Иного не желаю. Часть третья (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна

— Мы к тому времени уже знали, что вы уже удалили Моник из замка, и поэтому никакой опасности для Луны не будет, — раскачивалась из стороны в сторону Мари. – Мы просто хотели избежать наказания, Альфа!

— У вас этого не получилось!

Я крикнул Теням, чтобы те вошли. Слушать и дальше жалкие оправдания виновных самок не имело смысла.

Мне было наплевать на их страх.

Ни одна из этих паршивок не подумала о страхе моей беременной жены, желая прикрыть свою виноватую задницу, в то время как Оленёнок варился в своём собственном персональном аду.

Блядь, я не мог поверить, что моя стая настолько безразлично относится к своей Луне!

Я не собирался ждать полнолуния, чтобы озвучить наказание распустившейся прислуге. Начал я с Мари. Так как она была замужем, я не мог отправить её обслуживать мужиков, зато мог наказать по-другому.

— Я думаю, пяти лет в роли служанки для наказанных девок тебе хватит, чтобы осознать свою ошибку. – Нет, она не будет обслуживать моих парней. Ей придется обслуживать тех сук, которые без продыху обслуживают моих парней.

Я ядовито рассмеялся – хорошо придумал.

 -А что касается тебя, — перевёл я взгляд на Даниэллу. Служанка напряглась и с затаённой надеждой в голосе спросила:

—В домик удовольствий?

 Я прищурился, понимая, что такой нимфоманке подобное наказание будет даже в кайф: Даниэлла, лишённая радостей плоти из-за строгого спятившего отца, вырвавшись на свободу, ни в чем себе не отказывала.

В то же время я не мог отправить её работать на какую-нибудь удалённую ферму. Подсобной работы она не заслужила — слишком велико было её преступление, чтобы я мог позволить ей искупить свою вину таким простым способом. Нет, надо было что-то другое… Но даже клетка в доме утех не стала бы достойным наказанием для этой суки, поскольку Даниэлла слишком сильно любила секс.

Усмехнувшись, я вдруг придумал одну идею…. Наказание, которое отлично подойдёт и для Моник.  

— Да ты будешь приносить удовольствия, — кивнул я, чувствуя, как на лице похотливой девки расцветает едва заметная, но всё же улыбка. Я был прав.

— Ты будешь приносить удовольствие одичалым, — ощерился я, и интересом наблюдая за тем, как меняет лицо Даниэллы.

Сука вздрогнула. Они обе вздрогнули, но лишь Даниэлла смотрела на меня с ужасом.

— Альфа? – взвизгнула она. – Но ведь одичалые уходят в лес… Или…

— Не беспокойся, на тебя самцов хватит, — отрезал я, не собираясь вдаваться в подробности. Эти самки более не заслужили моего доверия.

Вожаки на самом деле никогда не затягивали с одичалыми: если те были безопасны, мы просто отпускали их в виде волков в неприкосновенные для людей леса, находящиеся на наших территориях. Если одичалые были…гм… угрозой нашей расе, вожакам приходилось насильно завершать путь своих оборотней. К счастью, это случалось достаточно редко.

Однако существовали ещё одичалые, которых мы спасли из лаборатории. Врачам-садистам удалось замедлить процесс одичания, поэтому в некоторых из них до сих пор сохранялась частичка человека. А таких оборотней ни один из нас, Альф, не мог освободить от земного пути раньше времени.

— Увести, — махнул я своим охранникам, понимая, что за это время мой волк ни на грамм не успокоился.

Страх Таи смешался со сладким запахом предательства, и это отравляло моего зверя.

Хотелось больше крови, большей расплаты за совершенные преступления.

И я отправился в то место, куда отвели Блеза и наглую суку-смертницу.

Глава 20

Тая

Находясь в полулежащем состоянии, я пыталась как-то примериться с толпой, завалившейся в спальню.

Сначала появился Гийом с ещё одним врачом, имя которого я не запомнила – оба они долго и нудно меня осматривали, пока не вынесли вердикт что да, оборотничьей половины хватило, чтобы моё тело уже почти полностью исцелилось после родов.

— Возможно, это также заслуга знахаря, — заметил коллега Гийома. – Я слышал, он иногда помогает оборотням в деревнях.

