Иного не желаю. Часть третья (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна

С этими воинственными мыслями я и легла спать.

 С ними же и проснулась.

Этьен к тому времени уже принял душ и, облачившись в строгий деловой костюм, что-то тихо вещал нашей доченьке на французском.

Почувствовав, что я проснулась, он протянул дочку мне.

— Жанна – голодная, — радостно сообщил Валуа, привалившись бедром к комоду.

Ведь знает, что смущает меня этим!!!

Внутри меня довольно, как кошка, заурчал мой зверь – волчице нравилось внимание её пары.

Но человек – человек-то смущался!

Дочка тем временем недовольно захныкала: судя по времени на часах, Жанна уже действительно должна была быть изрядно проголодавшейся – видимо, она не заплакала раньше только потому, что папа её отвлекал.

«А сейчас он отвлекает меня».

Этьен (явно ведь услышал мои мысли, зараза!) довольно рассмеялся – и, поцеловав нас обеих, стремительно покинул спальню, оставляя меня с дочкой наедине.

Правда, ненадолго.

Не успела я докормить Жанну, а в комнате уже появилась няня и две служанки, которых прислал Винсент.

Мишель – няня – была не просто выпускницей одного из самых знаменитых колледжей, готовящих нянь и гувернанток для аристократов аж с восемнадцатого века; сама няня много лет проработала с отпрысками богатых французских оборотней, которые из-за своей карьеры обязаны были всегда оставаться на виду.

А ещё мы сразу нашли с ней общий язык.

 Она понимала, что мне не нравится сама идея оставления дочери в чужих руках и рвалась на помощь только тогда, когда её звали – не вмешиваясь в остальных случаях.

Вот и сегодня, окинув взглядом открывшуюся картину, няня осторожно спросила, не может ли она подержать ребенка, пока я буду сцеживаться.

—Так вы сэкономите время, — пояснила Мишель, кивнув в сторону замерших напротив двери служанок.

Идея была здравая – хотя сердце моё всё равно обливалась кровью: настолько я не хотела оставлять Жанну.

Дочка, явно почувствовав моё настроение, недовольно захныкала. Это привело меня в чувства.

Я не могла вечно прятаться в спальне Валуа – и мне, и моей дочери здесь ещё жить.

Да, с этими надменными французскими аристократами, воротящими от меня свой нос. С оборотнями, которые кроме жестокости и похоти, мало о чем думают… Со слугами, желающими мне поскорее совершить ошибку.

Но… у меня было другое детство, другой дом.

У Жанны будет только этот.

Проглотив слёзы, я кивнула – и нехотя передала дочку няне.

Глава 24

Этьен

 Француа молча кивнул.

— Вы правы, Альфа. – После минутного размышления наконец-то произнес бета. – Не знаю, что это: промашки воспитания или плохое семя, но оставлять в живых такое дерьмо просто опасно… хотя жалко, что такая сила пропадёт!

Бета сокрушенно покачал головой.

— Наша раса и так вымирает, а подобные Блезу многократно ускоряют этот процесс.

— Преемственность, — согласился я со своим бетой. — В этом всё дело. Насколько я знаю, в его семье очень давно не рождалось бет. Парня вместо того, чтобы тренировать, избаловали…

— Я слышал, он даже официальный гарем завёл, — протянул Француа.

— Гарем?

— Ага, — рассмеялся Франц.— Два десятка готовых к деторождению ленивых, но похотливых самочек. Правда, воспроизводство бет парню пока наладить не удалось.

— И уже не удастся, — кивнул я. – Кстати, про воспроизводство… может, возьмёшь этих сук себе: Блез не дурак, наверняка хороших сук отобрал.

— К себе в пользование не возьму, у меня есть любовница, которая меня во всем устраивает.

Я молча приподнял бровь, заставив Француа почувствовать себя неловко.

-Мне уже тридцать девять, — прищурился бета. – Истинную я до сих пор не почуял, хотя по миру поездил немало… Может, не суждено.

— Собираешься «по уговору»?

Француа пожал плечами.

— Пытаюсь понять, какого этого: доживать свой век с самкой, которую не чувствует волк.

Покосившись в мою сторону, он осторожно спросил:

— Это сильно отличается… от связи с истинной парой?

