Изображение военных действий 1812 года - Михаил Барклай-де-Толли

Необходимость требовала непременно оттеснить Наполеона от этой реки и, перейдя за нее, ударить на него, но произвести это нападение с одной только Главной армией было делом очевидной невозможности, как показал недавний опыт под Дрезденом. Для вернейшего успеха предприятия положено было ввести в Богемию армию Блюхера и совокупно с ней начать наступательные действия, между тем как армия Беннигсена долженствовала вступить в Силезию; но потом это было изменено и исполнение последовало наоборот: Блюхер остался по-прежнему в Силезии, а в Богемию потребовали Беннигсена.

Шведский наследный принц получил приглашение действовать движениями из-за Эльбы. С половины сентября начались эти движения, а к началу октября все три армии сближались к Лейпцигу, куда Наполеон стягивал главные свои силы.

Предводимые Барклаем наши и прусские войска, по отделении от себя вперед корпусов графа Витгенштейна и Клейста, следовали к Лейпцигу, от Теплица, через Брюкс, Хемниц, Пениг, Альтенбург и Борну, откуда, 2 октября, Витгенштейн, вместе с прусскими войсками Клейста и австрийскими Кленнау, выступил для обозрения неприятельской позиции.

Уступая быстрому натиску нашего авангарда, французы отошли в находящееся впереди Лейпцига местечко Либервольковиц и деревню Вахау и завязали там упорное кавалерийское дело. Пока оно происходило, часть неприятельской пехоты и конницы двинулась против нашего левого крыла, но была им удержана. Между тем Кленнау успел овладеть с бою Либервольковицем, которое, однако, ввечеру перешло опять в руки неприятеля.

Узнав о загоревшемся сражении, Барклай лично прибыл к войскам графа Витгенштейна и оставался при них до прекращения дела. К вечеру, по его приказанию, на подкрепление Витгенштейна пришли из нашего главного резерва гренадерский корпус и 3-я кирасирская дивизия; остальные резервные войска были передвинуты к городку Пегау. В это время в Лейпциге уже распоряжался сам Наполеон.

Следующий день прошел в приготовлениях к бою. Поутру 4 октября Главная армия союзников построилась в боевой порядок, имея на левом крыле, у Клейн-Чокера, Австрийский корпус графа Гиулая; в центре, между реками Плейссой и Эльстером, у Цебитера и Пределя, стали корпус графа Мерфельда и все резервы австрийцев, а на правом крыле, на правой стороне Плейссы, расположился Барклай де Толли, с нашими и прусскими войсками, помещенными в три линии.

Первой линией начальствовал граф Витгенштейн, второй – Раевский, третьей, или резервами, – цесаревич Константин Павлович. Сущность нападения заключалась, собственно, в том, что войска Витгенштейна должны были атаковать находившегося впереди их неприятеля и теснить его к Лейпцигу, а австрийцам в то же время надлежало действовать в тыл и фланг Наполеону. В начале 10 часа утра раздался первый выстрел со стороны французов.

Союзные войска двинулись, и корпус принца Евгения Вюртембергского прежде всех начал битву, нападением на Вахау. Князь Горчаков и Кленнау атаковали Либервольковиц, а Клейст пошел на Клеберг. Сначала союзники имели успех и без большого кровопролития заняли Вахау и Клеберг, но не прошло получаса, как Наполеон, поставив позади Вахау более ста орудий, открыл из них самый убийственный огонь против центра своих противников, а потом начал сосредоточивать свои колонны, которые пошли, с 60-ю орудиями, на Вахау.

Желая подкрепить ослабевшие наши линии, Барклай двинул две гренадерские дивизии: 1-ю к Ауенгейму, 2-ю к Госсе и несколько правее, для связи с действиями князя Горчакова. Оба эти селения находились между нашими резервами и Вахау. Поглотив приливом своим малочисленные кареи почти уничтоженного корпуса принца Евгения, французская конница бросилась в промежутки их, овладела двумя нашими батареями, опрокинула нашу легкую гвардейскую кавалерийскую дивизию, бывшую на марше, и, отделив от себя одну часть к Ауенгейму, устремилась прямо к Госсе, где стоял под ядрами император Александр.

Позади конницы шли пехотные неприятельские колонны. Дело казалось потерянным, но присутствие духа и распорядительность императора Александра остановили успех французов. По его приказанию, Барклай де Толли послал для прикрытия бывшей в полном действии нашей резервной артиллерии тяжелую конницу и двинул к Госсе нашу и прусскую гвардии. Поддержанные австрийскими резервами, отборные эти войска, после самого жестокого боя, остановили успехи французов.

Наполеон прекратил нападения, батареи его отступили на дальний пушечный выстрел, и при этом случае мы возвратили захваченные у нас 30 орудий. Пока шло это сражение, к Лейпцигу подоспел Блюхер, с Силезскою, и подходили наследный принц шведский с Северной и Беннигсен с Польской армиями. В следующий день Главная армия не возобновляла сражения, Наполеон также не предпринимал ничего против союзников, но зато страшным кровопролитием был ознаменован день 6 октября.

Описание его слишком бы далеко завлекло нас, и потому мы ограничимся указанием только на участие Барклая де Толли. Он начальствовал центром всех союзных войск, состоявших из порученных графу Витгенштейну корпусов Клейста, князя Горчакова и принца Вюртембергского и из наших и прусских резервов, и распоряжался атакою, направленною, через Вахау и Либервольковиц, на Пробстгейде – ключ к главной позиции Наполеона. Вахау и Вольковиц были взяты с бою; Клейст вошел в Пробстгейде, но скоро был оттуда выбит.

Подкрепленные князем Горчаковым, пруссаки возобновили атаку, проникли до средины селения и взяли приступом занятые неприятелем дома, но опять были вытеснены Наполеоном, лично прибывшим с своей Старой гвардией. Поддержанные принцем Евгением Вюртембергским, Клейст и Горчаков снова вступили в Пробстгейде, но снова были вытеснены и, остановясь перед селением, завязали с французами сильный ружейный огонь.

Император Александр, соображаясь с ходом дел на остальном пространстве битвы, велел всем трем корпусам графа Витгенштейна отступить из-под ружейных выстрелов и не нападать на Пробстгейде без особого приказания. Успешные действия Силезской и прибытие Северной и Польской армий дали союзникам возможность одолеть Наполеона и увенчать свои усилия новой, знаменитой победой.

Ночью неприятельские войска начали отступать; поутру войска Главной, Силезской, Польской и Северной армий овладели Лейпцигом. Вдаваясь лично во все опасности, Барклай де Толли являлся всюду с обычным своим мужеством и неустрашимостью, и по искусным распоряжениям своим был одним из главнейших виновников приобретенного успеха. Наградой этих новых заслуг Барклая было графское достоинство Российской империи, распространявшееся и на его потомство.