Перчатка для смуглой леди - Найо Марш

По коврам, заглушавшим шага, они прошли к двери библиотеки. Часы мелодично пробили шесть.

— К вам старший офицер полиции Аллейн и инспектор Фокс, сэр.

— Да, спасибо.

Мистер Кондукис стоял в дальнем углу библиотеки. Видимо, в ожидании посетителей он смотрел в окно. В вечернем свете длинная комната напоминала кабинет какого-нибудь академика прошлого столетия. Изысканная мебель принадлежала к разным периодам, но создавала общее впечатление утонченной старины и строгости. Мистер Кондукис вполне вписывался в интерьер. Он мог бы служить живым воплощением могущества и богатства.

Когда, повернувшись, мистер Кондукис двинулся им навстречу, Аллейн подумал, уж не болен ли хозяин дома, или же на его лицо просто падает свет, отраженный от стен цвета зеленых яблок. В петлице его пиджака благоухала гардения, а из нагрудного кармашка высовывался уголок малинового шелкового платка.

— Добрый вечер, — сказал мистер Кондукис. — Спасибо, что нашли время зайти ко мне, рад новой встрече с вами.

Он протянул руку, большую и белую. Однако рукопожатие оказалось мимолетным, мистер Кондукис поспешно отдернул руку.

Вошел Мосон, неся поднос с напитками. Поставив поднос на столик, он задержался на секунду и, поймав взгляд хозяина, удалился.

— Вы выпьете, — утвердительным тоном произнес мистер Кондукис.

— Спасибо, нет, — отказался Аллейн. — К сожалению, мы на службе. Но вы не смотрите на нас, угощайтесь.

— Я категорически не пью, — сказал Кондукис. — Присядем?

Они сели, утонув в малиновых кожаных креслах.

— Вы дали понять, что желаете нас видеть, сэр, — сказал Аллейн, — но в любом случае мы просили бы о встрече. Видимо, лучше всего начать с вопросов, которые могли возникнуть у вас по поводу этого прискорбного дела, а затем, с вашего позволения, мы хотели бы уточнить некоторые моменты, интересующие нас.

Мистер Кондукис поднес ко рту сложенные замком ладони и глянул поверх них на Аллейна. Затем он уставился на свои пальцы. «Наверное, так он выглядит, когда просчитывает в уме свои гигантские сделки», — подумал Аллейн.

— Я очень озабочен случившимся, — сказал мистер Кондукис. — Театр — моя собственность, его деятельность находится под моим контролем. Я профинансировал постановку. Перчатки и документы принадлежат мне. Следовательно, я имею полное право на получение подробных сведений от вашего департамента или в данном случае, поскольку делом занимаетесь вы, от вас.

Говорил он безоговорочно властным и авторитетным тоном. Аллейн вдруг ощутил огромную внутреннюю силу, исходившую от человека, сидящего напротив него.

— Боюсь, я не уполномочен делать подобные заявления по требованию частных лиц, — с необыкновенной дружелюбностью возразил Аллейн, — даже если они являются владельцами предприятия или собственности, особенно в случае смертельного исхода и подозрения на применение насилия, случившихся на территории собственности. Но с другой стороны, я, как уже говорил, буду рад выслушать любые вопросы, которые вы мне пожелаете задать.

И подумал: «Он как ящерица или хамелеон, короче, как животное, которое почти не мигает. Никогда не знаешь, когда последует бросок».

Мистер Кондукис не выразил ни согласия, ни возражения. Судя по его реакции, можно было предположить, что он вообще не слышал Аллейна.

— Вы считаете, — произнес он, — что смертельный исход и травма мальчика вызваны актом насилия?

— Да.

— И совершил его один и тот же человек?

— Да.

— У вас имеется обоснованное мнение, почему он это сделал?

— Мы пришли к некоей рабочей гипотезе.

— В чем она состоит?

— Я могу лишь сказать, что оба нападения явились следствием самозащиты.

— Самозащита человека, застигнутого в момент кражи?

— Видимо, да.

— Вы знаете, кто этот человек?

— Почти уверен, что знаю. Но утверждать наверняка не могу.

— Кто он?

— Об этом в интересах следствия я должен умолчать. Пока.

Мистер Кондукис в упор посмотрел на Аллейна, если взгляд абсолютно ничего не выражающих глаз, направленный на объект, можно назвать «взглядом в упор».

— Вы говорили, что хотели встретиться со мной? Зачем?

— По нескольким причинам. Первая касается вашей собственности — перчатки и документов. Как вам известно, их нашли, но, думаю, вы должны знать, как обстояли дела на самом деле.