— Истинные тоже бывают разные. — Помолчав, я зачем-то добавил. – Когда находишь истинную пару, все чувства обостряются. И не только положительные. В один миг ты готов подарить ей Луну и все звёзды, в другой – убить, за то, что она посмела посмотреть на другого.

А затем, вспомнив сегодняшние жадные взгляды Таис, её дыхание на моей коже во время сна… вспомнив тяжесть детского дельца  – когда я брал Жанну на руки – я хрипло закончил:

— Но этого стоит подождать.

— Когда это время есть, — хрипло добавил Франц. – Мне уже тридцать девять.

«И он сильный бета», —  Я молча кивнул. – «Такому и впрямь ждать дольше опасно».

— Как знаешь. Отговаривать тебя не буду.

Это был мой персональный выбор – не связываться с самкой по уговору. Слишком дорого обошёлся подобный брак моему отцу… и всему нашему роду.

Но я также понимал, что большинство оборотней не может надеяться на ничтожный шанс обрести свою истинную избранницу: Альфы, беты и прочие сильные оборотни должны оставлять потомство… с истинной парой или без таковой.

— Кстати, Стивен женат именно по уговору… и вроде бы он прожил пусть и не очень долгую, но счастливую жизнь.

— Он ещё… здесь?

— Он попросил в последний раз увидеться с женой и приёмной дочерью.

— Стивену где-то даже повезло, — горько усмехнулся Франц. — Если сумел дожить до седых волос с телом и разумом человека — значит, волк не такой уж и сильный; закончит свою жизнь на воле.

Я покачал головой и сухо сообщил.

— Он попросил не отпускать его.

Француа сжал челюсти.

— Это неправильно, Альфа, — заметил бета.

— Возражать Альфе тоже неправильно, — мягко усмехнулся я, даже не думая применять силу. Да, со стороны беты эта фраза была дерзостью, но я не мог его осуждать за подобный поступок.

– Это просьба самого Стивена, которую я собираюсь выполнить.

Глаза Француа сверкнули.

— Когда?

— Сегодня же. Как только он попрощается с родными. Он всё равно не дотянет до полнолуния.

В кабинете повисло тяжелое молчание.

— Я могу присутствовать?

— Разумеется, — кивнул я. – Стивену будет …приятно.  – И сам скривился от неправильности произнесённого слова.

Вряд ли существует приятная смерть… Правда, я слышал, что были такие счастливчики, которые умирали прямо на самках — но такое происходило только с людьми.

А оборотни всегда уходили по-другому.

Но старику будет приятно, если его проводят другие беты, выказывая тем самым уважение ему и всей его жизни.

Договорившись обо всём с Француа, я пригласил бету на завтрак, попросив остаться ещё на один день.

— Сегодня будет не до этого… а завтра я познакомлю тебя со своей наследницей.

Француа низко поклонился, понимая, насколько высокая честь ему выпала – быть представленным Искательнице до официального представления Жанны стае.

Не то, чтобы я как-то сильно выделял Франца… Но он был хорошим, верным бетой – и поскольку он не мог провести праздник полнолуния в Ангулеме, это показалось мне в тот момент самой правильной и здравой идеей. Да и уже пора приучать Таис к тому, что ждёт её и Жанну… А Француа – прекрасный вариант для начала «представления стае».

Подумав о жене, я почти тут же ощутил её тонкий аромат… её серой красавицы – волчицы. А потом показалась и она сама – не волчица, конечно, Тая.

Моя пара выглядела изумительно. Платье, волосы, легкий макияж… мы – французы не просто умеем ценить женскую красоту, но и прекрасно в ней разбираемся. Сегодня (я с радостью отметил это про себя) Таис явно послушала служанок, которых я к ней послал – и воспользовалась правильными советами настоящих профессионалов своего дела.

Скользнув взглядом по сопровождающему меня бете, она взглянула на меня и замерла – как мне показалось, с неуверенностью в своём взгляде.

Впрочем, её волчица, выказывая радость своей паре, тоже демонстрировала некоторую растерянность. И до меня только тогда дошло, что она не знает, как правильно себя вести: мы стояли в небольшой нише возле гостиной, где уже собрались все приглашённые на завтрак оборотни, в то числе и те, кто злословил о ней.