Иного не желаю. Часть третья (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна

Тая

Это был один из самых странных ужинов в моей жизни. В тех самых комнатах, где ещё год назад я чувствовала ужас и полное отчаяние, теперь цвели розы.

А красивый монстр – садист, только что подаривший мне лилии (с намёком на свой королевский род) и дорогое украшение, внимательно вслушивался в то, что я ему говорила.

Я чувствовала, что разговор о няне его не обрадовал – и сжалась, боясь взрыва с его стороны… но Этьен сгладил всю ситуацию.

Сам.

Он очень осторожно напомнил мне о нашем разговоре в спальне, и о том, что я должна «стать герцогиней» — показав слугам и оборотням стаи, кто здесь обладает силой.

— Только так ты сможешь создать безопасный, уютный дом для Жанны, — высокомерно заметил Этьен. – Когда вся стая, все как один служанки будут у тебя под контролем.

Подобная перспектива меня просто ужасала. Я обеспокоенно замерла.

— Кстати, о своих горничных можешь не беспокоиться, — отпивая вина из тонкого хрустального бокала, ровно произнес Этьен, — и Мари, и Даниэлла наказаны по заслугам,

Я изумлённо уставилась на Валуа.

— Как ты узнал?

Зеленые глаза мужа раздраженно сверкнули в полутьме комнаты.

— Я очень сожалею, что обо всем я узнал не от тебя.

За столом повисло тяжелое молчание.

Явно делая мне одолжение, Этьен вздохнул и перевёл тему со служанок на всю свою стаю.

— Тая, у тебя будет пару недель прийти в себя после родов, но потом тебе придется взять на себя обязанности герцогини и Луны стаи. – Поставив бокал на стол, он посмотрел мне прямо в глаза. – Понимаешь? Придется.

Я кивнула, также понимая, что это станет моей платой за мир между нами.  

Мне было наплевать на оборотней, на всю их стаю — но рождение дочери всё меняло.

— Да, — вторя моим мыслям, согласился Этьен. – То, что случилось с тобой в нашей стае, не должно повториться с нашей дочерью. Только ты сможешь оградить её от сплетен и ревности самок.

— «Я? Та, которую здесь все принимают за пустое место?» — Я не произнесла этой фразы вслух, но Этьену сегодня как будто вообще были не нужны никакие слова.

— Я не говорю, что будет легко, — кивнул он в такт моим размышлениям. – Но ты – сильная, Тая. Ты справишься.

Теперь уже кивнула я.

Ещё утром я приняла единственное приемлемое решение: попытаться не просто выжить, а сделать свою жизнь в стае Валуа комфортной: наладить с мужем, которого я не хотела, нормальные отношения, создать подобие семьи для нашей дочери.

Другого варианта всё равно не было.

Мне внезапно вспомнились времена моего студенчества, когда я была уверена, что медленно схожу с ума. Как только я осознала, что я никак не могу изменить это, я принялась изменять своё отношение к происходящему, осторожно выстраивая свою жизнь таким образом, чтобы это… не мешало больше, чем нужно.

Брак с Валуа был частью моего сумасшествия. Этьен… Я не могла не признавать, что когда он прятал своё чудовище, он становился идеальным спутником жизни: внимательным, заботливым, обходительным мужем. Пока мы были в Испании, мне нравилось слушать его рассказы на французском, нравилось то, как он гладит меня по спине и волосами и тихонько целует, думая, что я уже сплю.

И…

… я улетела в космос от физической с ним близости.

Я много раз пыталась навсегда выкинуть из головы те испанские воспоминания, но что-то рычащее внутри меня не давало это сделать, напомнив мне об этом и сейчас — звериная моя часть до сих пор с тоской вспоминала наши соития в стае Кирилла Баева перед тем злосчастным полнолунием.

Это был компромисс.

Не только с Этьеном, который обещал не принуждать меня в обмен на моё хорошее поведение.

Это был компромисс ещё и с самой собой.

Глава 22

Тая

C тех пор, как я попала к оборотням, я не просто потеряла свою прежнюю жизнь: меня оттуда насильно выдернули, притащили в чужую страну и обязали восхищаться своим новым положением, а если бы восхищения не хватило – для меня уже заготовили клетку… ну или какую-нибудь необитаемую башню замка.