И Аллейн поведал мистеру Кондукису историю о Джереми Джонсе и подмене. Он мог бы поклясться, что хозяин дома воспринял его рассказ со сладостным облегчением, словно преступник, услышавший об отсрочке приговора. Толстые белые пальцы разжались. Кондукис издал долгий, едва слышный вздох.

— Вы арестовали его?

— Нет. Разумеется, мы забрали перчатку. Она сейчас в сейфе Скотленд-ярда вместе с документами.

— Удивительно, как вы, суперинтендант уголовного розыска, могли хотя бы наполовину поверить его россказням.

— Тем не менее я склонен верить Джонсу.

— Тогда я склонен думать, что вы либо невероятно глупы, либо беспричинно уклончивы, и в любом случае некомпетентны.

Атака удивила Аллейна. Он не ожидал, что противник с неподвижными, почти немигающими глазами столь скоро перейдет к нападению. Словно почувствовав его реакцию, мистер Кондукис переложил одну ногу на другую и произнес:

— Я слишком сурово выразился, прошу прощения. Позвольте объяснить мою точку зрения. Разве вы не видите, что история, сочиненная Джонсом, — вынужденный экспромт? Он не подменял настоящую перчатку поддельной полгода назад. Он убил Джоббинса, был замечен мальчиком и попытался убить и его. В стычке он потерял копию, но, если бы ему не помешали, несомненно, положил бы ее в сейф, а настоящую перчатку он забрал и отнес в банк.

— Предварительно упаковав с тщательной предосторожностью в четыре слоя обертки и поместив в отдельную коробку, запечатав ее?

— Он мог сделать это ночью, прежде чем Джей вернулся домой.

— Мы можем порасспросить служащих в банке. Джонс говорит, что он клал перчатку на хранение шесть месяцев назад в присутствии свидетеля.

— Свидетель мог не знать, что сверток пуст.

— По более глубокому размышлению, — сказал Аллейн, — уверен, вы придете к выводу, что ваша теория несостоятельна. Она ведь и впрямь несостоятельна.

— Почему?

— Вам пояснить, сэр? Если, как Джонс утверждает, он забрал перчатку шесть месяцев назад и не собирался пока признаваться в обмане, у него не было ни малейшей необходимости в дальнейших действиях. Если мысль о краже пришла ему в голову недавно, он прекрасно мог бы совершить подмену во время извлечения реликвий из театрального сейфа, ответственным за которое наверняка бы назначили его. У него не было никакой нужды прокрадываться глубокой ночью в театр и рисковать быть пойманным. Да и зачем, скажите на милость, полгода назад он связался с крючкотворами из банка? Только для того, чтобы арендовать сейф и положить туда «куклу»?

— Он фанатик. Он прислал мне письмо с пространными рассуждениями о продаже вещей американским заказчикам. Он даже пытался, как мне сказали, добиться встречи со мной. Мой секретарь может показать вам письмо. Оно в высшей степени экстравагантно.

— Мне было бы интересно взглянуть на него.

Последовала короткая пауза. «Он грозный противник, но менее стойкий, чем я ожидал. Он сдает позиции».

— У вас есть еще вопросы? — осведомился Аллейн.

Неизвестно, являлись ли неожиданные паузы одним из стратегических приемов мистера Кондукиса. Как бы то ни было, в ответ на вопрос он погрузился в молчание, которое Аллейн выдержал с невозмутимым спокойствием. Освещение в длинной зеленой комнате изменилось, небо за окнами потемнело. Там, у окна, сидя за антикварным столиком, Перегрин Джей впервые увидел документы и перчатку. А напротив, с левой стороны у стены, под картиной — наверняка кисти Кандинского — стояло бюро времен Людовика …надцатого, из которого мистер Кондукис извлек реликвии. Фокс, сидевший поодаль и, как обычно, совершивший маленькое чудо и став невидимкой, негромко покашлял.

Мистер Кондукис пошевелился.

— Я хотел бы получить информацию о дальнейшем представлении пьесы и ситуации с актерами.

— Как я понимаю, сезон будет продолжаться. Мы ни в коей мере не собираемся препятствовать работе театра.

— Воспрепятствуете, если арестуете члена труппы.

— Его или ее заменит дублер.

— Ее, — произнес мистер Кондукис голосом напрочь лишенным всякой интонации. — О дамах, разумеется, речь идти не может.

Он подождал ответа, но Аллейн решил, что теперь его очередь держать паузу, и промолчал.

— Мисс Дестини Мед звонила мне, — продолжал мистер Кондукис. — Она чрезвычайно расстроена случившимся. Она сказала, что вы навестили ее сегодня днем, в результате чего она сейчас пребывает в совершенном изнеможении. Уверен, нет никакой необходимости доводить ее до такого состояния.