Консул Тревельян - Михаил Ахманов

– Секретное оружие суонча Ракасса, – пояснил Тревельян, подмигивая Найту. – Действует так, как ты сказал: раз, и… Прилетим на Тарил, узнаешь подробности.

– Уже прилетели, – мрачно заметил пилот. – Остров под нами.

Разбитая машина падала на прибрежные утесы. Остров был обширен, скалист и бесплоден. Охватив его единым взглядом, Тревельян заметил горную вершину с двумя зубцами, похожими на растопыренные пальцы, бушующий у берегов прибой, снег на склонах гор, хаос ущелий и трещин, каменные осыпи и центральный пик, что возносился к хмурым тучам. Ни струйки дыма, ни проблеска огней… Любой бы поклялся, что эта земля необитаема и видит людей не чаще, чем раз в столетие.

– Сейчас грохнемся, – промолвил Шайг Нилинна. – Так грохнемся, что кости долетят до полюса. Но это быстрая смерть. Зевнуть не успеешь, а уже среди предков.

– Предки подождут, они терпеливы, – сказал Тревельян, стиснув левой рукой плечи юноши, а правой ухватив пилота за пояс. – Мы еще поживем, друзья мои. Поживем и полетаем среди звезд.

Он открыл портал.

Вспышка света, мгновение тьмы…

Утопая по колени в снегу, они стояли на склоне горы с двумя зубцами.

– Ваша Земля и ее великая цивилизация… – начал старый Ильсани, почтительно скрестив руки перед грудью.

– Нет на Земле никакой цивилизации, – прервал его Тревельян. – Мои предки сейчас бегают в шкурах, охотятся на мамонтов и вытирают сопли кулаком.

– Нет, так будет, – гнул свое Ильсани.

– Будет, – согласился Ивар. – Когда съедят всех мамонтов и придумают носовые платки.

Ильсани прищурил глаза, от их уголков побежались морщинки. Кажется, он развеселился.

– Ты еще молод, консул Трев, и еще не ощутил груз прожитых лет… А эти годы дарят мудрость, заставляя на многое взглянуть иначе. – Он выпрямил согнутую спину и, запрокинув голову, уставился в ночное небо. – Так ли важно, что твой народ станет великим через бездну времени? Главное, это случится! Вы будете странствовать среди звезд, заселите безлюдные планеты, встретитесь с разумом, непохожим на ваш, и сумеете договориться с этими созданиями. Это обязательно произойдет – ведь ты здесь, в нашем мире! И ты сам сказал, что тебе и Найту помогли другие, не люди, не совсем люди… Стали бы они помогать тебе, если бы не было веры в ваш земной суонч и его великое предназначение! – Ильсани снова усмехнулся. – Думаю, я прав, ваша цивилизация существует… пусть только в генах дикарей, не знающих, как утираться платками… Надеюсь, носы у них обычные? Такие, как у тебя и у меня? И глаза на нужном месте?

– С носами и глазами порядок, уши тоже есть, – подтвердил Тревельян. – Люди, как люди, только волосатые. Но волос со временем станет меньше.

«Не спорь со стариком, он верно рассуждает, – шепнул призрачный Советник. – Мы уже великий народ. Великий! Знаешь ли, парень, мамонта завалить дело совсем не простое».

Ильсани и правда был стар и мудр. По крови он не принадлежал к суончам владык, унаследовав дар долгожительства от собственных предков. Его спина и плечи согнулись, волосы поредели, лицо иссекли морщины, руки были тощими, ноги слабыми, но разум оставался ясным. В суонче Ракасса его считали самым уважаемым наставником.

В подземельях Тарила Ивар пробыл два дня. Этого хватило, чтобы осмотреть гигантский лабиринт сверху донизу, восхититься жизнелюбием и стойкостью его обитателей, разделить пищу изгоев, послушать, как поют их девушки, и даже выйти с рыбаками в море на ночной лов. Разумеется, главное он тоже сделал, сообщив излучателю координаты целей. Зеленый огонек в его браслете уже не мигал, а горел ярко и ровно, подтверждая, что информация принята, и спутник, круживший над планетой, выполняет свою задачу. Где-то на Декаи Таилу, в неведомых Тревельяну краях, сейчас дрожала земля, рушились стены, падали своды и рассыпались пылью хранилища симхалла. Наверняка не все, но хотя бы самые крупные, о которых знали в суонче Ракасса… Гарантий, что это приведет к успеху, не было никаких – раз технология сохранилась, уничтоженные запасы можно возобновить. Но восстановление производства требовало сил и времени, нескольких лет или даже десятилетий, и изгои Тарила получали отсрочку. Тревельян не знал, пойдет ли это им на пользу. Он мог лишь надеяться.

Его принимали как дорогого гостя, как спасителя и посланника великого народа. Найт, конечно, гостем не был, но появление юноши еще больше потрясло людей – немногие верили, что странствие сквозь время завершится и Найт Ракасса снова будет жить. Он мог провести в стасисе сотни тысяч лет, а когда энергия иссякнет, превратиться в горстку праха… Его отправили в путь без возврата – акт отчаяния и ужаса перед грядущей гибелью! – отправили в никуда, но он вернулся! Вернулся с человеком со звезд, посланцем великой цивилизации!.. На Тариле Найт Ракасса не был гостем – он был героем.

Скоро спутник выполнит свою работу, думал Тревельян, потом самоликвидируется, и это означает, что эстап завершен. ЭСТП, элемент социального и технического прогресса, по классификации ФРИК, самое масштабное воздействие за всю историю Фонда… И, говоря по совести, идущее вразрез с заветом его основателей, предупреждавших, что прогрессировать высокоразвитые культуры крайне опасно. На многих планетах, достигших уровня Земли двадцатого или девятнадцатого века, это вело к социальным потрясениям, ядерной войне и полному уничтожению цивилизации, слишком рано получившей доступ к опасному знанию. Но ситуация на Декаи Таилу, несомненно, являлась исключением из правил – этот мир сам уничтожил себя, без помощи космических пришельцев, так что любой эстап был здесь уместен. Хрестоматийный случай, решил Тревельян, миссия, которая войдет в учебники – конечно, если все закончится успешно.

Старый Ильсани терпеливо ждал, не мешая его раздумьям. Слабый свет луны и звезд изливался на горный склон, рассеченный глубоким ущельем – на дне его была пробита шахта, в которой спал в стасисном поле Найт Ракасса, Рыцарь Времени. Найт номер один, а номер второй, бодрствующий, находился тут, рядом, и с грустью глядел на Ивара. Им обоим не хотелось расставаться, но каждый знал, что принадлежит своей эпохе и своему племени. Это не порождало отчуждения – только печаль, светлую печаль разлуки.

Скрестив руки перед грудью, Тревельян поклонился старику.

– Прости меня, Ильсани, зря я прервал твою мысль. Так что ты хотел сказать? Про нашу Землю и ее великую цивилизацию?

– Тот народ велик, который дает, не требуя платы и иного возмещения, – произнес Ильсани. – Дает от чистого сердца, помогая обездоленным и уступая слабым… Я хочу, чтобы вы это помнили. И если мы встретимся… встретимся в том далеком далеке, куда ты сейчас уйдешь… пусть мы станем друзьями, а не врагами.