Франклин Рузвельт. Уинстон Черчилль - Дитрих Айгнер

Очень удачным было и то, что о прибытии Черчилля в Лоренсу-Маркиш стало известно в конце недели, которая получила название «Black Week» («Черная неделя») из-за большого числа военных поражений, которые пришлись на долю англичан в бурской войне. Тем ослепительнее был триумф, которым сопровождался приезд самого знаменитого корреспондента Англии. В его внешности, в той смелости, с которой он действовал, в его находчивости патриотически настроенные массы видели воплощение воли к победе, свойственной всей британской нации. Прибытие Черчилля в порт Дурбан стало настоящим триумфом. Он выступил там с речью перед огромной толпой сограждан, пришедших приветствовать его; со всех концов в его адрес шел поток поздравлений. Черчилль с удовлетворением мог сказать о себе, что он «сразу стал знаменитым», но не всех можно было заразить псевдопатриотической истерией. Либеральная лондонская газета «Стар», анализируя взрыв популярности Черчилля, писала, что он сумел сделать на сообщениях о военных действиях большую рекламу своей собственной «довольно-таки посредственной личности». В этой же газете говорилось, что несколько ранее подобная точка зрения была выражена в консервативной газете «Дейли мейл», в которой задавался вопрос, к чему же в конечном счете стремился Черчилль, что было его сокровенным желанием: стать великим народным лидером, выдающимся журналистом или основателем большого рекламного агентства? Ничего не подозревавший о таких настроениях прессы герой дня продолжал оставаться корреспондентом «Морнинг пост» в Южной Африке и следить за военными операциями в качестве офицера полу регулярных войск.

Сразу же после Нильского похода еженедельник «Леке Черчилль» положил конец путанице, связанной с «солдатом, являющимся корреспондентом», или с «корреспондентом, участвующим в военных операциях». Между тем в газетах стали появляться голоса, ставившие под сомнение достоверность военных сообщений Черчилля, собранных им в двух книгах — «Ian Hamilton’s March» и «London to Ladysmith» («Марш Иана Гамильтона» и «Из Лондона в Ледисмит»). Он понял, что настало время объявить свою позицию.

Черчилль торопился. «Мне сейчас 25 лет, — писал он вскоре после освобождения из плена, — это ужасно, как мало у меня остается времени». Некоторые события, которые он пережил на войне, навели на мысль о его особом предназначении, и это еще больше развивало честолюбие. Теперь его не пугает большая политика, он отваживается даже на то, чтобы представить министру колоний Джозефу Чемберлену свои предложения по урегулированию южноафриканского конфликта, отражавшие самые характерные взгляды Черчилля: приложить все усилия, чтобы в этом регионе осуществлялись предложения Англии по мирному урегулированию конфликта, если побежденные буры смирятся со своей участью и будут действовать в направлении сотрудничества обоих «равноправных народов». Иначе говоря, несмотря на определенные примиренческие тенденции в политике Англии — признанные официально, — в вопросе о независимости буров он был выразителем справедливой, по его мнению, британской позиции в этой войне. «Right or wrong, my country» («права она или нет, но это моя страна»), — заявил Черчилль при встрече с Марком Твеном в ответ на высказанное писателем мнение об империалистическом характере англо-бурской войны. «Пусть это будет даже примирение, но оно должно восприниматься как милость победителя побежденному и только после того, как будет четко установлено соотношение сил» — это была максима, которой Черчилль продолжал оставаться верным и в дальнейшей жизни.

Еще до начала турне по Америке, которое было предложено ему американским агентом сразу же, как только он прибыл в порт Дурбан, Черчилль совершил триумфальную поездку по Англии, послужившую своевременным прологом к выборам, в которых Черчилль принимал участие как кандидат от Олдема. Город встретил его как героя, население ликовало. Прогнозы соотечественника Черчилля, который помог ему бежать из плена, полностью оправдались: потомок герцога Мальборо завоевал сердца жителей рабочего города Олдема в значительной степени и потому, что в его предвыборных речах немалое место отводилось живым рассказам о побеге из плена; при этом Черчилль выступал с таким умением, что у слушателей создавалось впечатление, будто он говорит не для всех вообще, а для каждого человека в отдельности. Примеру этого славного человека хотелось следовать, он заражал аудиторию своей энергией. 1 октября 1900 года Черчилль, которому исполнилось тогда 26 лет, был избран в депутаты нижней палаты[12] парламента от отмеченного теперь особым знаком избирательного округа. Этот эпизод убедительно характеризует политическую степень зрелости тех масс избирателей, которые превыше всего ценят, чтобы их кандидат был «своим парнем». Прежде чем с некоторым опозданием занять место в Вестминстере, Черчилль заканчивает турне по Америке, выступая с лекциями, где его встречают также очень радушно.

18 февраля 1901 года наступает наконец момент, когда он произносит свою первую речь в парламенте и может — будучи материально независимым — идти к следующей цели: подниматься по лестнице вверх к новым должностям и новым почестям.

«САВРОЛА» —

КОНСЕРВАТИВНЫЙ РЕВОЛЮЦИОНЕР

(1900–1914)

За год до парламентского дебюта Черчилля по обе стороны Атлантического океана вышел в свет — уже в виде целой книги — его политический роман «Саврола, или Революция в Лаурании». Это произведение было встречено критикой достаточно доброжелательно, некоторые рецензенты сравнивали этот роман даже с беллетристическими произведениями великого Дизраэли, все отмечали, что роман был написан в увлекательной форме и больше всего автору удались сцены, изображающие боевые действия. Сегодня вряд ли найдется хоть один человек, который отыскал бы в надуманных диалогах романа, мелодраматическом развитии действия со схематично обрисованными действующими лицами хоть какие-то литературные достоинства или намек на литературный талант. Достаточно убедительно были написаны лишь сцены военных действий.

Для нас эта книга интересна, поскольку позволяет увидеть внутренний мир молодого Черчилля, вступившего на политическую сцену Англии на рубеже века. Она интересует нас еще и потому, что Черчилль в течение всей своей долгой жизни остался верен тем идеалам и представлениям, которые уже в то время были несостоятельными.

Прежде чем перейти к описанию дальнейшего развития личности молодого парламентария, хотелось бы подробнее рассмотреть этот роман, отражающий политические приоритеты Черчилля.