она сама, говорят, страсть как любила у сундуков с золотом посидеть и монетки посчитать…

Летописец вздохнул, щуря подслеповатые глаза. Все это давным-давно известно, и сотни раз пересказано и записано. Вон сколько томов на полках архива. Здесь даже подшивки «Купеческого вестника» есть. Все до единой хазелты, с самого первого номера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Многое известно о Великой княгине, многое… да не все…

Никто, кроме него не додумался выяснить что же было на самом деле до того, как стала Василиса Великой княгиней. А он жизнь на это положил. И теперь доподлинно знает, что никогда, ни в одной деревне княжества, ни в одной семье купцов не рождалась девочка Василиса. Он проследил всю ее жизнь, буквально по дням. И абсолютно уверен, что купец Никамор со своей женой Арешкой были не родными, а приемными родителями Василисы Первой. А появилась она в лесах под Летинском накануне знакомства с будущим мужем… Как посланница Божья в мире, как Его дочь…