Именины каменного сердца - Виктория Борисова

– Хорошо! Так бы сразу и сказали. Давайте я вас отвезу. Официант! Отмените заказ, мы уходим.

Потом они ехали в машине и болтали просто так, ни о чем. О погоде (какая странная выдалась зима в этом году!), о музыке (выяснилось, что обоим нравится Карлос Сантана, а техно они на дух не переносят), о том, как Марьяна подобрала Найду у магазина… Павел не уставал удивляться. Неловкость и скованность испарились без следа, и теперь он чувствовал себя так, будто знает ее всю жизнь. Казалось, рядом с ним сидит совсем другой человек – вовсе не Снежная королева, а, наоборот, веселая и общительная девушка.

– Вот и мой дом! Приехали. У второго подъезда высадите меня, пожалуйста.

Павел кивнул. Было очень жаль, что доехали так скоро и сейчас придется расстаться, но что поделаешь! Как галантный кавалер, он вышел из машины и распахнул перед ней дверцу.

– Пр-рошу вас, мадам!

Марьяна царственным жестом оперлась на его руку. Все-таки приятно, очень приятно, когда за тобой так ухаживают, и он милый. Провожать ее было вовсе не обязательно! До подъезда всего несколько шагов, а потом останется только попрощаться, поблагодарить за приятный вечер и, может быть, помахать вслед. А жаль, право, жаль!

Но все вышло совсем иначе. В том, что случилось дальше, наверное, виноваты тонкие высокие каблуки… Или гололед… Или просто звезды так сошлись на небе.

Марьяна наступила на край обледеневшего тротуара, поскользнулась и потеряла равновесие. Павел успел подхватить ее, и на секунду она оказалась в его объятиях. Он совсем близко увидел ее лицо – глаза, что казались такими огромными в полумраке улицы, освещенной лишь тусклыми фонарями, высокие скулы, нежную кожу и губы, такие яркие… Словно ток пробежал по всему телу от макушки до пяток. Хотелось сжать ее в объятиях еще крепче, почувствовать ее губы, ее кожу, ее всю…

От таких мыслей кинуло в жар. И брюки как-то сразу стали тесными и неудобными. Он сразу же смутился, отнял руку, но было уже поздно. Как будто некая незримая, но прочная нить уже протянулась между ними, и разорвать ее было бы больно почти физически.

Марьяна, кажется, чувствовала то же самое. Она посмотрела ему в лицо, улыбнулась и неуверенно, будто смущаясь, предложила:

– Может быть, вы хотите выпить кофе? Можно подняться ко мне…

– Кофе? Да, это было бы замечательно.

Он так ухватился за эту простую мысль, как будто о чашке кофе мечтал всю свою жизнь.

В лифте они молчали и старались не смотреть друг на друга, словно двое подростков, что встречаются украдкой, пока мама с папой на работе. Павел и сам удивлялся – с чего бы это? Ведь оба они давно не дети, и ясно, что означает такое приглашение в поздний час, так откуда этот пыл и жар семнадцатилетних? Откуда смущение, и робость, и страх что-то сделать не так?

Может быть, просто у влюбленности возраста нет и каждый раз это происходит впервые?

Автоматические двери лифта распахнулись перед ними.

– Вот сюда, направо!

Марьяна возилась с дверным замком, а Павел смотрел ей в спину, видел тонкую белую шею, казавшуюся такой нежной и беззащитной, завиток золотистых волос и просто млел от нежности.

Когда он перешагнул порог, его сразу же поразила атмосфера в доме. Веселые обои в цветочек, деревянная мебель, какие-то куклы, и из кухни пахнет чем-то вкусным, даром что хозяйка целый день на работе… Но главное – тут было ощутимо тепло, и не только от батарей. Павел сразу почувствовал себя легко и свободно, как будто здесь его давно ждали.

Из комнаты вылетел рыжий мохнатый комок с длинными болтающимися ушами и радостно запрыгал вокруг Марьяны.

– Ну, тише ты, тише! – смеясь, приговаривала она. – Ты меня с ног собьешь! Понимаю, что ты соскучилась, но что о нас гость подумает? Кстати, познакомьтесь. Это Найда.

Идея быть представленным собаке показалась Павлу забавной. Он присел на корточки и церемонно протянул руку:

– Очень приятно, Найда! Много о вас слышал.

Найда обнюхала гостя и вполне дружелюбно завиляла хвостиком. Потом подумала немного, села и важно протянула лапку.

– Вот молодец, – похвалила ее Марьяна, – надо быть вежливой собакой! А вы проходите, сейчас будем чай пить. Для кофе уже, наверное, поздновато.

Павел направился было вслед за ней на кухню, но тут его внимание привлекли картины – акварели в рамках, – развешанные по стенам. Вроде бы ничего особенного – цветы, птицы, бабочки, но было в них нечто такое… Казалось, что даже цветы улыбаются, хотелось стоять и смотреть на них подольше…

– Скажите, Марьяна… Чьи это картины?

– Картины? – Она как будто смутилась. – Вам они нравятся?

– Да, очень. Я, конечно, в живописи мало что понимаю, но – очень! Смотришь – и смотреть хочется.

– Это я рисую… Иногда. – Она улыбнулась, зарделась румянцем и показалась еще милее.

На кухне Марьяна поставила чайник, достала из шкафчика какое-то печенье, поставила на стол белые чашки с веселым цветочным рисунком… Как будто сам собой на столе появился пирог с румяной корочкой.

– Вчера испекла, – улыбнулась Марьяна, – испекла, а есть некогда было. Попробуйте, это вкусно!

И правда было очень вкусно. Нежный бисквит просто таял во рту. Павел вмиг умял три куска и потянулся было еще за одним, но в последний момент остановился. Как-то неудобно стало.

Они сидели за столом и болтали, чайник пришлось ставить уже два раза, и Найда суетилась у ног, выразительно заглядывая в глаза. Павел посмотрел на часы. Ничего себе, почти одиннадцать! Быстро же пролетело время… Уходить отсюда ему совершенно не хотелось, но и остаться было невозможно. Марьяна – это ведь не девчонка из клуба, из тех, с кем легко провести ночь и наутро забыть даже имя! Очень хотелось обнять ее, зарыться лицом в волосы, прижаться губами к губам, почувствовать их на вкус, но страшно было – а вдруг она обидится? Лучше, наверное, не форсировать события.

Он отставил недопитую чашку чаю и поднялся из-за стола.

– Наверное, мне пора. Спасибо большое за этот вечер.

– Да, конечно…

Лицо ее вмиг погрустнело. «А ведь она тоже не хочет, чтобы я уходил! Но виду, конечно, не покажет, не сделает ничего, чтобы удержать. Черт, проклятые условности…»

Найда подошла к хозяйке и выразительно заскулила.

– Она, наверное, гулять хочет! – спохватилась Марьяна. – Если подождете минутку, я и ее выведу, и вас провожу заодно!

– Конечно, подожду! – обрадовался Павел.

– Сейчас, я только переоденусь.

Она скрылась за дверью спальни. Павел сидел на диване в гостиной, и Найда притулилась у ног так доверчиво… Почему-то было приятно, что она так сразу его признала.

Он почесывал собачку за ухом и только усилием воли заставлял себя не думать о том, что сейчас Марьяна снимает юбку, расстегивает пуговки на блузке… На секунду он представил, какая она без одежды, и аж зажмурился от нахлынувшего желания.