— Насколько я знаю от мадам, у неё всегда была прекрасная регенерация, — задумчиво протянул Гийом с таким видом, будто меня рядом с ними не было. – Хотя, кто знает… старик этот, как я слышал, просто кудесник.

Я, было, открыла рот, чтобы поинтересоваться, о ком они это сейчас говорят, но как раз в это время в комнату заглянула Жаннет, сообщив, что дочка проснулась.

— Хотите подержать её перед кормлением? – улыбаясь, предложила мне акушерка.

— Что значит «подержать»? – не поняла я. — Я собираюсь сама кормить…

Я перевела взгляд на Гийома.

— Или мне нельзя из-за таблеток?

—Почему же… — врач нахмурился и даже прикусил губу — как будто не знал, как мне сообщить о чем-то.

—Что, Гийом? – испугалась я.

— Видите ли, мадам… кормление грудью – достаточно трудоёмкий процесс. Вам придется либо сцеживаться, либо подстраиваться под расписание кормления дочери.

—И? – снова упрямо повторила я. – Это именно то, что делают все матери, не так ли?

Второй доктор, закашлявшись, осторожно заметил:

— Вы уверены, что хотите начинать, мадам?

Осторожно покосившись на акушерку, так и застывшую в дверях, второй врач добавил:

—Проще вообще не начинать грудное вскармливание, чем начать, а затем через пару недель переходить на смеси. Это будет неудобно ни вам, ни щенку.

Внутри меня что-то раздражённо зарычало.

«Наша дочка не щенок, а очень хорошая маленькая девочка».

— Мы подготовили отличные смеси, мадам – ребенок будет получать все необходимые витамины и минералы, — добавил Гийом.

— Я не понимаю, — замотала я головой. – Мы же с вами как-то это уже обсуждали — и вы тогда тоже согласились, что грудное вскармливание – лучший из всех возможных вариантов питания. А теперь вы говорите мне, что смеси – лучше?

Меня начало трясти.

Даже, несмотря на то, что мы только что вполне откровенно поговорили с Этьеном, я тут же подумала о самом плохом: что врачи убеждают меня не кормить грудью, потому что так Валуа будет проще отнять у меня ребенка…

Я покосилась на акушерку.

— Самки из знати давно уже не мучаются ночными вскармливаниями, — прямо заявила Жаннет. – Оно и понятно: в браках по уговору большой любви не бывает.

— Господину герцогу, я думаю, тоже не понравится, если его пара будет полночи отсутствовать в спальне, — сухо заметил Гийом. – Жаннет, ты понимаешь, насколько это может сказаться на настроении Альфы?

— Что значит… — недоуменно начала я, замолчав на полуслове. Просто Гийом выразился так витиевато, что я не сразу «схватила» смысл его фразы, которую он произнес специально на французском – видимо, только для Жаннет.

— А, нет, — замотала я головой, пытаясь «успокоить» не в меру встревоженного доктора. — Наша дочка будет спать здесь, — я обвила рукой спальню. – Рядом с нами.

—Гм…

Гийом явно хотел что-то сказать, но тут в дверь постучался Винсент. Получив разрешение войти, дворецкий приблизился ко мне, держа в руках какие-то журналы.

— Мадам, господин герцог попросил вас выбрать кроватку для наследницы, которую установят в вашей спальне.

Я поблагодарила дворецкого и с затаенным триумфом посмотрела в сторону докторов.

— Эмм….. – Гийом выглядел бледнее обычного. – Очень рад, мадам, что вы всё-таки решили остановиться на естественном вскармливании. Жаннет, ты не соблаговолишь объяснить мадам…

—Разумеется, — кивнула акушерка, после чего оба доктора быстро засобирались вон.

А Жаннет, принеся дочку, подсказывала мне основные правила: как правильно держать ребенка, как правильно кормить, чего при этом ожидать… А затем и она тактично удалилась, закрыв за собой двери.

И только тогда я, наконец-то, осталась одна – наедине со своей девочкой.

—Привет, — рассматривая красивое личико своей доченьки, шепотом произнесла я. – Давай знакомится! Меня зовут Тая, и я – твоя мама.

Правду говорят, что для каждого родителя, его ребенок – самый красивый, самый умный, самый лучший…