После рождения Жанны всё вроде бы изменилось в лучшую сторону, но я не могла так просто забыть…Говорят, что человеческая память изменчива – медленно стирает болезненные, страшные воспоминания, но то ли времени ещё прошло мало, то ли я так до конца ещё и не поверила в прочность своего нового положения – так или иначе, я всё ещё чувствовала себя неуверенно и беспокойно в замке, несмотря на всю помощь Этьена.

Да, он вновь стал внимательным, заботливым мужем – мужчиной, в которого я успела влюбиться в Испании.

В первую же нашу совместную ночь после родов он отыскал обручальное кольцо своего рода и надел его мне на палец.

—Тая, это кольцо герцогини. Ты – не гостья в моем замке, не чужая полукровка в моей стае. Ты – хозяйка здесь, милая.

После этого он поцеловал мне руку – и только тогда Этьен заметил, что камень изменил цвет.

— Как такое возможно? – потянув меня к лампе, стоящей возле кровати, спросил Валуа. – Это… бриллиант?

 Я пожала плечами, вспоминая тот момент, когда камень изменился.

Этьен, явно подслушав мои мысли, резко вскинул голову.

— Что? Как, ты говоришь, это случилось?

Он навис надо мной, не давая двинуться с места.

— Покажи мне, Тая!

Я не совсем понимала, что он имеет в виду, но вспомнила ту ночь, когда Луна Оборотней показала мне его родителей и моего отца; когда изумруд в кольце поменял цвет.

— Значит, вот как…

Этьен нахмурился, замолчал и ещё долго не выпускал мои пальцы из своего захвата.

Его явно привлекало кольцо.

— Что ж, — наконец, протянул он. – Всё правильно: уважая дела своих предков, мне следует идти по собственному пути.

Он осёкся и посмотрел на меня, застывшую рядом с ним.

— Ты не просто герцогиня Валуа, Тая. Ты – моя истинная пара, давшая нашему роду Искательницу – Альфа-самку, о которых нашей расе известно только из легенд.

Протянув руку, он мягко погладил меня по щеке, а затем вынудил задрать голову таким образом, что я не могла избежать его взгляда.

— Никогда больше не смей снимать это кольцо. Слышишь, Тая? Стая должна знать, кто их хозяйка!

Это было похоже на приказ… это и было приказом, по сути, но я, сама не зная почему, не почувствовала себя ни капельки обиженной.  Я не могу описать этого чувства точно, но рычащая часть внутри меня, которая всё чаще давала о себе знать, считала, что Этьен проявляет не грубость, а заботу – а потому, обижаться нам не на что.

Впрочем, ещё почти полторы недели кольцо видели лишь доктора и служанки, убиравшиеся в наших комнатах – Этьен сдержал своё слово и не требовал от меня начинать проявлять статус хозяйки замка сразу же после рождения дочки.

У меня было время медленно придти в себя после родов. Не физически – с того момента, как я пришла в себя, по словам врачей, моё тело успело восстановиться, но вот морально…

Мне было тяжело оставаться в тех самых комнатах, где когда-то взаперти держали мать Этьена.

И пусть кошмаров мне больше не снилось, но я знала прошлое и знала, что такое на самом деле происходило в этих самых комнатах, где я качала свою малышку.

А ещё надо было как-то начинать строить свою жизнь в стае.

Это было тяжело… и пока что только в планах.

А в настоящее время я много времени проводила с дочкой. Делала всё то, что делают и остальные женщины, только что ставшие мамами: кормила, мыла, баюкала свою малышку. 

Этьен, когда он объявлялся в комнатах, часто недовольно кривился от того, что всё это я делаю сама, без помощи Жаннет или новой няни, которую мы на днях выбрали вместе. Но это была моя выстраданная девочка. Я понимала, что рано или поздно, мне придется впервые оставить её с чужим человеком, но я изо всех сил стремилась оттянуть этот день.

И потому, справлялась всегда сама.

Однажды ночью я резко проснулась от того, что дочка не плачет. Вскинула взгляд на часы – время кормления уже прошло – но в комнате было тихо.